Ливень

Неправильность

 ***
 
Прильнув к окну, подпирая щеку рукой, Наруто вглядывался в расплывчатые виды вечернего города. Стекло то и дело запотевало от тёплого дыхания. Темно, почти ничего не видать. Свет от фонарей лишь неприятно слепит, заставляя прищуриваться. Даже из салона машины чувствовалась сырость с улицы. И чёртов ливень слышно. Если раньше он раздражал, то сейчас излучал мнимую опасность. Паренёк всё никак не мог расслабленно усесться, ёжась и ворочаясь, пожимая плечами и елозя спиной о сидение. Изредка поглядывал на молчаливую мать. Та лишь в начале пути настоятельно потребовала пристегнуться, а дальше — тишина. Её руки напряженно сжимают руль, а взгляд кажется немигающим, разве что дрожащим. Совсем несвойственно для бойкой и энергичной Кушины. Непривычно видеть её такой серьёзной. Глядя на неё, колкая тревога металась в груди все сильнее. Морозило, несмотря на тёплую одёжку. Родитель всегда воспринимается ребёнком как кто-то всесильный, уверенный и опытный. И если уж старший столь обеспокоен, то, значит, ситуация действительно непростая. Юноша не решался заговорить. Да и о чём? По правде говоря, он не совсем представлял, что должен чувствовать в данный момент.
 
— «Саске в аварию попал…» —
 
Вполне понятная фраза, и совсем не ясно, как на неё реагировать. Раньше такого не происходило. Блондин знал, что люди частенько попадают в ДТП. Да какой там «частенько» — каждый день! Но подобное прежде не касалось ни его семьи, ни знакомых, потому в реальность происходящего просто не верилось. Всегда так: кажется, что опасная ситуация где-то там, далеко, в фильмах, в сериалах, с абсолютно другими людьми. Бывает, но не у нас. А по итогу настигает любого. И на сей раз непредвиденность настигла того, кого Нару знал с самого раннего детства. Того, с кем виделся каждый день, с кем пошел в ясли и после в школу, с кем затевал глупые споры, с кем ночевал под одной крышей так же часто, как у себя дома. И омега оказался к этому совершенно не готов. По матушке видно, что та испытывает волнение, горесть и печаль. А вот он — лишь невнятную пустоту. Ему ни грустно, ни радостно. Ему никак. А в голове куча вопросов. Как такое могло произойти с Саске — мистером «Идеалом»? Да это невозможно! Учиха же удачливый и продуманный! Из любой ситуации всегда выходил победителем! Это было как само собой разумеющееся. Его жизнь совершенна, и не может быть такого, чтобы несовершенная авария произошла именно с ним! Глупость какая-то… Полнейшая бредятина!..
 
Вскользь Кушина упомянула, что Минато будет ждать их у главного входа больницы. Такси вызвал. И этот факт только подкармливал тревогу под рёбрами. Чтобы отец — ответственейший человек, щепетильно относящийся к любимой работе, — взял и сорвался с места? Наруто, бегло оглядев матушку, только молча кивнул. В голове бардак. Не творческий хаос из идей и амбиций, а какой-то другой. Противный, тяжёлый и спутанный. Из-за него парнишка чувствовал только мрачное смятение. За бессмысленными раздумьями не заметил, как машина остановилась. Только подгоняющий стук в окно, мол, выходи давай, вернул в реальность. Хлопнув дверью, за что обычно получал замечание, голубоглазый хвостиком последовал за по-прежнему молчаливой матерью. В спешке омеги совсем не подумали взять с собой зонт. Благо парковка совсем близко к зданию больницы. Под навесом младший сразу замечает знакомый силуэт отца. Лицо того такое же напряжённое, как у супруги. В тишине, прерываемой шумом дождя, родители переглянулись. Казалось, что они переговаривались без слов. Нару же ждал от них дальнейших действий, дабы быть простым ведомым, доверив всё им. Уж взрослые точно разберутся в чём угодно. Но уверенность в этом улетучивалась с каждой секундой все больше. В глазах красноволосой читалось дребезжащее неверие. Минато покрепче сжал её ладонь.
 
