🔞 ГОРЬКО! 🔞

Глава 18

Сонми не помнит ни своего имени, ни своего прошлого; она словно чистый лист бумаги, частичка чего-то неосознанного или совсем бессознательного. С каждым днём, которым она потеряла счёт, невидимая преграда сужалась, в прозрачной клетке становилось тесно и дышать становилось тяжело, но зато менялось окружение. Вокруг всё медленно гасло и становилось все темнее, будто бы и правда наступала ночь, только без звёзд и луны. Каждый день она просыпалась в замкнутой прозрачной клетке с большим страхом, чем вчера. Каждый день она задавала себе вопросы, но на те никогда не находила ответа. Вопрос за вопрос бились о преграду, как и она в первые дни, когда попала сюда. Надежды выбраться отсюда не оставалось и девушка просто хотела, чтобы все это поскорее закончилось. Просто закончилось. - Алло? Чон Хосок, это центральная городская больница. Через двадцать четыре часа ваша истинная Чхве Сонми будет отключена от всех аппаратов поддержания жизнедеятельности, соболезную. У вас есть ровно сутки, чтобы проститься с ней, можете остаться на ночь. До свидания. Сорвав тренировку, он просит подростков разойтись и летит в больницу. Расталкивая всех на своем пути, он бежит в палату Сонми: он не собирается ее так глупо терять, слишком долго он ждал и слишком многое за последние десять лет решил за последние полтора месяца. Сонми его и ничья больше. Он ее укроет, позаботится о ней и спасет сколько угодно раз, если потребуется. - Нуна, я, - парень запыхался, - я никогда не рассказывал тебе о том, как жил после тебя... Следущие несколько часов он рассказывает о том, как ему было больно и тяжело без истинной. Рассказал о первом гоне, о том, что шрам болел настолько сильно, что он бил себя по ногам, чтобы заглушить ее. Рассказал о том, как учился, что сейчас рад тому, что бросил банковское. Рассказал о Чимине, о Юнги, о их истории любви и о том, как они все это прошли. - Когда ты ушла, я думал, что умру... Я думал, что после тебя только пустота... Так и оказалось. Хосок умер и появился Чон Хосок. Внезапно он понимает, что все его попытки безуспешны. Осталось одиннадцать часов, но ничего не помогает. Вложив в ладонь девушки брелок Манга, он резко встает и дает волю слезам, барабаня кулаками об стену. - Я не хочу тебя так потерять! Так глупо! Это ведь я... Я виноват во всем! Суран мертва и, возможно, умрешь и ты, а я... Я буду жить, медленно умирая без тебя. Он встает на колени рядом с кроватью девушки и целует ее ладони, позволяя слезам жечь щеки и шею. - Я так виноват перед тобой... - и он снова чувствует себя трехлетним Хосоком, зависящим от няни, которая должна его накормить, умыть и уложить. Хочется кричать, плакать, бить. Все вокруг сжимается до размера крупицы, остается только Сонми на кровати. Палец жжется настолько сильно, что, кажется, он вот-вот взорвется. Кровь сочится из шрама больше обычного, и парень уверен, что повязка бы не помогла. Но наплевать на все это. На-пле-вать. Пусть хоть вся кровь вытечет; за эти полтора месяца он понял, что жить без Сонми больше не будет. Либо с ней, либо... В этом страшном месте становится совсем темно, но пока что терпимо. Словно поздний летний вечер, только все так же без небесных светил. Девушка часто рассуждала вслух, но это было тогда, когда становилось совсем худо, либо же тогда, когда ей казалось, что что-то меняется. Она сидела, поджав под себя ноги, пока не увидела, как из белой дымки на той стороне невидимой преграды появилось нечто, похожее на мультяшную лошадку с голубой головой и фиолетовой гривой. - Эй! - девушка вздрагивает от собственного голоса, потому что давно его не слышала, и вскакивает, подбегая к странному существу. - Ты кто такой? Это нечто не отвечало, лишь стучало лапкой в невидимую преграду и звало за собой. - Я не могу уйти с тобой, - со слезами на глазах шепчет брюнетка, запуская в волосы пальцы обеих рук. - Я не могу... Ещё пару мгновений, но паника нарастает, потому что девушка начинает слышать отдалённый голос, который говорит, видимо, именно с ней. Она слышит лишь отголоски, а безымянный палец начинает светиться жёлтым свечением, чесаться и болеть. Ей некогда обращать внимание на самочувствие, потому что после голоса и появления странной лошадки стало светлее. Лошадка показывала на палец, судорожно хватаясь за голову время от времени, и брюнетка решила попробовать. Поднеся к лицу ноющий от саднящей боли палец, брюнетка всматривается и частично видит буквы, затем вспышку яркого света, а потом слышит голос, что стал ещё ближе и громче. Простонав, брюнетка открывает глаза, надеясь, что попала в другое место и теперь свободна, но видит перед собой заплаканного паренька. - Т-ты кто? - она мучительно снова стонет и пытается вытянуть руку, но в вене той торчит игла. - Я? - Хосок сам теряется от такого просто и прямолинейного вопроса, - Я Чон Хосок, твой... - он осознает, что произошло и срывается