Сквозь розовые очки

Без тебя

Всё-таки без вмешательства органов опеки не обошлось.
Поскольку ни медицинского полиса, ни медицинской карты (ровно до этих пор) у Сяо Чжаня не было, то прямо в этот же день выслали людей из органов домой к Сяо Чжаню. Уж что там происходило, ни Чжань, ни Ибо, ни Хайкуань не в курсе. Лишь догадывались, хотя внутри всё-таки отчётливо понимали.

Лечащий онколог назвал нынешнее состояние Сяо Чжаня запущенным, мол, как бы ненароком не перейти на третью стадию. Так что оставили его здесь, в больнице, а обоих братьев отправили домой.
— Ты только не переживай, — говорил Хайкуань Ибо, сидящему на переднем пассажирском сидении, — как может всё пройти не лучшим образом?
Ибо вздохнул.
— Надеюсь. — и сам не замечает, как от нервов хрустят пальцы.
Надеется. Просто надеется.
Хайкуань ласково говорит:
— Сейчас приедем — отдохни. Тебе купить что-нибудь?
«Эх, гэгэ, ты у меня самый лучший.»
Это заставляет Ибо улыбнуться.
— Спасибо, гэ. Купи какую-нибудь вкусняшку…

***

На следующий день Ибо было дозволено снова прийти к Чжаню. Как оказалось, пока ничего серьёзного не происходило. Сяо Чжаня просто положили в палату на несколько дней, давали не совсем значительные лекарства. Подготавливали к предстоящей операции.
— Привет, крольчонок! — вбегает в палату Ибо, не замечая ничего вокруг, кроме человека на кровати.
Они не виделись чуть меньше суток, а он уже так соскучился.

Берёт чужую худенькую руку и крепко прижимает к губам.
— Привет, скучаешь? — задорно улыбается тот, хотя по его внешнему виду видно, насколько нехорошо здесь кормят.
— Ужасно! — отвечает тот, — сегодня проснулся без тебя. Даже как-то паршиво.
Чжань хохочет:
— Мы спали всего дважды. В обоих смыслах этого слова.
— И что? Мне тебя не хватает, Чжань-Чжань. Очень.

Полыхающие бабочки в животе и сладкое трепетание сердца. И всё в мире вдруг становится возможным, желанным. Это безмерная радость и одновременно с этим некий страх. Страх, что даже минутная разлука станет невыносимой.

Ибо испробовал это уже, кажется, сполна. Хотя осознавал, что главные нервотрёпки ещё впереди.

— Я тоже страшно скучаю, Ибо. — проводит тот нежно ладонью по чужой щеке.
— Ты весь бледный. Насколько же ужасно тебя тут кормят? — возмущается Ибо с хмурым лицом и недовольно прижимает тыльную сторону ладони к чужому лбу. — температура, вроде, в норме…
— А что ты хочешь от обычной онкологической клиники?.. — всё ещё улыбается тот.
Они ещё долго разговаривали о том о сём, когда Ибо не выдержал и серьёзно спросил:
— На какой день назначена операция?
Чжань тут же тускнеет лицом.
— На вторник. А что?
Ибо приближается и долго целует любимую макушку.
— Я буду держать кулачки за тебя. — кажется, глаза его слезятся.