Останови меня...

Глава 20

  Многие бы, кого бы решились спросить о Томе Реддле, сказали, что у него довольно скудный спектр эмоций. Его можно было увидеть спокойным или немного отстраненном, с милой улыбкой или слегка нахмуренным выражением лица. Но никто бы никогда не сказал, что видел его злым или сильно раздраженным. Никто, кроме, разумеется, Рыцарей. А если захотите задать этот же вопрос Гермионе Грейнджер, с тем учётом, что она ответит честно, то она назовёт вам до двадцати разных оттенков злости и до одиннадцати радости, которые может испытывать Том Реддл.
  Вся компания преодолела коридор восьмого этажа и остановилась в ожидании. Не при таких обстоятельствах Том хотел рассказать о таинственной Комнате, но это было единственным местом, где им точно не помешали бы. Пока он открывал дверь, уловил негромкий голос Гермионы, которая объясняла остальным, что это за место. Внутри всё было таким же, как и в прошлый раз, за исключением двух кресел у камина. По середине комнаты стоял небольшого размера круглый полированный стол, сделанный из темного дерева. Реддл дождался, когда остальные устроятся за столом, сам оставаясь стоять, лишь упёрся ладонями в спинку собственного стула. Какое-то время была абсолютная тишина, нарушаемая периодичным постукиванием пальцев Гермионы. Она знала, что ему сейчас нужно время, чтобы успокоиться.
– Чёртов Дамблдор, сегодня перешёл границу дозволенного.
  Вальбурга обеспокоенно переглянулись с Абраксасом. Гермиона откинулась на спинку стула, всем видом показывая безмятежность. Этому она тоже отлично научилась у Тома. Чем дерьмовее ситуация, тем более спокойным ты должен быть внешне. Порой, когда она сама замечала у себя перенятые у Реддла привычки, её приводило это в крайнее раздражение.
– Он пытался проникнуть в голову Тома. – смотря ровно перед собой, произнесла Грейнджер. – И вряд ли он оставит эту идею в покое.
  За столом поднялся шум, каждый пытался вставить свои пять копеек, обсуждая сложившуюся ситуацию. И каждый прекрасно понимал, чем это грозит, если у Альбуса получится узнать тайны Реддла.
  Том позволил им ещё немного высказаться, после чего спокойно уселся на своё место и негромко стукнул костяшками пальцев по столу. Всё сразу затихли, смотря на него, в ожидании дальнейших слов.
– Абраксас, Алектус, выясните всё, что только можно об Альбусе Дамблдоре. – и пока они не начали задавать вопросы, продолжил. – Разумеется, исключая общеизвестную информацию. Мне нужно знать всё. От самых темных пятен в его биографии до того, сколько раз в день он ест.
– Хорошо, Том.
– Сколько у нас времени?– Алектус уже начал прикидывать в голове как и где будет выискивать информацию.
– Всё лето.
– Но что, если он снова попробует залезть к тебе в голову? – Абраксас действительно волновался об этом. И не только потому, что тогда выяснится и его участие, но и из-за того, что над Реддлом может появиться серьезная угроза в виде закона и всего вытекающего.
– С этим всем я разберусь. Сейчас я хотел показать это место. – он обвёл руками помощение. – Отныне, именно здесь будут проходить собрания Рыцарей и любые тренировки.
   Все были в полном восторге. Пусть Вальбурга и не была в "Вальпургиевых Рыцарей", она всё же входила в круг приближенных Тома и могла тренироваться с ними в любое время. Малфой и Алектус начали задавать вопросы по поводу того, когда будет следующее собрание и как оповестить остальных.
– Кстати, Гермиона, как тебе удалось уговорить Тома позволить взять расправу над гриффиндорцами в свои руки?
  Гермиона довольно ухмыльнулась, смотря в голубые глаза блондина. Если глаза Тома напоминали туман или потресканный лёд, то у Малфоя они были цвета неба.
– О, Бракс, разве ты забыл, насколько я могу быть убедительной?
– Ты просто вынесла мне мозг. – насмешливо проговорил Том, с ещё большим удовольствием замечая, как Гермиона попыталась испепелить его взглядом.
– При всём желании я бы не смогла сделать то, что сделали задолго до меня.
– Какая жалость. И тут ты на <i>втором</i> месте.
  Удар ниже пояса. Гермиона и так была вне себя от ярости, когда увидела, что по окончанию года оказалась на втором месте по успеваемости. Том опережал её на один чёртов бал.
– Лестрейндж, будь добр, скажи, какой срок дают за жестокое убийство волшебника?
  Алектус усмехнулся, наслаждаясь перепалкой этих двоих. В конце концов, никто, кроме Гермионы, не смел так разговаривать с Реддлом.
– О, душа моя, я слишком красив, чтобы умирать так рано.
   Вальбурга рядом засмеялась, а Грейнджер заскрипела зубами, закрывая глаза и повторяя шёпотом одну и ту же фразу:"Он не стоит отсидки в Азкабане. Не стоит. "