с места, нажимая кнопку вызова персонала. - Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Нуна, я так испугался! - он не переставая говорит и плачет, но уже слезами счастья, - Сейчас придут врачи и помогут тебе. Хосок больше не собирается делать ей больно какими-то ни было способами, так что ждет прихода врачей, удивляясь непониманию в ее глазах. - Не знаю, все болит... Где лошадь? - это первый вопрос, который посещает ее мутную голову от комы, в которой она пробыла достаточно много времени. Сонми даже не чувствует, что в другой ее ладошке что-то находится, что-то в виде брелока-лошадки, потому что руки немеют, как и ноги. - Что... что я здесь делаю? - только Сонми, даже потеряв память, могла спросить сначала за неведомую лошадь, а потом за то, где она находится. - Лошадь? - недоуменно вторит Хосок, но врачи его отталкивают в ту же секунду. Уже сидя в коридоре, он понимает, что она имела в виду Манга. Лицо озаряет улыбка: она помнит Манга... Она помнит его. Через час Хосока пускают обратно в палату, но говорят о том, что девушка потеряла память и не знает совсем ничего. Словно она только родилась, только умеет говорить и соображает как взрослый человек. Она хмурится, поглядывая на вошедшего в палату. За этот час ей объяснили, что такое альфы, омеги и беты, а она причислялась ко вторым. Чон Хосок, как представился парень в первый момент ее пробуждения, был альфой и очень приятно пах полевыми цветами. Своего запаха она почему-то не чувствовала: наверное, что-то ещё не так было с ее телом и организмом после комы, в которой она была. - Ты кто? - повторяет она вопрос, заданный изначально, но теперь уже более настойчиво. В руке она сжимает тот самый брелок-лошадку, лошадку, которая приходила за ней туда, где она находилась. - Почему ты здесь? И кто я? - Ты моя истинная. Я твой альфа. Тебя зовут Чхве Сонми. Я Чон Хосок. Мы живем вместе, ты дизайнер свадеб и других мероприятий, - Хосок повторяет заученную фразу. - Т-ты, - он берет ее за руку, - ты помнишь меня? - Нет, - девушка осторожно выуживает из руки незнакомца свою ладонь и тяжело выдыхает. - Я ничего не помню. - Просто знай, что я тебя никогда не обижу и что я твой альфа, которому ты можешь рассказать все, что угодно, хорошо? - врачи говорили, что она может потерять память, так что парень был к этому готов, однако грусть берет верх и он вглядывается в ее глаза. - А как же Манг? Его ты помнишь? - Помню эту лошадь, - брюнетка поднимает руку, которая была освобождена от проводов. В ладони вдоль ее еле посиневших запястий от грубых касаний Хосока свисает веселая лошадка на кольце. - Она пришла за мной. - Пришла? Объяснишь? - он садится на край кровати, переплетая пальцы в замочек. - Я так за тебя боялся. Девушка хмурится. Единственное, что она помнила, это то место, в котором она была будто бы вечность. Сонми косится на переплётные пальца ее и Хосока, а потом выдыхает, хрипло заводя рассказ. Она рассказывает про пустоту и клетку, невидимую преграду и свет; затем тьму. Она описывает чувства одиночества и беспамятства, страха и боли... -... а потом пришла она. Звала. Голос... палец. Она опоминается и подносит безымянный тонкий пальчик правой руки к своему лицу и с любопытством разглядывает. Имени там она не видела, а здесь нечеткое «Чон Хосок»... Альфа показывает свой палец. - Вот смотри, это твое имя, - улыбается он. Рассказ он слушает внимательно, но комментировать не собирается. Девушка хватается за узловатый палец парня и рассматривает своё имя. Оно яркое и недавно кровило: это видно. - Как? Почему я в больнице? И почему твоё имя тусклое, а мое яркое? - она немного медлит, потому что в голове тысячи мыслей и вопросов. - Сколько мне лет? Давно мы вместе? Где мои мама и папа? И что за Манг? - Тебе тридцать шесть, Сонми. Манга ты создала, когда мне было три годика, а ты была моей няней, так что никто о нем не знает кроме нас и моих родителей, - Хосок обреченно вздыхает. - На все остальные вопросы я отвечу, когда мы будем дома и тебе будет лучше, хорошо? Из-за того, что ты потеряла память, тебе нельзя все рассказывать так сразу. Либо медленно, либо ты сама вспоминаешь. - Мы живем вместе? Брюнетка старается переварить информацию, но вспомнить Хосока не может. Она не помнит создание милой лошадки, не помнит время, когда была няней этого парня, что оказался ее истинным, не помнит того, что она рисует и что-то оформляет; вообще сомневается, что умеет держать простой карандаш в руке. - Я, наверное, тебя очень любила? Прости, если не помню... Хосок буквально выпадает от ее вопросов. - Все потом, потом, ладно? Хосока снова выгоняют, но теперь уже потому что время приемов закончилось. Пообещав омеге, что он вернется завтра, он уходит домой, по дороге купив рамен. Заварив острую лапшу, он так и не съедает ее, просидев за кухонным столом всю ночь. Мысли терзают голову, порождая все больше вопросов и сожалений.