Около семи мы решаем заказать пиццу, а потом отправиться ко мне и посмотреть классику: Мэг Райан влюбляется в Тома Хэнкса на радио-шоу. Я уже умираю от голода, и когда привозят пиццу, съедаю почти половину.
На середине картины звонит мой телефон. Дима тянется и берет трубку раньше меня.
– Кто такой Рома? – спрашивает он.
В голосе нет подозрения, одно любопытство. Дима меня никогда не ревновал, в этом не было необходимости.
Пока не было, напоминает подсознание.
– Приятель из колледжа, – отвечаю я.
Зачем Роме звонить так поздно? Он никогда не звонил мне, разве что конспекты сравнить.
– Ира? – громко говорит Рома.
– Привет, все в порядке?
– Эээ, ну, на самом деле нет. Я знаю, у тебя Дима, но... – Он колеблется.
– Что случилось, Рома? – Сердце колотится. – Что с тобой?
– Дело не во мне. А в Лизе.
Я замираю.
– Л-Лизе? – заикаюсь я.
– Да, если я дам тебе адрес, ты сможешь приехать? Пожалуйста!
Слышу какой-то шум на заднем плане. Спрыгиваю с кровати и обуваюсь прежде, чем успеваю что-то сообразить. Дима тоже поднимается и с сочувствием на меня смотрит.
– Рома, Лиза тебя побила? – Мой мозг не может представить себе, что еще может произойти.
– Нет-нет, – говорит он.
– Напиши мне адрес, – успеваю я сказать и снова слышу только шум.
Я обращаюсь к Диме.
– Дима, мне нужна твоя машина.
Он поворачивается ко мне.
– Что-то случилось?
– Не знаю... что-то с Лизой. Дай мне ключи, – требую я.
Он достает из кармана ключи, но потом говорит настойчиво:
– Я с тобой.
Я вырываю ключи у него из рук и качаю головой.
– Нет, ты... Я должна поехать одна.
Мои слова его ранят. Я вижу, он переживает. И я знаю, что оставлять Диму в общежитии неправильно, но единственное, о чем я могу сейчас думать, это о том, что мне надо добраться до Лизы.
