Риель Ниренберг не знает, что с ним происходит. Он пытается в себе разобраться, но каждый раз натыкается на одни и те же грабли. Любовь? Плоское и одновременно многомерное понятие. Дружба? Слишком много открытий и тайн. Вражда? Столько событий, связ...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Смерть улыбается нам всем, но лишь самые храбрые способны улыбнуться ей в ответ.
Марк Аврелий
— Риель...
Мариам с беспокойством посмотрела на меня, когда вошла в мою комнату. В стотысячный раз я отметил про себя, что в последние несколько дней тётя была какой-то слишком встревоженной и неуверенной в себе, словно что-то не решалась сказать или сделать. Меня волновало её такое состояние, но я не знал, чем именно оно было вызвано. Вроде бы все проблемы были решены, все семейные дела улажены, расследование больше не касалось Сандерелиса, если только чуть-чуть, и было теперь направлено на призраков в Фоглэнде и другие странности. Тогда что же не так?
— Да? — повернувшись к ней лицом, я дружелюбно улыбнулся.
— Ты не слишком занят? — нерешительно застыла на пороге Мариам.
— Ну, как видишь, я просто одеваюсь, — бодро ответил я, надевая на себя тёплый шерстяной свитер.
— Пойдёшь на похороны?
— А жаль, что не на аттракционы, — усмехнулся я с горем пополам.
— Слушай... — Мариам сделала несколько более уверенных шагов в мою сторону. — Мне всё не даёт покоя воспоминание о том, как я рассказала тебе свою историю жизни. Мне всё кажется, что я виновата перед тобой...
— За что? — удивлённо захлопал я ресницами.
Тётя нахмурилась, её болотного цвета глаза рассматривали стены моей комнаты, шкаф со свитерами и брюками, склеенные фигурки, которые я бросал в порыве безумия в Транта, оставшиеся несколько скульптур, картины древних событий, множество старинных книг, купленных за немалые деньги. Всё это — музей, олицетворение моей души. Моя история, как и история всего человечества.
