Останови меня...

Глава 8

С рождественских праздников весь Слизерин, да и не только он, вернулся с шумом и суматохой. Весь Хогвартс из тихого и таинственного места превратился в громкий, переполненный людьми, муравейник. И если Гермиона быстро смогла окунуться в новый поток жизни, то Том посылал уничтожающий взгляд любому, кто сокращал дистанцию девяти метров. Ему понравилось иметь целый замок в своём распоряжении на пару с Гермионой. Было в этом что-то восхитительное. А теперь снова видеть несносных однокурсников. Ещё и Грейнджер не упускает возможности подтрунивать над ним по этому поводу, когда они остаются наедине. Благо, что учеба прекрасно справляется со своей задачей ограждать его от всего мира. Профессора как и всегда хвалили их с Гермионой, особенно Слизнорт. Во время уроков двое слизеринцев становились главными конкурентами. Кто руку первый поднимет, кто лучше заклинание продемонстрирует или сварит идеальнее зелье. Порой их вражда перерастала в жгучую ненависть, но стоило выйти в коридор, как всё это оставалось в пределах класса. Дух соперничества, желание быть лучшим, доказать, что сильнее и умнее — это касалось лишь уроков и не выносилось в их обычную жизнь. Гермиона могла яростно спорить с ним о лучшем методе добывания тех или иных трав, а после как ни в чём не бывало предлагать ему дольку апельсинового шоколада. Том мог гореть желанием облить её кислотой на уроке зельеварения, позже накладывая на неё согревающие чары в гостиной, которые она часто забывала. В конце учебного года они вдвоем смогли стать в глазах профессоров самыми лучшими учениками, с самым идеальным поведением. Каждого первокурсника хоть раз ловили на нарушении школьных правил, их — ни разу. Нарушали ли они правила? Конечно. Но они умнее, хитрее и куда проворнее остальных. Гермиона часто уводила его гулять по ночному Хогвартсу. И никогда не были пойманы. Том и Гермиона за этот год даже смогли заставить всех однокурсников себя уважать. Гермиона восхищалась его способностью парой слов расположить к себе человека, разумеется, вслух она никогда этого не скажет. Эго её друга и так колоссальных размеров, а если она ещё и выскажет свои мысли, то он обязательно лопнет от собственного самомнения.

  ***

До конца учебного года оставалось несколько дней. Том и Гермиона возвращались от директора в свою гостиную. Они пытались убедить Диппета позволить им остаться в школе, но потерпели ужасное фиаско. Директор был совершенно непреклонен и детям ничего не оставалось, как уйти ни с чем. У Тома было отвратительное настроение, он готов был в любую минуту отпустить свою магию, разрушая всё в радиусе ста метров. Возможно, единственное, что сейчас как-то его удерживало — Гермиона.
— Том, можно тебя на минуту?
Двое слизеринцев обернулись на голос и увидели пуффендуйку. Тоже была первогодкой, с которой им доводилось несколько раз работать вместе на уроках. Она не нравилась Гермионе. Слишком светлые волосы. Нет, не так. Отвратительно прямые светлые волосы и круглое лицо. И наивные глаза. Грейнджер с ухмылкой на губах заметила, что такой будет легко воспользоваться в своих целях без особого труда. Как Том называл подобных людей? Ах, да. Марионетки. Идеальные куклы, для идеального кукловода. Что самое приятное — Том полностью разделял её мнение. Девочке хватило лишь мимолётного взгляда, чтобы понять это. Но он всё равно кивнул, отходя в сторону. Грейнджер разумно решила, что пойдет дальше, он догонит её. Однако уже за следующим поворотом остановилась. Где-то поблизости кто-то старательно пытался скрыть всхлипывания и безуспешно. Она заглянула за ближайший гобелен и увидела ревущую девочку. Она быстро определила, что та была с Когтеврана.
— Тебя кто-то обидел?
Когтевранки вздрогнула, поднимая свои большие зелёные глаза. Она тоже была первокурсница.
— Нет, в-всё впорядке. — хоть та и пыталась придать своему голосу нормальный звук, получалось откровенно плохо. Гермиона вздохнула и присела перед ней на корточки.
— Ты знала, что это самая распространенная и одновременно отвратительная ложь в мире? Что произошло?
   Зеленоглазая потупила взгляд, поджимая губы. Всё же было что-то в Гермионе, отчего хотелось ей всё рассказать и доверить. Что-то успокаивающее.
— Почему они все постоянно называют меня грязнокровкой? — всхлипнула когтевранка. — Разве я действительно хуже их всех?
  Гермиона лишь покачала головой. Знакомая ситуация. И ей захотелось помочь этому несчастному мышонку, который страдает из-за несправедливости мира.
— Разумеется нет. И ты не должна реветь из-за таких отвратительных людей. Считают тебя слабой? Так докажи, что ты лучше и сильнее их. Слышишь?
  Вся заплаканная, она сидела и согласно кивала, ловя каждый звук. Она плакала из-за своей слабости, потому что другие только об этом и говорили. А стоило всего одному человеку сказать, что она может быть сильнее всех их, как девочка почувствовала в себе уверенность и готовность действительно что-то доказывать.
— Пошли, нечего здесь сидеть.
  Они обе вышли в коридор, где слизеринку уже ждал Реддл. Гермиона, не говоря больше не слова, последовала в гостиную, вместе с Томом.
— Я отвлекся всего на минуту, а ты уже спасаешь Хогвартс от потопа.
  Конечно, как же он мог промолчать.
— Кто-то же должен это делать, пока другие ведут светские беседы.
— Очень мило с твоей стороны назвать трёп этой девчонки «светской беседой».