Белоснежка 2 - на грани безумия [ЗАКОНЧЕН]

Глава 22

— Нет, — Чимин отступил на шаг, с опаской посматривая на омег.

— Чимин, послушай, — начал Лухан, сделав шаг навстречу. Чимин снова отступил, чувствуя себя загнанным в угол, и Лухан остановился. — Это лишь на время. Вы должны разорвать связь с Чонгуком. Без этого никак.

Чимин перевел взгляд на Сокджина, который сейчас был таким чужим и далеким, и понял, что ждать помощи от него больше не стоит. Нервозность усиливалась сама собой, он чувствовал себя загнанным в ловушку дурацким планом. Если бы Сокджин не знал о них с Намджуном, он бы вел себя по-другому?

В ушах зашумело от сдерживаемых эмоций. Нельзя поддаваться им, он должен выбраться, должен держать себя в руках.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — собравшись с мыслями, попытался объяснить Чимин. Он призвал все свои силы, чтобы голос не напоминал перепуганного насмерть ребенка. — Могу я поговорить с Джином наедине? — попросил он Лухана, не слишком уверенный в своем праве просить.

— Конечно, — согласился тот. — Я пока проведаю Намджуна.

Чимин видел, как Сокджин, стоявший у окна к ним спиной, напрягся, стоило им остаться наедине. Чимин не знал, как теперь разговаривать с близким человеком. Они раньше понимали друг друга без слов, им было комфортно, весело и легко вдвоем, а сейчас между ними лишь колючая тишина недосказанности.

Чимин нервно мял низ кофты, которую ему привез Юнги утром. Кислотно-салатовый цвет напрягал, но в ней было тепло, она была частицей прошлой жизни, в которой все было так радужно, ярко, светло. В целом он уже выглядел лучше трупа, но на свое отражение все равно не мог смотреть без содрогания и отвращения. Черные волосы, выпуклый живот. Чимин не знал, как теперь быть, когда Сокджин знает о нем и Намджуне, знает об их ребенке. Он боялся разговаривать об этом, ему тяжело давалось даже просто вставать по утрам, открывать глаза и идти в новый день. Он знал, что прошлая жизнь для него закончилась, что туда не вернуться, а как существовать дальше — было непонятно. Существовать с ребенком от Намджуна, с разорванной истиной связью, с черным цветом волос и осознанием, как именно он превратился в брюнета.

— Я хочу, чтобы ты знал, — заговорил Чимин первым. Рот заполнялся горечью, слова застревали в горле, но их нужно было произнести, даже если от них больше не было толку. — Намджун не виноват. Мы ничего не могли сделать. Он… не виноват.