Ливень

Тучи сгущаются

Люди суетливо отпрыгивали в стороны, стоило им только заметить несущегося на всех парах юного скейтера, что и не думал сбавлять скорость. Свободная одёжка, преимущественно оранжевого цвета с синими вставками, не могла не выделять его в серой, медленно плывущей толпе. Парнишка для простых прохожих был ярким пятном, быстро проносящимся мимо прямиком домой после учебы. Наверняка кто-то возмущался, грозя кулаком и ругая современную молодежь за её бестактность, безрассудство и полное отсутствие всякого уважения. Но Наруто было всё равно. Слова — лишь мгновения, остающиеся где-то позади. Незнакомые, неважные звуки, к тому же ещё и очень скучные. Именно поэтому он их даже не слышал. Играющая музыка в наушниках уносила мысли из реальности и заполняла собой каждый уголок блеклых улиц. Незамысловатая дощечка с четырьмя колёсиками, изрисованная и исписанная вручную, послушно несла своего хозяина вперёд, набирая большую скорость на спусках. Блондин любил адреналин, что вселял в него неимоверно приятное чувство вольности. Со скейтом он водит дружбу не первый год, и не второй, и даже не третий, — сам уже не помнил точно, но деревянная поверхность фактически стала для него второй почвой под ногами, так что удавалось прекрасно балансировать и чуть пританцовывать, попадая в ритм мелодии. Расставляя руки по сторонам, Узумаки представлял себя вольной птицей. И снова будоражащая свобода! К жизни паренёк относился легко, стараясь брать из нее только самое интересное, закрывая глаза на остальное. И под «остальное» попадало большинство ненавистных школьных уроков, на которые омега ходил спустя рукава, а иногда и вовсе прогуливал, за что получал втык, но воспринимал это уже как само собой разумеющееся. Беспечный обалдуй? Да, и не скрывает этого. Лентяй? Совсем нет, просто предпочитает не заниматься тем, что не нравится. И пока у него с учёбой не клеилось, его «непревзойдённый сосед» шел на золотую медаль. Но может ли блестяшка на шее, заработанная столь нудным путем, принести столько же эмоций, сколько тот же скейт или исследование заброшенных зданий? А в дальнейшем изрисовывние потресканных стен краской из баллончика? Ах да, рисование, «Его Величество» рисует исключительно на альбомном листике и всегда одним лишь серым карандашом, пока граффити Узумаки видны издалека за счёт буйства цветов. Казалось бы, одно занятие, а так различается. Нахождение и обход новых мест, поиск новых хобби и вкусов, погружение в полный спектр эмоций от мертвенного страха до полыхающей радости — вот где жизнь! Никогда не угадаешь, когда она оборвётся, так что хотелось сгрести побольше впечатлений, не тратя время зря. Может, всё и глупость, но голубоглазый видел этот мир так, и с его упрямством никому было не совладать.
 
***
 
Ещё несколько поворотов, парочка недовольных пешеходов, встревоженная стайка птиц, — и вот до знакомой калитки осталось всего несколько шагов. Резво блондин спрыгнул со скейта, а после, направляя вес на один из его краёв, резко наступил, заставляя дощечку юрко прыгнуть прямиком в руки хозяина. За спиной, сбавляя скорость, проехало такси, и Нару нутром почуял «пассажира». Воображение так и рисовало этот надменный взгляд чёрных глаз. Такой раздражающий, что грех промолчать и не съязвить.
 
— О, да ладно… — пробурчал омега себе под нос, провожая авто взглядом, пока оно парковалось у соседних ворот.
 
