"Забыть любовь"

Часть 14. Я слишком отвратительна.

‼️ Предупреждение: глава может быть морально тяжелой, поэтому впечатлительных прошу не читать ее ‼️

Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления.

*Уэнделл Филлипс*

Мертвая тишина стояла в моей комнате. Мысли не лезли в голову. Я лишь лежала, прожигая дыру в гребаном потолке, который уже успел кардинально взбесить меня. А доме казалось уже битый час тихо, но все же изредка слышались фразы. По видимому это Мурмаер ведет переговоры со своей матерью. Но вмиг все стало набирать иные обороты. Если весь час у них по-видимому был спокойный семейный разговор, то сейчас можно было слышать, как те повышают голос на друг друга, а затем и вовсе начинают кричать. Было все смутно слышно, лишь отрывки слов мельком доносились до моего слуха. В конце концов я услышала, как хлопнула дверь дома и все затихло. Скорее всего его мать ушла. Я никогда не пойму эту семью. Они казалось слишком странные для меня. Я даже не пойму, как можно было сориться в таких грубых тонах при ребенке, которому от силы я бы дала лет семь. Нет, они действительно казались причудливыми, странными и в какой-то мере сумасшедшими для меня, а уж о самом Мурмаере и речи идти не могло. Он предмет моей ненависти, ярости и грусти, вот кто он для меня. Я не думаю, что смогу понять его, я не в праве даже сказать, что захочу этого, тогда к чему это все? Этот глупый цирк, лишь для того, чтобы доказать, что он не слабый? Что на самом деле он сильный самец, а не глупая и наивная самка? Скорее да, но так поступают лишь одержимые психи, кем он и по праву является. К слову через минут тридцать, а то и сорок Мурмаерского духа словно и не было в этом доме, он вспыльчивый и как я вижу этот разговор довел его. Он смотался, а я осталась одна в этом доме, ну, почти одна. Есть охрана, которая следит за тем, чтобы в дом никто не прошел, а теперь еще и затем, чтобы я никуда не ушла. Забавно, ведь со стороны я похожа на Рапунцель, которая верно ждет своего принца на белом коне, чтобы воплотить весь сюжет и счастливый конец всех диснеевских мультфильмов, но между мной и ей есть главные различия – ко мне  не придет никто, чтобы спасти и жить долго и счастливо, и главное в соей жизни нет четкого сценария, никто не в праве строить мое будущее кроме меня, но меня успешно лишили этой возможности, поэтому что будет со мной дальше гадать нет смысла, поэтому я живу здесь и сейчас. Моя спина затекла от того, что я битый час лежу в одной позе, именно из-за этого я аккуратно встала и подошла ко окну. Все как в сказке. Вид из окна прекрасен, мой взор падает на задний двор, гле есть свое мини озеро, на котором ласкаются два влюбленных белых лебедя. Они прекрасны. Они птицы, но не дикие, не настолько дикие, как люди. Люди не умеют любить, их задача найти выгоду во всем, даже в чувствах. А эти птицы – они замечательны, по их венам течет кровь, которая полна феромонами, в их глазах читается вся искренность и нежность, в их глазах можно прочитать те, чувства, которые напрочь забыты человеком, нет, это не шутка и не глупые мои мысли, это жестокая реальность нашего времени. Однако, пока я наблюдала за птицами мой живот предательски заурчал, желая, чтобы я употребила какую-то пищу. Действительно, ведь я не ела в самолете, а значит я не ела почти сутки. Что ж делать нечего,  я отправилась на кухню, которая находилась на первом этаже. И принялась за готовку, я не люблю заморачиваться, поэтому макароны с томатной пастой я сделала буквально за сорок минут и еще десять ушло на их потребление.
