- Милый, возьмёшь вина к ужину?
- Что-то определённое?
- Да, я написал тебе в чат.
- Хорошо, - Ханма подходит к мужу, обнимает того со спины и зарывается носом в розовые волосы, - Ты так вкусно пахнешь, так бы и съел.
Санзу смеётся.
- Ты же позавтракал. Ай! - Он шлёпает Шюджи по рукам, спускающимся с талии вниз. - На работу опоздаешь!
- Я босс. Кто мне что скажет?
- Ты подашь подчинённым плохой пример, - голос Харучиё тяжелеет, потому что - разве Ханму остановишь словами?
Он забирается под футболку, дразнит соски, щекочет носом шею сзади, прикусывает кожу.
- Хару, быть таким соблазнительным - незаконно. Мне придется предъявить тебе обвинение, - шепчет Шюджи на ухо.
Санзу лишь постанывает в ответ, прижимаясь ягодицами к его паху.
- Что ты скажешь в своё оправдание? - ладони ложатся на аппетитные половинки и стискивают их.
- Разве... Разве Вы не на моей стороне, господин адвокат? - Харучиё трётся задницей об ощутимую выпуклость под строгими брюками.
- Ммм, мне надо подумать, браться ли за Ваше дело. Вы очень - ооочень плохо себя вели, - выдох. Пальцы пробираются вперёд под теснотой боксеров, туда, где их уже с нетерпением ожидают.
- Вы можете сами назначить наказание. У Вас ведь есть такие полномочия? - Санзу укладывает свои ладони на руки Шюджи и руководит их движениями вдоль члена.
- Ооо, Вы пытаетесь воздействовать на систему правосудия? Это дорого Вам обойдётся, Ханма Харучиё, - мурлычет Шюджи, прикрывая глаза и прикусывая мочку.
- Я... Ах! - Язык Ханмы проходится кончиком по холке Санзу, - Просто пытаюсь помочь следствию, господин адвокат.
- Мммм, вот как... Вы готовы сотрудничать? - Ханма разворачивает Санзу лицом к себе. Ох, эти глаза, эти пушистые ресницы, так наивно хлопающие сейчас, эти шрамы в уголках, почти незаметные, когда он вот так, сладко улыбается - можно ли придумать что-то более невинное и в то же время столь манящее?
Шюджи отбрасывает игру:
- Хочу тебя. Прямо сейчас.
Санзу тянется к ящику стола, вытаскивает тюбик лубриканта и презерватив. После традиционного утреннего секса времени на разогрев требуется немного и вот уже он лежит на дубовом кухонном столе, а Ханма поспешно, нетерпеливо вталкивается внутрь.
- Ах! Ах! Ах! Как ты хорош! Как в тебе узко! Как горячо! - Шюджи сцепляет его ладони со своими и движется быстрее.
Харучиё стонет, сжимает пальцы, оставляя следы от ногтей на коже.
- Да! Да! Да! Родной! Хару! Хааааару! - шумно и протяжно выдохнув, Ханма кончает. Помогает Санзу рукой. Вид у Шюджи растрёпанный, волосы взъерошены, очки съехали на бок, но выражение лица - как у кота, тайком умявшего валерьянки.
Харучиё приподнимается на локтях, поправляет мужу галстук, укладку, смахивает капельки спермы, попавшие на костюм.
- Всё же не стоит так пользоваться служебным положением, дорогой, - с заботой в голосе произносит он. - Мало ли что...
- Пусть хоть слово кто-то скажет - засужу. - убегает на работу Ханма, чмокнув перед этим Санзу в нос.