Задняя дверь не спеша открылась, и из салона показалась эта въевшаяся в память, как пятно в белую рубашку, кислая мина слишком знакомого альфы — Учихи Саске. Вечно у него такое выражение лица, будто ему все чем-то обязаны, будто все должны благодарить его уже за то, что он соизволил предстать во всей своей красе перед простыми смертными. Да и вёл себя точно так же, даже подарки на праздники принимал с видом, словно делал этим одолжение, говоря тем самым: «Так уж и быть, возьму это». Всегда до тошноты мрачный и горделивый, всегда одет с иголочки, что не придерёшься. Везде успевающая, «многогранная» личность. И как будто бы этого было мало! Ещё и обладатель завидной внешности, что каждая омега, да чего уж там, каждый бета обернётся! Вот только блондин знал, что за этой «идеальной» рожей таится та еще змеюка, плюющаяся ядом похлеще него! Брюнет свое истинное «Я» никогда не скрывал, только мало кто обращал внимание на его грубость, путая её с крутостью. И что в нём находят остальные? Что вызывает восхищение в этой чёрствой картонке, прикрывающейся человеком? Всего лишь бесчувственная, но крайне привлекательная обёртка. Простая пустышка. Как же бесит! В отличие от Узумаки, который открыто бунтовал против школьной формы и ходил как душе угодно, Саске же всегда был при параде, словно шёл не на занятия, а на подписание деловой сделки. Пиджак, рубашка, галстук, брюки — всё при нём. Всё строго, прилично, а по мнению светловолосого, ещё и банально. Их взгляды моментально столкнулись.
 
 — Ц... — цыкнул юноша, после чего задиристо показал альфе язык.
 
Лицо брюнета ответно исказилось в надменной брезгливости. Сравнимо с выражением моськи кота, перед которым кто-то резко разлил воду. Его мимика была не такой же раскрепощённой, как у Нару, но считать эмоции было возможно. И сейчас он смотрел на задиристого соседа, как на безнадёжного идиота. В глазах так и читалось отстранённое: «Что за дурень…». Даже вслух произносить не нужно. Поправив галстук, презрительно хмыкнув, парень, демонстративно отвернувшись, скрылся за закрывающимися воротами.
 
— Дураске, — насмешливо исказив имя альфы, выразил свою неприязнь Узумаки.
 
***
 
Саске и Наруто были знакомы с самых пелёнок, ещё до своих первых слов и шагов, когда толком сами себя даже не осознавали: не понимали ни своих имён, ни возраста, ничего из происходящего с ними или вокруг.
 
А началось всё с незатейливой дружбы двух соседок, чьи дома расположились так близко, стоит только руку протянуть. Сыновья Микото и Кушины были одногодками, разницей в месяц с небольшим. Дружба семей крепко связала судьбы парней, ведь какие подруги не хотят, чтобы их дети росли вместе? Хотя тех толком и не спросили, будто приятельство в детских головах должно быть установлено по умолчанию. Младшие Учиха и Узумаки чуть ли не с рождения всегда были в непосредственной близости: один двор, в котором они и другая ребятня играли в разного рода игры — прятки, догонялки и прочее; один детский сад, начиная с младшей группы, или, иначе говоря, ясель, и до самой старшей, — а там уж и первый выпускной; одна школа и, соответственно, один класс. Уж матушки позаботились о постоянном контакте своих чад. Парнишки фактически имели два дома, так как в гости друг к другу, исключительно по родительской инициативе, ходили почти что каждый день. Иногда всем составом, иногда нет. С годами это стало чем-то вроде традиции. «Не чужие всё-таки!» — заявляли старшие. Не чужие, и то верно, да вот только те в упор не замечали, что с дружбой у юношей как-то не заладилось. Они не были врагами, но и приятелями их называть язык не повернётся. С пелёнок посматривали друг на друга косо, начиная первые перепалки за игрушку или чьё-нибудь внимание. Негласное соперничество следовало за ними по пятам, каким бы глупым и абсурдным оно ни было. Названные «друзья» соревновались во всем: кто победит в салках, кто быстрее доест, кто быстрее оденется, у кого круче пластиковый пистолетик или палка для битвы против крапивы — и всё в таком духе. Мелкие драки по любому поводу и без, громкие споры на слабо, дразнящие прозвища и постоянные попытки вывести соперника из себя. За спинами родителей юнцы были как кошка с собакой. И с взрослением ничего не менялось. Один высокомерно бурчал: «Придурок», второй хулиганисто отвечал: «Идиот!».
 
Как правило, чаще инициатором конфликтов выступал Узумаки, что сам по себе был непоседливым малым, на чьей моське почти всегда красовались пластыри, закрывающие ссадины, не успевающие заживать. Неугомонный ребёнок, ураган на ножках, маленькое бедствие — всё это отлично подходило блондину. Повинуясь любознательности, всегда и везде ему нужно было куда-нибудь залезть, что-нибудь потрогать и попробовать, желательно на вкус. Его колени частенько бывали ободраны от драк и падений, но никакие травмы, никакая родительская брань не останавливали проныру от изучения мира вдоль и поперёк.
 