Стоило зайти в помещение, и в нос ударил запах больницы, что на подсознательном уровне вызывает страх с детских лет. Резиновые перчатки, какие-то лекарства и, кажется, хлорка. Аж мурашки по спине пробегают. Следуя за родителями, светловолосый не осматривался по сторонам. Не обращал внимания на врачей, на больных, на таких же, как он, обычных посетителей. Боковым зрением замечал лишь суматоху, большое количество дверей и скамеек без спинок. Кругом болтовня — еле разберёшь. Каждый о своём: кто о диагнозе, кто о самочувствии, кто о мерзопакостной погоде. В широком коридоре почему-то холодно. Паренёк поднял взгляд с пола лишь тогда, когда шаг матушки перешёл на бег.
 
—Ох, родная!.. — с ходу та обняла подругу.
 
Блондин разглядел нездорово бледные кисти рук Микото. Наверняка ледяные. За всю свою жизнь он ни разу не видел её такой разбитой… Мокреющие глаза опухли от слёз, губы обкусаны. Всю трясёт как осиновый лист на ветру. Складывалось впечатление, что за такой короткий промежуток времени она потеряла значительную часть собственного веса. Вряд ли, но уж очень болезненный вид. Юноша не решался подойти. Находясь чуть поодаль, он впал в ступор и просто наблюдал. Каждый его знакомый взрослый потерял покой. Отцы обоих семей отошли перекурить. Насколько Наруто знал, Минато не курил. Тот последовал, дабы подбодрить старого друга и обсудить случившееся. Фугаку держался лучше жены, оно и понятно. Альфа как-никак. Но и того труханило. Не шибко очевидно, но всё же.
 
— Как же так, милая?.. Как?
 
— И-итачи звонит… Говорит, н-нет его, — голос темноволосой надрывистый, задыхающийся. — Время-то идёт, а его нет, и нет, и на телефон не отвечает... — продолжает, не отпуская Кушину. Едва сдерживается, дабы плач не затмил речь. — С-сначала стали Саске звонить, потом больницы обзванивать… — небольшая пауза для глотка воздуха. — Авария, говорят, страшная. В-водитель не справился с управлением, дождь ж-же сильный… — под конец звучит скуляще. — Четверо погибших. Они прямо так… на месте. И н-наш вон… — не выдерживая, Микото закрывает лицо руками. И дальше младший Узумаки слышит лишь сопящие всхлипы и вой обоих женщин. От этих звуков земля уходит из-под ног.
 
Точно, Итачи… Где? Оглядевшись, голубоглазый видит того на одной из скамей, совсем близко. Обычно добродушный и приветливый парень сидел понуро, держа руки в замке и опустив лицо. Юнец даже не сразу увидел его. Пустота внутри разрослась, пожирая остальные эмоции. Ливень и раскаты прекрасно слышны с улицы. Ещё раз громыхнуло особо громко. Пара лампочек моргнула.
 
Когда врачи позволили родне зайти в палату, Наруто тут же ощутил всю неправильность ситуации. Грубиян-Учиха лежал на койке абсолютно никакой, в окружении пиликающих приборов и капельниц. На голове бинт, через который проступали остатки крови. На «идеальном от природы» лице — ушибы, ссадины и синяки. Это точно настоящий Саске? Где всё то самолюбие? Раздражающая надменность? Язвительный взгляд? Парнишка смотрел на него с недоверием, но в то же время растерянно. Из года в год брюнет во всём превосходил других. Ему удавалось избежать любых проблем. Так было всегда, сколько Узумаки себя помнил. Это стало чем-то нормальным, неотъемлемым. Такая же обыденность, как снег зимой. Сейчас же происходящее неправильно… Привычный жизненный уклад в одночасье рухнул. Всё реально. Раны на теле юного альфы, слезы его матери, бледные лица отца и старшего брата, писк медицинских приборов, молящие просьбы продержаться и выжить — всё настоящее. Младший Узумаки стоял посреди всей этой неправильной реальности и пытался осознать её целиком. Он видел, как Микото держала обмякшую ладонь младшего сына, но не мог и слова поддержки произнести. Воздух тяжелеет от всеобщей тоски, почувствовать которую Нару почему-то не удавалось. Ему было жаль старших Учих, но смятение мешало хоть как-то выразить своё сочувствие. Стоя почти вплотную к койке, он молча смотрел на спящего Саске всё с тем же неверием.
 
