Белоснежка 2 - на грани безумия [ЗАКОНЧЕН]

Глава 9

Перед глазами мелькали люди в белых халатах, серое лицо Чонгука, обшивка вертолета. Чимин не мог спокойно лежать на каталке, когда они уже приземлились, когда они почти уже дома. Они же дома, да? Он хотел сбежать.

— Юнги, — прохрипел он с трудом, ловя руку Чонгука, который оказался рядом.

— Не переживай. Увидишь ты своего альфу, увидишь сейчас, — улыбнулся Чонгук нервно. Он держал его за руку, крепко, будто Чимин мог сбежать. Хотелось только увидеть Юнги. Хоть одним глазком. Он… он так долго этого ждал.

— Он меня узнает? — давя слова через непослушное горло, вымученно спросил Чимин.

Он знал, что изменился, что выглядит сейчас отвратительно, но все эти долгие четыре месяца он жил лишь мыслью о том, что вернется домой, к Юнги, вдохнет его запах, и все будет хорошо, вся грязь исчезнет, как по щелчку пальцев. Чимин выжил лишь благодаря мыслям о муже, о том, что Юнги его ждет. Что они с Мёнсу его ждут.

— Ты все такой же красавчик, — произнес Чонгук, но как-то ломко, дрогнувшим голосом. Все так плохо?

Перед глазами плыли лампочки, сигнальные огни, что вспышками оставляли след под веками. Кто-то из санитаров шумел про падающее давление.

Чимин цеплялся взглядом за стены, желая поймать что-нибудь и остановиться. Юнги где-то рядом? Он ведь ждал его, правда?

Каталку спустили вниз. Чимин хотел почувствовать запах альфы, тот самый, близкий и теплый, как нежный морской бриз. Хотел увидеть его. Так сильно, что не было уже никаких других мыслей.

Чимин и сам не понял, как сумел подняться с каталки и свалиться на землю.

— Чимин!

Перед глазами все расплывалось, ноги не держали, санитары суетились вокруг него, уговаривая вернуться на каталку и не делать глупостей, но Чимин слышал голос. Его голос. Но почему-то не чуял запаха.

— Юнги, — жалобно застонал он, пытаясь разглядеть за санитарами своего супруга.

Встреча, которую он представлял себе миллионы раз. Альфа, образ которого держал его на плаву и не дал сойти с ума. Вот он.

Юнги стоял в паре шагов от него. Бледный, растрепанный, в своей любимой мешковатой черной худи и джинсах. Похудевший, но по-прежнему такой красивый, любимый. Настоящий. Не иллюзия, не бред воспаленного сознания, не сон. Настоящий. Вот он.