Другое же дело Саске. Всем детям со двора его приводили в пример для подражания. Не ищущий проблем, спокойный и чуть отстранённый, он с детства поражал всех. Казалось, что брюнет с рождения знал, кто он и чего хочет от жизни. Аристократичная кровь клана, что ни говори! Но Наруто-то знал, что в каждой бочке мёда есть своя ложка дёгтя. И пускай всем Учиха мерещился идеалом с обложки журнала, его скверный и эгоистичный характер от него было не скрыть. Всё детство вместе бесследно не прошло, так что парни, не желая того, знали друг друга как самих себя: привычки, жестикуляцию, предпочтения, хобби — всё. И все же забавно, что при этом дружба не удалась. Хотя, может, в этом и была причина. Возведение Саске на незримый, но ощутимый пьедестал всегда раздражало светловолосого, потому он всячески старался превзойти «приятеля», подначивая на очередную перепалку. Хотелось показать этому Дураске его место, чтобы нос так высоко не задирал! Тому напористый озорник казался просто глупым и надоедливым болваном, но гордость, вспыльчивый характер и отнюдь невечное терпение давали о себе знать, подталкивая вестись на провокации, а иногда и самолично подсыпать перца. Нравилось им позлить друг друга, чтоб аж пар из ушей шёл. Соперничество «кто лучше», ну, в своем собственном понимании, прошло вместе с парнями сквозь детсад, начальную и среднюю школу, отражаясь во всем. Так как в учёбе Наруто был не особо силен, мягко говоря, а отступать не желал, то стремился обойти Учиху хотя бы на уроке физкультуры. Не в уме, так в силе!
 
Однако в свои шестнадцать паренёк, к сожалению для себя, обнаружил, что является омегой, как только получил результаты анализов. Соперник же оказался альфой, в чем никто и не сомневался. После этого окончательная победа осталась при темноволосом, пусть голубоглазый этого так и не признал. Да, он омега, ну и подумаешь!  Отчего-то все сразу представляют щупленького, низкорослого юношу или девушку — чуть тронешь и разобьётся, подобно хрусталю. Нежная, ранимая натура, нуждающаяся в защите — ха! Что за глупость? Всё это Узумаки считал стереотипами, являясь тому подтверждением. Он сам едва ли уступал альфам в росте, а некоторых был даже выше. То же касалось и его физических способностей, включающих в себя всем известные силу, скорость и выносливость. При особом желании поднять того же Саске более чем возможно. Отчасти омега был обязан своей хорошей формой их соперничеству, но и генам, конечно, тоже. Матушка у него боевая женщина, перечить которой — себе дороже, так что невооружённым глазом видно, в кого пошёл её сын. И всё же паршивец Учиха по-прежнему шагал впереди. Да и черт с ним! Будет ещё возможность утереть ему нос!
 
***
 
 — Скукотища… — развалившись на парте, тихонько поднывал блондин. — …Невыносимо…
 
Он точно не был уверен, на каком уроке сидит. Может, алгебра? Или физика? Ни то, ни другое паренек не понимал, всегда заваливая контрольные и тесты. Монотонные объяснения отбивали всякий интерес к познанию этих наук. Возможно, если бы уроки велись более креативно и живо, исход был бы другой. А пока усыпляющие лекции только сильнее убивали всякую любовь к школе. Речь учителя для Узумаки не существовала, слов он не слушал, а потому те превращались в неразборчивый бубнеж где-то там, впереди.
 