***
 
Прежде светловолосый не задумывался о том, как сильно чья-то одна жизнь может повлиять на нескольких людей одновременно. Простая истина, которая им ранее слепо не замечалась. Сейчас же, когда та чуть ли не напрямую коснулась его семьи, он увидел её наглядно. За короткий промежуток времени многое поменялось. Изменились люди, окружавшие его с пелёнок, и атмосфера в доме стала какой-то неуютной. Минато с Кушиной, как и раньше, каждый день навещали друзей семьи, но уже совсем не так. Разговоры, лица, голоса — всё было другим, потухшим и мрачным. Голубоглазый ходил вместе с родителями, поскольку не мог оставить в горе «не чужих», что всегда относились к нему по-родному. Честно, он не понимал, в кого у юного альфы вредный характер, ибо каждый родственник у того — замечательный человек! И сейчас в памяти хранится множество приятных воспоминаний из детства. Узумаки помнил, как Фугаку брал его и Саске, ещё совсем мальчишек, на первую рыбалку. Как садил к себе на колени, разрешая порулить машиной, пусть та и не была заведена. Помнил, как вместе с Микото он втайне от матери подшивал новенькие штаны, которые успел порвать о забор в первый же день. Как та присматривала за ним, болеющим простудой после осенней прогулки без шапки, пока матушка была в отъезде. Помнил, как постоянно разводил Итачи на разные игры, приставуче дёргая его за край футболки. Греющих душу воспоминаний уйма! Ничего из этого не забывалось. И, приходя в гости ко второй семье, хотелось отмотать время вспять, чтобы то гнетущее настоящее, в котором все они застряли, никогда не наступило. Раздражающий брюнет не был ни другом, ни врагом, но он был не чужим, потому даже к нему омега не оставался равнодушным.
 
***
 
Кровать голубоглазого стояла у самого окна, и вид открывался на соседствующий дом Учих. Примечательно, что та же история у Саске. И так получалось, что окна парней находились напротив. Соперники могли ежедневно видеть недовольные лица друг друга, передразниваться, а после демонстративно задёргивать шторы. Планировка бесила обоих, но приходилось мириться. Блондин частенько пользовался возможностью подействовать альфе на нервы. То бумажку с кратким «Дураске!» к своему стеклу прилепит, чтобы тот видел, то язык покажет, то фонариком в лицо посветит. Авось и кинет чего-нибудь. Всё не от скуки! Имелись причины. Обычно он пакостил в ответ. Например, если темноглазый выпендривался в школе, выставляя Узумаки дураком на людях. Или бросал язвительные комментарии в отношении его умственных способностей и оценок. Выяснение отношений при помощи окон было давней «забавой». Увидеть записку с: «Дурак-показушник!» и ответную напротив: «Идиот безмозглый!» — обычное явление. А застать момент, когда темноволосый с книгой сидел на кровати, дабы метнуть в него бумажку с дразнящей карикатурой — это вообще отдельный вид удовольствия.  
 
Набрасывая простенький эскиз для будущего граффити, парнишка отвлёкся и глянул в окно. Кровать брюнета пустовала уже чуть больше недели. За это время шторы ни разу не были задёрнуты. Ни одной записки с оскорблением, ни одного сердитого выкрика: «Наруто!!!». Непривычно, неправильно… И уныло. Комната оставалась статична. Юноша лишь видел, как старшие Учихи всегда уезжали ближе к шести часам вечера. Паршиво знать то, что они направлялись не в магазин, не по городским делам, не на посиделки к кому-нибудь, а к сыну, что так и продолжал спать. Их покой был совсем потерян. Иногда казалось, что часть жизни покинула Микото, лишив ту светлой радости и улыбчивости. А при встречах с Фугаку светловолосый пару раз чувствовал от того запах спиртного. Мужчина стал чаще выходить на задний двор покурить. Итачи периодически приезжал к ним, ночевал. Сейчас он главная поддержка для своих отца и матери. Нару наблюдал за тихим, медлительным бытом соседей. В случившемся, пожалуй, находился всего один плюс. Родители беспрепятственно разрешили оставить Кураму. Посчитали, что с хвостатым приятелем сын морально проще перенесет трагедию. По их представлению тот пребывал в унынии от переживаний за друга детства. К тому же питомец ещё и заглушит одиночество. В действительности парнишку омрачала вся ситуация в целом, а не отдельно Саске. К нему он особо за годы не привязался. А вот его семья — это уже другой разговор. Тех было искренне жаль. И юнец всё ж решился на то, чтобы проведывать «вторых родителей» каждые два-три дня самостоятельно.  
 
