🔞 ГОРЬКО! 🔞

Глава 16

Чимину кажется, что этот вечер просто не может стать лучше, но он становится. Придя обратно в зал, молодожены оглушаются громкими визгами своих друзей, которые говорят, что сейчас и начинается все самое интересное: туса, как выразился Чонгук. Пак, хихикая, просится в туалет с Тэхёном, чтобы поправить смазавшийся от слез макияж, где младший снова говорит, что он выглядит прекрасно. — Тэхён, представь, на моей свадьбе сидит мой отец, — Чимин держит Кима за руки, проводя большими пальцами по вспотевшей ладошке. — Его зовут Пак Тэмин, он не знал о моем существовании, он был на горячих точках… Я не хочу его представлять всем, он слишком смущен, но я вас познакомлю, обязательно.

В итоге Пак успокаивает младшего пару минут и они возвращаются на свои места. Сев на место, омега тянется за бокалом вина: — Ох, ну хоть сегодня мне можно, — Чимин и правда ни разу в своей жизни не пробовал вино и вообще алкоголь, потому что его истинный ему запрещал. — Только совсем чуть-чуть! — строго шепчет Юнги младшему на ушко, а затем целует в висок. — Ты выглядишь потрясающе. В зале приглушают свет и включают музыку повеселее, а на танцпол выползают чуть пьяные гости и решают потанцевать. Юнги посадил отца Чимина недалеко от их большого стола рядом со своими тетей и дядей. После праздничной суматохи Мин подарит ему квартиру в том же доме прямо напротив их с Чимином квартиры, потому что он так хочет. Где-то в глубине зала он видит лица двух знакомых девушек, что готовили для них торжество и подошли к этому делу очень качественно и с креативом; улыбаясь им, он приобнимает мужа за поясницу и ждёт конца вечера, чтобы просто остаться с любимым наедине и быть рядом. Скоро должны вынести торт... После того, как все гости разошлись, Тэхён еще долго отплясывал под свои треки, которые он включил через колонки. Чонгук сдулся на четвертой песне, а Сокджин так и не вставал, потому что его беременный омежка наотрез отказался отходить от своего альфы дальше, чем на метр, так что инициатором окончания был именно Намджун. — Хочу домой, хё-ё-он, — и все неожиданно поняли, что хотят. Когда Тэхён садится в такси, он недвусмысленно подмигивает Чимину, желая удачи с загадочной улыбкой под тихий гогот Чонгука. На самом деле именно Чонгук, как ни странно, подготовил «план по соблазнению Юнги-хёна», как было написано в списке покупок. Спустя полчаса Чимин быстро смывается в душ, радуясь, что додумался оставить пакет со всем необходимым в бельевом шкафу в ванной комнате. Юнги не успевает ничего сказать, как Чимин смывается в ванную комнату. Пожимая плечами, старший медленно раздевается, снимая с себя праздничную одежду. На безымянном пальце, слегка перекрывая букву «П», поблескивает золотое обручальное кольцо, а в душе с новой волной разливается тепло. Все как нельзя лучше: вместе с Чимином они прошли нелегкую дорогу, вместе они были и в горе, и в радости, а Юнги даже успел побывать нянькой, хотя, и сейчас он от этой роли не отказывался. Чимин был по-прежнему все тем же ребёнком, который время от времени случайно бил чашки и ронял телефон, набивал синяки и ссадины, а потом удивлялся, откуда это могло быть. Юнги в одном нижнем белье валится на кровать и треплет свои волосы, чтобы те приняли прежнюю форму. Прикрывая глаза, он вслушивается в шум воды из ванной комнаты и мягко улыбается. Вообще-то он устал и хочет спать, но дождётся, когда Чимин выйдет. Омежка рассматривает себя в отражении зеркала и обреченно вздыхает: фигура у него, конечно, прекрасная, но могла быть и лучше, если бы Чимин больше старался. Еще раз взглянув на себя, он накидывает кружевной халатик и выглядывает из ванной, высунув голову до шеи. — Хён? Ты спишь? — Чимин уже жалеет, что согласился на эту авантюру, предложенную Чонгуком. Смущение берет верх и он вжимает голову в плечи, решая уже просто надеть пижаму. — Нет, милый, — ласково