Мои глаза привыкают к темноте. Единственный свет, проникающий в комнату – узкий луч из окна.
– Лиза? – шепчу я.
Я слышу, как она чертыхается, споткнувшись обо что-то, и пытаюсь не рассмеяться.
– Я тут, – отвечает она, включив настольную лампу.
Я оглядываю просторную комнату, напоминающую номер в отеле. Кровать с балдахином и темным постельным бельем, придвинутая к дальней стене, выглядит по-королевски, на ней как минимум двадцать подушек; огромный стол вишневого дерева, на нем – компьютер с экраном, больше, чем телевизор в общежитии. Перед эркером встроена кушетка, другие окна плотно закрыты шторами, не пропускающими лунный свет.
– Это моя... комната, – говорит Лиза, потирая шею.
Кажется, она чувствует себя здесь неуютно.
– Твоя? – спрашиваю я.
Конечно, её. Ведь это дом её отца, и здесь живет Рома. Рома упоминал, что Лиза никогда тут не появляется, и поэтому комната выглядит как музей – нетронутая и безликая.
– Да. Правда, я тут ни разу не ночевала... до сегодняшнего дня.
Она садится на табуретку возле кровати и расшнуровывает ботинки. Затем стягивает носки и прячет их в ботинки. У меня перехватывает дыхание: этой ночью я останусь здесь с Лизой!
– Вот как? Почему? – допытываюсь я, пользуясь её пьяной откровенностью.
– Потому, что не хотела. Я ненавижу это место, – спокойно говорит она, расстегивая черные джинсы.
– Что ты делаешь?
– Раздеваюсь, – отвечает она невозмутимо.
– Я имею в виду зачем?
Хотя часть меня задыхается от желания снова почувствовать её руки, надеюсь, она не думает, что я собираюсь заниматься с ней сексом.
– Ну... не хочу спать в узких джинсах и ботинках, – с усмешкой говорит она.
Откидывает волосы со лба, и они встают торчком. Любое её движение заставляет меня трепетать.
– А-а...
Она стягивает рубашку через голову, и я не могу отвести от неё взгляд. Её татуированный торс безупречен. Она кидает мне футболку, но я не ловлю ее, давая упасть на пол. Я выжидающе приподнимаю бровь, и она улыбается.