***
 
Яркий свет начинает слепить сильнее, стремительно приближаясь. Звучит громкий вдох полной грудью, точно расклеивающий лёгкие. Резко распахнув веки, парень почти в упор сталкивается с огнем от фар несущейся на него машины. Холодящий испуг заставляет сердце на мгновение замереть. Мысли трезвонят: «Спасайся!». И Учиха, крикнув, срывается с места. Забыв обо всём, ошарашенно соскакивает с койки в стремлении бежать как можно дальше и быстрее. Но едва ли делает второй шаг, как ноги предательски подкашиваются. Юный альфа сваливается на холодную плитку, потянув за собой капельницу. Та с грохотом падает рядом. Провода, тянущиеся от медицинских приборов, обрываются, и те начинают громко и противно гудеть. Опираясь на дрожащие руки, юноша судорожно оглядывается по сторонам, жадно заглатывая воздух. Тело пронизывает боль, которую притупляют шок и анестезия. Вокруг гладкие бледно-голубые стены, шумящая аппаратура, койка с мятым постельным, приоткрытое окно. Только теперь до Саске доходит, что он находится в каком-то помещении. Под ним не крыша машины и не асфальт, а яркие фары оказались всего-то мерцающей лампой под потолком. Осознание утихомиривало паникующий пульс. Всё в порядке. Его спасли. Он остался жив. Сбитое дыхание постепенно успокаивается.  
 
Ровно до того момента, пока темноволосый не пробует встать. Он совершает рывок вверх с привычным усилием. Вяло и непослушно ноги подтягиваются к телу. Чуть-чуть приподнимается и… и усаживается обратно. Пол не отпускает. Позвоночник странно покалывает.
 
— «Это ещё что за чёрт?»
 
Недоуменно осматривая себя, мысленно произносит сидящий. Лёгкие сильнее стягивает от каждого неосторожного движения, и на белоснежный пол падает пара алых капель. Чувствуя прохладу на губах и подбородке, альфа проводит по ним ладонью. На той остаётся мажущий след. Снова во рту мерзкий вкус железа. Мышцы ног подозрительно плохо откликаются, и встать не удаётся, как ни старайся. Растерянность, смешанная с ужасом, захлёстывает единой волной. На спине проступает ледяной пот, а к горлу подкатывает ком. В палату врываются двое врачей, среагировавших на вой приборов. Парень, продолжающий беспомощно сидеть, озадаченно оглядывает их, ища объяснения.
 
***
 
От родителей Наруто услышал, что Саске таки соизволил очнуться. С этой новостью пришло какое-то облегчение. Кажись, всё возвращается на круги своя. Ещё немного, и неправильность происходящего перестанет неприятно дышать в спину. Вот только тот в часы для посещений никого не желает видеть. Ни отца, ни мать. И даже брата гонит прочь! Замучил всех!
 
— Знаешь, Курама, я не удивлён! — развалившись на ковре, восклицал омега. Из рыжего получился отличный собеседник. В любое время готов внимательно выслушать. — Он всё такой же Дураске! Ничего бы с ним не случилось! Стоило ли вообще переживать? Вот ведь гад… — процедил юноша. — Все волновались, а он!.. — лёжа на спине, приподнял котенка, обратив внимание жёлтых глаз на себя. — Разве я не прав? — Ответом стало краткое мяфканье. — Так и думал, что ты согласишься. Правду говорят, всё вы понимаете!
 
А ведь хвостатый оказался и впрямь толковым. Со своими кошачьими замашками, конечно. Но взгляд у него был чарующе умный. Частенько ходил за блондином хвостиком, если лень не одолевала. Несмотря на свободолюбие, всегда находился где-то поблизости. Вольный гуляка провожал и встречал хозяина со школы. Сидя на скучном уроке, Узумаки мог увидеть за окном знакомую наглую морду, которую с другой не спутать. Может, со сверстниками дружба не заладилась, зато с пушистым пронырой удалось найти общий язык. Курама стал верным компаньоном.
 
