Когда вянут розы | редакция |

Глава седьмая, или Вести, принесенные на черных крыльях

Время шло, и вражда между королем и его юной невесткой помалу сходила на нет. Ничто так не сглаживает острые углы, как годы и столетия. Даже для эльфов они, хоть и зовутся маленьким сроком, имеют значение.

Мир и покой царил в стенах лесного города. Пусть тьма и подбиралась все ближе, эльфы зорко берегли дарованный им свет и не подпускали к своим жилищам гигантских пауков. С каждым годом их становилось все больше, и охотникам все тяжелее было опустошать гнезда детей Унголианты.

Близился 2941 год – переломный год Третьей Эпохи, когда карты были брошены, а фигуры стали на игральную доску. Битва за Морию, проигранная гномами, стала первым тревожным звоночком, который заметила Мириэль. Азог Осквернитель открыто вышел против наследников рода Дурина. Это беспокоило ее.

Тогда принцесса вызвала с горных вершин того, с кем долгие годы не вела никаких дел. Того, кто на черных, как ночи в Мордоре, крыльях приносил ей вести, когда она, всеми покинутая, смотрела на горы сквозь бойницы Кхазад-Дума.

Он помнил ее мрачной тенью, одетой во все черное, суровой и молчаливой. Помнил худшие дни ее жизни и преклонялся перед ней. Он боготворил ее и, хоть она давно сошла с темной тропы, один не покинул свою госпожу.

Мириэль послала за своим вороном.

...

Эльфы полюбили ее. Многие знали Мириэль еще с того дня, как она впервые поселилась в Лихолесье, а те, кто был с ней незнаком, быстро прониклись симпатией к юной принцессе. Любой мог прийти к ней за помощью, любой мог просить ее совета. Она врачевала нанесенные пауками раны, давала лекарство от орочьих ядов и сама охотилась в лесу вместе со своим мужем.

Тем утром она проснулась, вернее сказать – вынырнула из полудремы, ведь эльфы не спят, а лишь погружаются в мечты о свете Амана, недоступном глазу смертного, – со странным предчувствием надвигающейся беды.

– Леголас? – неуверенно позвала эллет и осторожно встала с постели, отбросив одеяло.

Спальня пустовала. Куда он мог уйти? Навеянные полусном тревоги охватили ее с новой силой. В горле комом встал страх.

Но мгновение спустя из-за драпировок, что отделяли балкон от внутренних покоев, появился Леголас в легких штанах и рубашке с треугольным вырезом на груди.