произносит Юнги, приоткрывая глаза, — тебя жду. Чимин аккуратно выходит, сначала показав одну ножку, потом вторую, и выходит полностью, представая перед Юнги в белоснежном легком белье; ноги обвивали тонкие чулочки, крепящиеся к поясу с легкой бахромой на резинке; Чимин густо покраснел, уже думая смыться, но нет, слишком долго все это планировалось. Так что он подходит к кровати, не произнося ни слова, и встает перед Юнги, подавляя желание мяться с ноги на ногу. Юнги приподнимается и садится в постели, наблюдая за Чимином, что грациозно выходит в красивом нижнем белье к нему из ванной и слегка зажатой походкой движется к постели. Его омега выглядит невероятно, потому они, как в немом кино, просто молчат, пока Юнги просто любуется, протягивая руку вперёд и приглашая Чимина к себе. Дыхание спирает и дышать остаётся практически нечем, будто воздуха в большой и просторной квартире для них двоих не хватает. А ещё безумно хочется. Хочется дотронуться к любимому и вкусить желанный плод любви. — Я... я выгляжу глупо? — Чимин, садясь рядом со старшим и кладя руки на колени, старается дышать ровно. — Ты выглядишь потрясающе, — шепчет Юнги, завороженно хлопая глазами. Он тянет руку и касается бедра Чимина, ведёт пальцами по резинке и кружеву и закусывает губу. Один вид омеги заводит, а при касаниях к нему сердце совсем заходится в бешеном темпе и приводит в чувство, подгоняя кровь, половой орган. Чимин невероятно сексуальный. Чимин вздрагивает от легких касаний старшего и шумно выдыхает: ему понравилось, вид Чимина ему понравился, все получилось. Юнги движется ближе и уже полноценно опускает всю ладонь на худощавое бедро. Он склоняется над плечом Чимина и, обжигая тяжелым дыханием ключицы, спрашивает: — Боишься, малыш? — Немного, но… я хочу, — Чимин почему-то шепчет, следя глазами за ладонью старшего. Пытаясь унять смущение, он честно признается, что хочет. Юнги встряхивает головой и опрокидывает Чимина на кровать, нависая сверху. Стараясь делать поменьше резких движений, мужчина закусывает губу и сначала просто гладит животик супруга, бережно касаясь бархатной нежной кожи. — Ты же знаешь, что я тебя не обижу, — тихо шепчет Юнги прямо на ушко омеге. Чимин острее чувствует запах кофе и глубоко вдыхает его, коротко кивая в знак согласия: он прекрасно знает, что хён ему ничего не сделает. А запах горького напитка заводит омежку еще больше: сейчас он не просто приятный, а заводящий, возбуждающий, дурманящий разум больше обычного. Пак просто рвано дышит, откинувшись на простыни, и позволяет старшему касаться, гладить, ласкать. Юнги осторожно разводит Чимину ноги и размещаются между его сексуальных бёдер. Пробираясь пальцами под плотную резинку белых чулок, альфа вдыхает полной грудью. Он целует метку на шее супруга, а затем опускается губами к ключицам и грудной клетке. Неглядя Мин тянет к себе подушку, подкладывает под ягодицы Чимина и наконец толкается в упругую попку своим возбуждением через ткань нижнего белья. Пак чувствует, как половой орган начинает наливаться кровью, и испускает полустон-полувздох, чуть приподнимая попку навстречу толчку альфы. Кажется, что губы Юнги оставляют на теле ожоги, кожа буквально горит в местах прикосновений и поцелуев. Только лишь легкие касания заставляют Чимина еле сдерживать вырывающиеся стоны: слишком долго он терпел, хотел и ждал, а теперь желание съедает его изнутри, просясь выйти наружу громкими стонами, пошлыми поцелуями и грязными просьбами. Юнги заводится так, что уже несдержано хватается за все филейные части тела Чимина, хватается не больно, а со страстью, рычит, как самый настоящий зверь, и не перестаёт втягивать аромат шоколадной стружки, будто просыпанной на тело Чимина. В ноздрях уже щиплет от переизбытка смешанных ароматов, но альфу уже не остановить: он хочет своего омежку, он терпел слишком долго, чтобы сейчас себя сдерживать