Приходить сегодня вообще не входило в планы, но брюнет приволок его чуть ли не за шкирку, пусть и не по своей прихоти, а по просьбе Кушины. «Саске, ты уж проследи, чтобы он дошел» — и всё тут. В какой раз уже ему приходится отвечать за этого оболтуса? Помнится, так было с самого детства. «Не чужие всё-таки!», н-да… крепкая дружба семей просто не оставляла альфе выбора, из-за чего Наруто становился его проблемой. Но темноволосый не ходил за ним хвостиком, не играл роль няньки, да и, в общем, контактировать старался редко, что было весьма затруднительно в их случае. По большей части на омегу ему было все равно, они даже не здоровались при встречах. И всё же из-за врождённого безрассудства за тем временами приходилось приглядывать, чтобы не убился. «Не чужой!» — нельзя не вмешаться, а то это повлечёт за собой уйму нежелательных вопросов со сторон обеих семей, а оно парню совсем не надо. Для Микото и Фугаку голубоглазый стал родным, фактически как ещё один сын. Такая же ситуация между младшим Учихой и родителями самого Нару. Так и получалось, что парни оказывались в тесных тисках, ведь соперничали они только между собой, к старшим же относясь как подобает. Если бы Учиха не следил за успеваемостью и посещаемостью «друга», тот бы вряд ли всё ещё числился среди учащихся. И всё же этот дурак весь день сверлит ему спину недовольным взглядом, расшатывая нервишки. Никакой благодарности. Хотя на неё изначально рассчитывать не стоило. Да и кому она нужна, особенно от такого идиота?  
 
___________
 
Несколько часов приходилось слушать скучающие вздохи омеги, щёлканья ручкой, погрызывания кончика карандаша и ещё уйму раздражающих звуков. Всё это специально для того, чтобы позлить соперника. Так парнишка отыгрывался за то, что его притащили в этот класс, не позволив благополучно прогулять. Когда терпению приходил конец, брюнет «намекал», дабы тот наконец угомонился, и в Узумаки прилетало несколько бумажек, скомканных в плотные шарики. По итогу всё заканчивалось двухсторонней перестрелкой. Суйгецу и Джуго, приятели из параллели, не понимали, почему бы просто не преподать приставучему однокласснику урок. На что темноглазый только саркастично спрашивал: «Предлагаете мне драться с омегой?». Да, в детстве они периодически обменивались парой-тройкой ударов за всякую ерунду. Признаться честно, и сейчас хотелось, но с возрастом, будучи уже достаточно крепким альфой, поднимать руку на более слабый пол стало как-то унизительно. Только слабак так поступит. Просто припугнуть же Наруто не выйдет, уж Саске хорошо знал. Этот болван воспримет все действия за вызов, как пить дать. А в перепалки он ныряет с головой — и плевать, кто враг и каковы его габариты. И даже если перед ним целая толпа, всё равно попрётся, как баран на запертые ворота, совершенно не думая о последствиях. Инстинкт самосохранения отключён напрочь! Темноволосый помнил, как ещё в дошкольном возрасте Узумаки норовил улизнуть с безопасного двора, ища приключений и уходя в такие места, куда здравый ребёнок в жизни бы не пошёл! Ну, по крайней мере, не в пять лет. Нередко приходилось искать проныру двум семьям сразу, обходя каждую улочку неблагоприятных районов, каждую стройку, каждое заброшенное здание, каждое местечко под деревом в лесу. Неугомонный малый, начитавшись комиксов, додумывался до того, чтобы на улице сдвинуть люк и спуститься вниз, устроив себе экскурсию по тёмным тоннелям! Получил по ушам тогда знатно, но особых сложностей не возникло, поскольку всё было списано на детскую шалость и неосознанность. Ни новые места, ни подозрительные личности, ни собственная уязвимость не останавливали его от совершения глупостей. Учиха был уверен: этот омега непременно прошерстил весь город, побывав где можно и где нельзя, а может, и до соседних городов тайком добрался автостопом или любым другим способом. Безрассудство и отвага? Безрассудство и тупость! Так считал альфа.
 
