ПРОПИТАНО БОЛЬЮ [Глеб Калюжный]

30. Пятикратно

Полина

Впервые в жизни я чувствовала себя беспомощной. Не находила себе места, не знала, что сделать, чтобы помочь ему.

Ему совсем недавно провели операцию, он проснулся от наркоза, но ни с кем не разговаривал. Просто смотрел в потолок, не выражая никаких эмоций.

Я сижу рядом с ним, не отходя ни на шаг. Пытаюсь помочь, но Макс даже не смотрит в мою сторону. От безысходности наворачиваются слезы, но я держу себя в руках. Хотя бы при нём.

Я не забыла про его вранье и нашу ссору. Но сейчас не время выяснять отношения. Я люблю его и всегда буду помогать ему, даже когда он делает вид, что он и сам со всем справится.

— Хочешь сок? Апельсиновый, твой любимый, — предлагаю я, но он продолжает глядеть в потолок.

Макс отрицательно качает головой, и я разочарованно вздыхаю, закрывая пачку сока.

— Макс, всё будет хорошо, врач же сказал, что даже с гипсом можно пойти и сдать экзамены. Я тебе уже костыли нашла, — пытаюсь поддержать, но когда вижу, что он поворачивает голову и смотрит на меня своим холодным взглядом, понимаю, что не совсем выходит у меня.

Внезапно слышу стук в дверь, появляется голова Руслана, а потом и остальных парней.

— Макс, к тебе пришли, — я отпускаю его руку и встаю со стула. — Проходите, ребят!

В палату заваливаются одноклассники Макса и даже их тренер. Я отхожу в сторону, чтобы не мешать их разговору. Лёгкая улыбка появляется на моем лице, когда слышу, что они победили.

— Три-один, прикинь! — восклицает Никита, что заставляет улыбнуться не только меня, но и Макса. Наконец-то. — Больше никакого центра!

— Да, больше никаких дебилов в моей жизни, — вздыхает их тренер. — Как твоя нога?

— Как видите в гипсе, не чувствую ничего, — отвечает Максим, и я нахмуриваю брови. Врач говорил, что он уже должен ощущать хотя бы движения пальцев.

— Ниче, скоро забегаешь, — подбадривает Руслан, хлопая моего парня по плечу.

Пока парни общаются и обсуждают прошедшую игру, ко мне подходит Никита. Оглядывает меня своими голубыми глазами и хмурится.

— Бледная как смерть, аж страшно смотреть на тебя, — вот это комплимент, ничего не скажешь.