Красно-зелёное

20. Ход конём

Я знаю мир: в нем вор сидит на воре;
Мудрец всегда проигрывает в споре
С глупцом; бесчестный честного стыдит;
А капля счастья тонет в море горя.

Омар Хайям

Я даже рассказывать не хочу о том, что случилось с Юсуфом аль-Мирджаби, когда тот узнал, кем является Умм Хурейр Фатах. Отмечу лишь, что во временном кабинете следователя разразился такой скандал, что Тиёко и Мартин поспешили в целях собственной же безопасности ретироваться. Госпожа аль-Асим каким-то чудом умудрилась дописать свои показания и тоже быстро покинула негостеприимное помещение. А мы с Имадом аль-Мухадом на свой страх и риск принялись утихомиривать разбушевавшегося коллегу. Сам не знаю каким чудом, но нам это удалось. Следователь наконец взял себя в руки и позволил Умм Хурейр Фатах ознакомиться с делом о Малак аль-Маут. Но при этом поставил ультиматум: сегодня он ни за что не позволит ей увидеться с подопечным. Адвокат, несмотря на активный протест, вынуждена была уступить...

Последующие два дня прошли относительно тихо. Карима вскоре должны были выписать и арестовать. Но этому воспротивилось вышестоящее начальство. Некоторые люди полагали, что доказательств против Карима слишком мало и потому считать его виновным никак нельзя. В итоге, Юсуфа аль-Мирдажби вызвали "на ковёр" к какому-то очень высокопоставленному полицейскому чину, имени и фамилии которого я не запомнил. О чём там с ним беседовали я так никогда и не узнал, только вот вернулся следователь в родное управление мрачнее тучи и по большому секрету сообщил мне, что, поскольку обстановка в Триполи стала уж очень неспокойной, дело, дабы не допустить паники среди мирного населения(а она уже, собственно, началась), нужно как можно скорее завершить, иными словами - поставить к стенке Музаффара аль-Сирти. В конце концов, он воевал за Каддафи, а значит, виновен. 

- Если кто и сможет спасти этого лоялиста, так только Умм Хурейр Фатах, - сказал Юсуф аль-Мирджаби. - Что касается Карима, то они не заинтересованы в его аресте. И сделать я с этим ничего не могу, увы.
- И что же, он останется безнаказанным? После всего, что сделал? - аж побагровел от гнева я. - И вы ещё смеете называть себя полицейским?
- Успокойтесь, Аль-Афинов, - устало вздохнул следователь. - Я ничего не могу сделать, хоть и хочу не меньше вас, поверьте. Всё, что нам остаётся - уповать на волю Аллаха Всемилостивого - он всем воздаст по заслугам, да на Умм Хурейр Фатах. И хоть она мне немного и симпатична, сверху поступил приказ выяснить о ней всё, что можно. И также установить в комнате для свиданий камеру - она намерена увидеть Музаффара 17-го числа.
- Камеру?! - изумился я. - Это ещё что за шпионские действия?
- Приказ есть приказ, - Юсуф аль-Мирджаби поморщился - ему самому это распоряжение не сильно нравилось. - Придётся выполнять. Камеру поставят, а просматривать записи я поручаю вам.
Возразить мне не дали. Просто поставили перед фактом. Да и возражать я почему-то не стал, хотя затея с камерой была какой-то, мягко говоря, странной.
"Во всяком случае, я смогу устроить им технические неполадки и приостановить хоть на время весь этот шпионаж", - подумал про себя я и отправился искать информацию об Умм Хурейр Фатах. А вот тут начались ещё большие странности... Выяснилось, что , что эта девушка не работает ни на одну из трипольских адвокатских контор и не числится ни в одном из официальных списков практикующих юристов. Дальше - ещё интереснее. Оказывается, что в Триполи вообще не существовало девушки с таким именем! Я даже в паспортный стол ходил для этого. И значило всё это, что Умм либо иногородняя, либо вовсе не имеет паспорта, либо совсем не та, за кого себя выдаёт...