_____________
 
Брюнет был из тех немногих, кто оставался в классе, игнорируя звонок на перемену. В коридорах беготня, суматоха, шум — всё то, что он терпеть не мог. Да и что ему там делать? Гораздо предпочтительнее почитать в тишине, расслабившись. Но многоголосый говор будто специально мешал, перерастая в какие-то вопли и завывания, как обычно шумят команды на физкультуре во время эстафеты. Слишком громко, не как обычно, так что парень интуитивно прислушался, краем разума отвлекаясь от чтива, замедляясь в скорости понимая строк. Подозрительно утихли все шаги, и «бегунов» не слыхать. Все просто голосят, стоя на месте? Недоумённо переведя взгляд в сторону выхода из кабинета, юноша чуть нахмурился, точно ища подвох. Затем закрыл книгу, вставая из-за парты и выходя в коридор. Действительно, примерно в десяти метрах собралась ликующая толпа, наблюдающая за чем-то с неподдельным интересом. И на подходе к ней альфа раздражённо свёл брови к переносице, учуяв знакомый запах апельсина и мяты. Ну конечно, стоило притащить «его» на занятия после долгих прогулов, и на тебе! Вляпался в неприятности в этот же день. Учиха был ничуть не удивлен, что в центре событий не кто иной, как Узумаки. Чёртов пацан!
 
Проталкиваться через толпу не пришлось. Учащиеся сами расступались, открывая путь к центру «арены». Будучи успешным и в учебе, и в спорте, при этом имея крайне привлекательную внешность, Саске быстро обзавёлся статусом «популярного альфы» и вошел в число тех личностей, кого другие считали «школьной элитой». Дела до этого парню не было. И без посторонних знал, насколько хорош, а излишнее внимание и постоянные признания только досаждали.
 
 Пока он прислушивался, будучи ещё за партой, в коридоре развернулась драка между Узумаки и Инузука, одноклассником-альфой. Такой же идиот и хулиган, как и блондин. Они часто сцеплялись, поскольку и тот, и другой имели острые языки, скудный ум и шило в заднице. Некоторым местным альфам всё никак не давал покоя бунташный и непокорный омега, отличающийся от остальных. По их мнению, тот уж слишком борзый и наглый. Попытки перевоспитания заканчивались выбитыми зубами, синяками и прочей прелестью. Что тут сказать, «не чужой» не из робкого десятка, хотя и ему не раз прилетало по роже. Останавливало ли это его? Разумеется, нет. Выяснять отношения он любил с детства, переколотив всю дворовую шпану, что как-либо его оскорбила. Бойкий юноша довольно вспыльчив по своей натуре, потому мордобой мог начаться даже из-за непонравившегося ему слова. В моменты, когда по-хорошему надо бы задуматься о собственной безопасности и отступить, этот придурок непременно лезет на рожон. Трусость, видите ли, не уважает. Голыми руками и открытой грудью пойдет навстречу лезвию ножа или пуле пневматического пистолета, дабы отстоять честь и погеройствовать. Бестолочь бесстрашная.
 
Неясно, чего парни не поделили на сей раз, но за столь короткий промежуток времени они успели хорошенько разукрасить друг другу лица. С рубахи шатена содрано несколько пуговиц, под глазом начинало вырисовываться фиолетово-синее пятно, а нос кровоточил, пачкая губы и подбородок. Впрочем, последнее, как и у Наруто. Темноглазый сразу подметил покрасневшие и замазанные алым костяшки у обоих. Сил придурки не жалели. Изрядно потрёпанный Киба не принимал соперника за омегу. Никто не принимал. Виной тому послужили нетипично крепкое телосложение и немаленький рост. Некоторых альф Узумаки превосходил как в стойкости, так и в силе. Повод побаиваться. Более умные давно поняли, что испытывать терпение задиристого одноклассника — неудачная и травмоопасная идея. А тугие, как Инузука, всё мучают попытки доказать себе, что они, представители «главенствующего» пола, имеют влияние над каждым без исключения. До чего хрупкое эго.
 
