Скрышепад

Глава 2. Струнами по стёртым пальцам

Вскоре загнусь от побочных эффектов, и всё,
Что узришь ты — лишь почерк на венах.
NERVEFLOW X .OTRIX — «Шваль»

Юна и Рюджин не опоздали к ужину, хотя долго не могли наговориться по пути от школы до дома, сжимая лямки рюкзаков и касаясь друг друга кончиками пальцев. Младшая обижалась долго на родителей, которые буквально запрещали ей ездить к сестре в психбольницу на краткие свидания, когда они могли увидеться, поговорить и узнать, что вообще происходит в их жизнях. Сейчас они, держась за руки, счастливые, радостные, подходили к подъезду, в котором жили, чтобы потом пройти в квартиру и сесть вместе с мамой и папой за стол на кухне.

— Всё хорошо было в школе? — осторожно спросил отец, начиная первым накладывать себе мясо и палочками подцеплять листья салата — он любил смешивать овощи с мясом, а потом с величайшим удовольствием всё ел. — Рюджин, как тебя приняли одноклассники?

— Вполне неплохо, — проговорила девушка, беря знакомые себе палочки, на которых мама, умеющая резать по металлу, вырезала две первые буквы имени дочери. — Меня приняли друзья Юны, да и с некоторыми я оказалась знакомой, так что, я уверена, всё у меня будет хорошо и я без проблем окончу школу.

— Надеюсь, так и будет, — смущённо улыбнулась её младшая сестра, стремительно расправляясь с порцией риса и выдыхая, — мам, пап, я хотела вам кое-что сказать. Помните, в прошлом месяце я купила гитару?

Родители знали о том, что их дочь много чем увлекается, даже её старшей сестре пытались привить любовь ко всему и сразу, но Рю воспротивилась, сказав, что это ей точно в жизни не понадобится. Кто знает, но возможно, если бы девушке было за что держаться в этой жизни, наверно, её бы не откачивали врачи, а мама потом со слезами на глазах не подписывала согласие на заключение дочери в психиатрической больнице. Шин-старшая была относительно тихим подростком, пока в голове что-то не щёлкнуло и не сказало, что она должна поступать так и никак иначе, хотя казалось, что у неё есть всё: хорошая успеваемость, любящая семья и даже начинающиеся отношения, которые внезапно потом прекратились. Отношения порой не являются якорем, удерживающим человека от суицида, но ведь что-то же послужило спусковым крючком, когда Рюджин лежала в ванне, кричала в себя от боли и отчаяния и наносила один за другим порезы бритвой на бёдра и запястья. Крови было так много, что дурно стало от её запаха, а вода постепенно окрасилась в лёгкий розовый оттенок, что темнел от минуты к минуте. Если бы не Юна, которая хотела побыстрее помыться и лечь спать, постучавшая и дёрнувшая ручку двери, что оказалась незапертой, семья потеряла бы старшего ребёнка.