Скрышепад

Глава 51. Песнь сорокопута

Нежно целуя, как ты закрываешь дверь.
Вечная пустота ложится в мою постель.
Хочется убежать, но заметаю следы.
Жить и не задыхаться в объятиях пустоты.
МУККА — «Пустота».

— Ты идиотка выпрыгивать из окна? Я так и знала, что этот ваш интернет и тик ток плохо влияет на мозг, потому и говорила тебе: Суджин, убери свой телефон и начни жить нормально? А ты что? «Ой, посмотрите, тут новый трендовый макияжик, надо обязательно повторить!» «Ого, я тоже хочу снимать танцы и вообще показать, какая я сама по себе!» Ты думала, мы не видели ни одного твоего видео? Это стыд и срам, так ты ещё и из окна выпрыгнула! Тоже ради просмотров, да?

Суджин редко чувствовала поддержку родителей: лишь то, что после очередного «мам» или «пап» ей давали деньги, прося не мешать, потому что у старших проблемы обширнее и им не до девочки, которая отчаянно нуждалась в ответах на свои вопросы или в банальном внимании. Так и получалось, что Су росла, а для родителей она оставалась той малышнёй, которую надо заткнуть, а делает она всё ради того, чтобы показать, какая она есть. Девушка, на самом деле, редко снимала видео в тик ток, даже с подругами — ей не особо нравилась идея показывать себя миру, но да, повторяла какие-то макияжи, чисто для себя разучивала танцы и могла на дискотеке показать знание определённого тренда. Но никогда, никогда не использовала соцсети как метод привлечения родителей, а то, что они наткнулись на её аккаунт — это просто ужас. У неё нет личного пространства даже в тик токе, а секретами с мамой не поделишься, потому что она сразу начнёт обвинять, а потом надавит, как на прыщ, и сделает больно.

— Мам... — но слова закончились, потому что Суджин ощущала лишь усталость: усталость от мира, где она никому не нужна, усталость от родителей, которые не могли притянуть её к себе и пожалеть, усталость из отношений. Они говорили тогда с Джунхёном, много говорили, и Со поняла, что отчаянно нуждалась в нём, потому что он не такой, как родители. Она его простила.

«Клянусь, больше никогда я не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, и как-то ограничивать в выборе, — сказал тогда Ким и обнял девушку. — Это было лишь один раз и никогда больше не повторится, я тебе обещаю».

Суджин ему поверила, потому что любила, верила в него и надеялась, что он изменится, но есть одна простая истина: хоть выпрыгивай из окна, хоть убивайся, хоть режь вены, но люди вокруг не изменятся, если ты им скажешь измениться. Чунджи такой, какой есть, он с улыбкой скажет, что такого больше не повторится, а на следующий день сделает что похуже и заставит свою девушку страдать. Он не тот человек, о котором говорят «принц на белом коне», он, скорее, злой король, который всё сделает, лишь бы умертвить принцессу, которая ему не нужна, и пускай она будет сто раз красивая, двести раз добрая и триста раз отзывчивая — внутренние качества светлого человека ему не нужны, ему важен лишь процесс убийства, где плоть разорвут на части, а алая кровь вытечет из умерщвлённого тела. Он был жесток и порой, даже очень часто, наслаждался своей жестокостью.