Темноволосого смутило, что «приятель» выглядел чересчур выдохшимся: еле стоял, пусть и старался это скрыть. Громкое сопящее дыхание выдавало с головой. Определённо, что-то не то. Это же Узумаки, и одного соперника он точно бы приложил. Саске, мельком пробежавшись взглядом по другим ученикам, заметил ещё двоих участников потасовки, что были из той же группы задир, что и Киба. Одним словом — дружки. Выявить их удалось по ссадинам и кровоподтёками у уголков губ. Видать, присоединились позже, вот и отхватили меньше. Однако и их блондин нехило так задел. Опыт в дворовых драках давал о себе знать. Однако школа — не улица, и здесь ему не разойтись на полную. Нельзя подставлять родню. Но и терпилой быть не в кайф. Давать отпор шайке, при этом сдерживаясь, — задачка выматывающая. Любой устанет. Троица стояла на одной стороне, пока паренёк, находясь напротив, едва ли не опускался на плитку. Препятствие в лице двух бет измотало, отдалив шансы на победу. Но никто останавливаться не планировал, несмотря на пролитую кровь, которой разольётся ещё больше, если не вмешаться. Было бы лучше предотвратить всё до первой алости, но уже ничего не попишешь. Нару всё же не устоял на ногах, присев, опираясь одной рукой о пол, второй же вытирая кровь из-под носа, только сильнее размазывая её по щеке. Его дыхание окончательно сбито, а выносливость близка к нулю, ещё и боль приносит дискомфорт. Самочувствие не сахар, как и видок. Но и сейчас в глазах огонёк из азарта, громко заявляющего о том, что не стоит ждать от него отступления. На лице провокационная усмешка. Вот ведь дурак. Сам же понимает, что на этом всё, — силёнки кончились, — но продолжает лыбиться.
 
Толпа же в предвкушении продолжения.
 
— Киба, прекращай, — выходя вперед, командно-строго произносит Саске.
 
Выбирая между «не чужим» и кучкой хулиганов, всё стало очевидно. В конце концов, ему отвечать перед отцом и матерью, почему позволил кому-то отделать сына ближайших друзей семьи. Да и трое на одного... не многовато ли? Перегиб палки.
 
— Не лезь в чужие разборки, Учиха. Тебя не касается, — вскидывая плечами, как бы разминаясь, ответил шатен. Голос слегка рычащий, напыщенный и самоуверенный.
 
Скорый шаг в сторону голубоглазого и сутулость делают парня похожим на оголодавшую гиену. Кажется, что препятствие в виде другого альфы Кибу не беспокоит от слова совсем. Задира игнорирует предупреждение, лёгкими движениями засучивая рукава. Молодые альфы, не все из которых ещё способны себя контролировать и здраво мыслить, — это, пожалуй, самые отвратительные люди, больше походящие на животных, стремящихся показать своё доминирование над другим. Занос кулака над головой омеги срабатывает как мгновенный импульс для брюнета, и тот решает не церемониться, закончив все быстро. Левая рука вцепляется в воротник хулиганской рубахи, притягивая того к себе, и в тот же миг эго увлёкшегося Инузука трескается и разлетается, подобно стеклу. Отрезвление с неимоверным давлением доносится до него в виде неожиданного и резкого удара в область скулы, заставляя голову отдёрнуться вниз. Придерживание за одежду не позволило парню отклониться назад и упасть. Со стороны выглядело размашисто за счёт скорости, но Учиха верно вымерил силу, чтобы избежать серьёзных травм или потери сознания оппонента. Это скорее сравнимо с окунанием в ванну со льдом: остро, быстро и выгоняет всякую дурость из разума. Почти тут же придя в чувства, осознав случившееся, шатен чуть не поседел, в упор столкнувшись со взглядом дьявола — не иначе! Ранее черная, как ночь, радужка полыхала ярко-красным огнём, вгоняя в ужас, что тело машинально хочет пуститься в бегство. Эта особенность клана, проявляющаяся при всплеске злости, которую Наруто не то чтобы прям боялся, но морозец по коже пробегал. Алость вселяла страх, показывая всем, кому принадлежит главенство. Темноволосый демонстрировал несогласным своё превосходство в силе, стоило лишь посмотреть ему в глаза.
 
— Хватит, — прозвучало из его уст устрашающе спокойно и вместе с этим сурово, принуждая подчиниться. Не было нужды в повышении голоса.
 
— … Д-да он с-сам!.. — Киба уж было попробовал что-то промямлить в своё оправдание, но свечение вспыхнуло сильнее, обжигая, а во взгляде читалось строгое: «закрой рот».
 
