Аромат влечения.

Глава 17 Ищу мадемуазель для плотских утех.

Не знаю, смогу ли выдержать больше, смотри — я сломлена

Я вижу, что мир оторван от меня...

Pray

Едва удаётся запечатлеть игристые глаза дотоль пугающей вороны, оставляющей в душе прохладный осадок смерти. С незначительным смятением закрываю пластиковое окно, уже намереваясь слезть с подоконника, как замечаю длинное чёрное перышко.

Как оно могло тут оказаться?

Обмакиваю сухие губы слюной, не имея никакого желания притрагиваться к пушистым ворсинкам, казалось, из которых вот-вот оживится та самая птица, покусывая меня длинным изогнутым клювом.

Проходящие мимо люди будто нарочито препятствуют пути к кабинету. Нагло наступивший на чисто белоснежные ботинки преподаватель, принуждает воспоминаниям всплыть наружу океана, когда я с великим усердием чистила поверхность обуви при этом потратив не малое количество чужого порошка для стирки. Обволакивающее раздражение из-за грязного пятна улетучивается на крыльях той самой птицы, предвидящий заранее страшную правду, цепочкой выстроившуюся в уме. Ноги нещадно подкашиваются, а кончики пальцев противно прокалывают тонкой иглою. Голословно смеющаяся Сана в бесстыдно короткой лиловой юбке примостилась на соблазняющих коленях юноши, опрокидывая голову к его плечу.

Мир разрушился. Твоё предательство не осознало истинной цены одинокого лебедя.

Он нежно заводит выбивающиеся пряди за ухо, не отводя влюблённого детского взгляда, который не купишь ни за один денежный эквивалент. Сердце беспощадно сжигается в котле горящей лавы, не оставляя намека на прежние тёплые к нему чувства. Дрожь пронизывает тело, когда единственная хрупкая надежда прямиком сталкивается с убийственным оскалом. Тэхен ласково целует румяные щеки, правой рукой поглаживая тонкую девичью талию, пока их друзья в обычном порядке бурно обсуждают неизведанную тему.

Оттягивающий момент прорезает глаза насквозь. И лишь разрождающийся вопрос: зачем была рождена Мюи Мина? Неужели глупое и ненавистное предназначение жизни — страдание? Неужели я должна повиноваться божьей жестокости?

Разрывающее сердце ударялось о стенки ребер, нервируя своим частым стуком. Замолчи. Раз и навсегда. Где-то там ведь меня будет ждать тишина.