Уже полночь, но я не сплю и Мурмаера дома нет. Я не волнуюсь за него, скорее даже я рада, что его достаточно долго нет дома. Но мои ожидания проваливаются, когда я слышу, как хлопнула дверь, а затем громки шаги по лестнице в сторону моей комнаты. По шагам слышно, что он все еще зол и по видиму пьян. Я испугалась и закуталась в плед, притворившись спящей. Хотя если бы знала, что не поможет, то даже не делала бы этого. Далее все что происходило было, как в тумане. Будто все это было не со мной, но шрамы на теле не дают забыть. Он подошел к кровати медленно, но четко. Я слышала все до единого скрипа пола под его весом и это придавало страху. Весь страх разбавляло мое сердцебиение, такое напряженное, размеренное, и дыхание, да, мое дыхание, оно было прерывистым, тихим, словно я действительно сплю. Он подошел и склонился надо мной. Да, я на полном серьезе боялась, но глаза не открыла. Он убрал прядь волос с моего лица и склонился к уху. Все вмиг замерло, когда он прошептал мне на ухо одну единственную фразу: " Я знаю, что ты не спишь". Я все четко слышала, но мое подсознание не давало открыть глаза. Затем он прошептал еще более омерзительные слова: " Открой же свои глазки, не стоит все усложнять". Мои следующие действия были слабыми. Я медленно распахнула ресницы, и мой взор пал на его глаза, такие глубоки, почти черные, но самое главное причина всей это черноты, всего этого туманного взгляда. Его зрачки были расширенны, я практически не наблюдала радужки в его глазах, он явно употребил что-то. Мне было все равно чем он себя пичкает, сейчас я лишь боялась за себя, ведь он не мог контролировать себя в данный момент. Мне не было известно, что он сейчас может сделать, возможно он убьет меня или ударит, я не знала. он смотрел в мои полные страха глаза и улыбался, наслаждаясь этим, он питался им через мои уже стеклянные глаза. Медленно и уверенно он перевел свой взгляд на мои губы, а затем резко впился в них. Я окаменела. Я не делала ответных ему действий, что по-видимому, лишь веселило его. Резко адская боль пронзила мою нижнюю губу, он укусил ее, я почувствовала, как тоненька струйка алой крови потекла по моей щеке, от боли я зашипела, а он усмехнулся, довольствуясь своей работой. Он не долго наблюдал за  тем, как я корчю свое лицо от боли, он начал то,  зачем пришел. Лямка моей майки оказалась аккуратно им спущена. я сжалась и боялась пошевелиться. Он прикоснулся губами к моему плечу. За первой лямкой стала спущена и вторая. Он принялся снимать с меня и саму майку, но мои руки не дали ему этого сделать. Я стала пытаться оттолкнуть его, оперевшись руками об его грудь. Мурмаер резко поднял голову на меня, и смотря прямо в глаза отдернул мои руки. Больно, чертовски больно. Далее ему видимо надоело церемониться со мной, и он прижал меня животом к кровати, придавив своим весом. Мою белую фарфоровую кожу уже во всю обжигали слезы. Я пыталась, пыталась что-нибудь сказать, крикнуть.  Я молила его прекратить, но он словно не слышал. Я кричала, я орала, я сорвала голос, мой крик я думаю был слышен по всему дому и улице. Я делала все, чтобы он прекратил осквернять мое тело собой. Все самые ужасные чувства теперь смешались во мне в единый комок, который разливался по всему телу. Смесь физической и моральной боли, что может быть хуже. Его хриплый голос пугал меня, он кричал и бил меня, когда я пыталась вырваться. А я замолкала, начиная реветь с новой силой. Я не знаю сколько он еще пробыл здесь, но в конце он просто спокойно ушел в свою спальню, оставив меня одну, все еще кричавшую от боли и ненависти. На моей белой нежной коже сразу появились синяки на местах ударов, а там где он сжимал мое хрупкое тело своими грубыми ладонями остались красные следы пальцев, на шее красовались алые,почти цвета крови гематомы. Я валялась на кровати сжимая в комок одеяло и обнимая его. Он воспользовался и ушел, моментом забыв. А я осталась морально убитой, пустой и испорченной совсем одна и от этой мысли становиться еще больнее.