Более влиятельный альфа требовал молча согласиться с ним. Ко всему прочему, он знал, что Узумаки никогда не начинает драку первым без причины, так что слушать задиру смысла не было. Пустая трата времени. Саске отпустил ошарашенного парня, как только тот чуть отвернулся, показывая тем самым, что признает его главным. Двое бет, глядя в пол, смиренно отошли назад. В те секунды Наруто подумалось, что темноволосый угомонил их подобно тому, как вожак волчьей стаи утихомиривал своих подчинённых, ставя тех на место. Поднявшись с пола, омега отряхнулся. Но не успел он и выпрямиться, как руки «друга» ухватили уже его, едва приподнимая за оранжевую кофту. Учиха был зол на обе стороны конфликта, так что выказывал недовольство всем участникам мордобоя.
 
— Ты идиот, — процедил он.
 
Взгляд по-прежнему полон недовольства, но алость уже гасла, сменяя красный цвет на более спокойный черный. Блондин, не пряча глаз, отмахнулся, высвободившись из хвата альфы.
 
— Отвали! — дерзя, воскликнул он. — Тебя никто не просил влезать не в своё дело! Даже не думай, что я теперь твой должник!
 
Вмешательство в конфликт юноша счёл за возможность покрасоваться перед всеми. Всё не из доблести. Он слишком хорошо знал «мистера идеала». За его поступком не стоит ничего, кроме собственной выгоды и показухи. «Смотрите, какой я праведный молодец, раз заступился» — другими словами. Или же он не остался безучастным, дабы избежать проблем от старших. Чтоб спросу с него не было. Финальная грубость только подтверждала догадки.
 
— Не жди от меня «спасибо» за то, что помешал мне отделать того вшивого паршивца!
 
— Достал уже шуметь, заткнись. Сдался ты мне. От тебя сплошные проблемы. — уже ощущая, как нервы, подобно струнам, бренчат, раздражённо прорычал брюнет, плечом отталкивая Узумаки, чтобы пройти. — Все, прочь отсюда. Разошлись, не на что тут глазеть, — разгоняя толпу, добавил он. — Иди в медпункт, чтобы мать не отвешала, – уже было адресовано «не чужому».
 
— Сам разберусь.
 
***
 
Прижимая ватку к лицу, Наруто стоял на школьной остановке, ожидая автобус. Был бы с ним скейт, давно бы мчался на всех порах подальше, но увы, тот был конфискован Кушиной за прогулы и плохие оценки. Отстойный день! Мало того, что любимую кофту кровью испачкал, за что Киба ещё ответит, так в добавок погода стремительно портилась.
 
— Тучи сгущаются... — озвучил мысли парнишка менее разборчиво, чем обычно.
 
А всё из-за полученной в драке травмы носа. Ничего серьезного, не перелом, но какое-то время речь будет нечёткой и «крякающей», как во время простуды. Не хотелось бы ещё под дождь попасть. Если бы не медсестра, которой не оказалось на рабочем месте непозволительно долго, можно было бы уйти пораньше, а так пришлось сидеть порядка сорока минут, пока учебный день не подошёл к концу под трель звонка. Конечно, никто не отменял возможности не дожидаться у медкабинета и пойти сразу домой, но хотелось скрыть следы драки, дабы избежать бонусных наказаний. Да и кататься на автобусе с расквашенным лицом совсем не комильфо. Всё болит, зараза.
 
— Ну, Инузука, я тебе это припомню!..
 
— Какого чёрта ты опаздываешь? — дошло до слуха светловолосого недовольное бурчание, заставившее его закатить глаза. День стал ещё лучше. — И ты тут. — заметив на остановке омегу, Учиха предпочел остановиться поодаль. Нежеланная встреча, но сейчас не до неё. Парнишка наблюдал за тем, как неприятель нервно жал на экран телефона.
 
— Что, со своей скучной бытовухой разучился пользоваться современными технологиями? — дразня, прогнусавил он.
 
— Звучишь просто нелепо, — ответно огрызнулся альфа, надменно ухмыльнувшись. — Такси опаздывает из-за пробок, — всё же озвучил причину своего негодования.
 
Мысленно Узумаки прикинул, что Саске, если у него нет никаких дополнительных занятий или иных дел, возвращается домой вместе с ним пешком, либо же на автобусе. Сегодня не тот случай, да к тому же ещё и пятница… Парень частенько ездил в гости к старшему брату на выходные. Пазл сложился, раскрывая ближайшие планы брюнета. Одновременно забавляли и бесили все эти предугадывания, исходящие из ненамеренного наблюдения.  
 
— Так может, это судьба? — прозвучало с каким-то саркастичным задором и удовольствием.
 
На что ответом было только горделивое хмыканье. Не верил темноглазый в подобные глупости. Простое суеверие, чья-то выдумка. Он считал, что вся жизнь — не более чем череда случайностей, у которой множество развилок, и решения человека определяют, по какому сюжету он пойдёт. Огромное множество вариаций того, как одно выбранное действие повлияет на другое. Постоянный выбор, от которого зависит следующий ход. Слишком сложно для простой судьбы. Повисшая в воздухе тишина продлилась не так долго. 
 
— Что бы ты там о себе ни думал после сегодняшнего, знай, что я бы прекрасно справился без тебя, — все никак не отпустив ситуацию, проворчал Нару.
 
При этом его правая ладонь как бы невзначай прошлась по взъерошенным волосам от лба к макушке, заострив на себе внимание Учихи. С первого взгляда незначительный жест на деле являлся верным признаком вранья. Сам Узумаки не замечал своей давней привычки, чего нельзя было сказать о раздражающем недруге. Тот подмечал всё, пусть и молчал. Глазами проследив за движением руки, темноволосый ничего не ответил, только подумал о том, насколько этого дурака легко прочесть.  
 
Вскоре такси подъехало, а следом за ним и автобус, разделив маршруты парней, поведя каждого своей дорогой. Вовремя, ведь вскоре первые капли дождя упали на землю, а за ними ещё и ещё... Так что морось быстро переросла в сильный ливень. Небо полностью заволокло тучами, что походили на испачканную вату, не оставив и малейшего просвета. Слякоть, серость и витающая влажная прохлада точно выпивали бодрость, навивая сонливость. Осень, что с неё взять. Город в такую погоду казался унылым, и даже цветастые вывески магазинов не могли исправить это. Устало облокотившись на мягкое сидение, Саске, прикрыв глаза, слушал, как дождь тарабанит по окнам и крыше авто. Шумит со всех сторон, точно стремясь попасть внутрь тёплого сухого салона. Звук напомнил чем-то телевизионные помехи, разве что бесит меньше. Приятные, убаюкивающие покачивания прекращаются, когда машина останавливается на перекрёстке перед красным огнём светофора. Из-за капель на стёклах видимость заметно ухудшилась, так что картинка размывалась, превращая соседние машины в мутноватые пятна, а всё, что находилось чуть дальше, — в единый фон без чётких контуров. Всё же сильный ливень, сопровождаемый редкими мерцаниями молний и громом, что приглушался спокойной музыкой из магнитолы. Телефон кратко звякнул, уведомляя о поступившем сообщении и побуждая парня взглянуть на дисплей.
 
— «Через сколько тебя ждать, братец?» —
 
Юный альфа хило улыбнулся, когда в строке названия контактного номера увидел имя брата. С Итачи у него были достаточно тёплые отношения, хотя тот иногда и перебарщивал с опекой, словно порой забывая, что младший больше не ребёнок. Своей дотошностью юноше тоже, бывало, надоедал, но меньше, чем остальные. Что ни говори, а старший был куда менее «колючим».
 
Цвет светофора сменился на жёлтый, готовясь дать старт водителям. 
 
— «Уже еду, минут через пятнадцать буду», — нажимая на значок «отправить», послал ответ юноша, и такси не спеша, по вине пробки, тронулось с места.
 
Мигающая строчка «собеседник набирает сообщение» не давала выключить телефон и ненадолго вздремнуть. Наверняка Итачи строчит о сильном ливне и о возможности заболеть, а может, и простое: «Жду». Так или иначе, их диалог был не закончен, и Саске ждал очередного уведомления.
 
Стремительно приближающийся белый свет слева дёргающим движением обратил его внимание на себя, заставляя повернуться и посмотреть. В ту же секунду до слуха громко донеслось краткое ругательство водителя. Сердце кольнуло, пустив волну адреналина по телу, а огни чужих фар осветили собой весь салон, подобно резкой вспышке от фотоаппарата: так быстро, что брюнет не успел даже рефлекторно дёрнуться, инстинктивный позыв спастись оказался медленнее, и свет полностью ослепил...
 
***