________________
 
О выписке Учихи Наруто узнал по занавешенному окну напротив. Прошло чуть больше половины месяца с той аварии, и только сейчас шторы были задёрнуты. Уж точно не совпадение! А вообще, парнишке показалось, что уж как-то быстро «друг» вырвался на волю. В первый и последний раз, когда он навещал того, казалось, что восстановление займёт больше времени. Хотя, это же дураске, нечему удивляться! Отделался лёгкими ушибами наверняка. Иначе у мистера «Идеала» и быть не могло. Старшие между собой о чём-то переговаривались и по какой-то причине не вовлекали в беседы блондина, и это вызывало у того любопытство. Что ещё за секреты? Не годится! Поэтому он грел уши, притаившись за углом. Подслушивать нехорошо, но и умалчивать что-то — тоже. Все квиты! Как удалось понять, Саске, кажись, головой стукнулся и малость поехал кукухой. Каждый день устраивал родственникам и всей больнице концерты по программе буйства. Активно сопротивлялся приёмам пищи или лекарств, отказывался с кем-либо видеться, грубил и хамил при разговорах, неоднократно принимал попытки улизнуть из палаты. В общем, всем пил кровь. Узумаки сие известие ничуточки не смутило, поскольку юный альфа всегда был язвительным, неблагодарным придурком. Бунтует, потому что «низкосортные» и «недостойные» люди ограничивают его права, вот и всё. И плевать, что они спасли ему жизнь. Как говорится, горбатого только могила исправит. Наверное, потому и отправили побыстрее домой. Добился своего. Да и хрен с ним. Хотелось бы сказать, но нет. Нужно было навестить «не чужих», и если не ради высокомерной рожи, то из-за старших Учих. Их нужно взбодрить, пока «ненаглядный сынок» все соки не выжал из и без того уставших родителей.
 
Если к строгому Фугаку парнишка всегда обращался по имени, то с добродушной Микото дела обстояли иначе:
 
— Здравствуйте, тётушка! — прозвучало с солнечной ухмылкой. Ласковое прозвище закрепилось за женщиной ещё давно. Юнец всегда здоровался с ней так. Вот и сейчас, заходя в гости, ничего не изменилось.
 
— Здравствуй, милый, — с порога та приобняла его. Да, ничего не меняется! Приятно осознавать это. — Хорошо, что зашёл.
 
Темноволосая чуть отпрянула, оставляя ладони на плечах Узумаки. И как только она это сделала, тот увидел её лицо. Всё такое же бледное, искаженное тоской, несмотря на приветливую улыбку. Уголки губ голубоглазого едва опускаются, сгоняя внутреннюю радость на пару со спокойствием. Невнятная тревога тихонько ёкает в груди. Что не так?
 
— Проходи, родной, не стой в дверях — замёрзнешь.
 
Подавляя растерянность, он кивает и следует за хозяйкой дома. Мельком подмечает отличающуюся от остальных пару ботинок. Ясно, Итачи тоже захотел навестить. В будний день? С работы отпросился, что ль? Ну, почему бы и нет? Повод-то есть. Видеть парня в лицо, чтобы знать о его приезде, совсем не обязательно. Была у него привычка ставить обувь не вдоль стен, а перпендикулярно им. Единственный из всей семьи так делал, и маленький Нару постоянно замечал такую особенность. Детский взгляд легко цепляется за что-то необычное, оттого всякие «странности» надолго отпечатываются в памяти.
 
— Родители скоро подойдут. Просто матушка собирается целую вечность, — блондин неловко оглядывался, точно ища какой-нибудь подвох. Что-то никого из братьев не видать.
 
— Это в духе Кушины. На первое свидание с твоим отцом она тоже опоздала. Ох, как вспомню!.. — Микото чуть посмеялась, но больше из вежливости. Её улыбка, веселый голосок — всё ощущалось ненастоящим, потому становилось не по себе. Парнишка не понимал почему. Саске вернулся домой — всё закончилось хорошо. Но атмосфера осталась такой же гнетущей. Неужто сынок настолько сильно огорчил своими выкрутасами? Вот поганец! Думает только о себе!
 
— А Итачи?.. — начал юноша, но его ловко перебили.
 
— Он с отцом на заднем дворе. Они сейчас заняты, позже поздороваются, — прозвучало протараторено. Из коридора послышалось, как хлопнула входная дверь. Минато с Кушиной подоспели. —  Нечего тебе со старичками сидеть и слушать их скучную болтовню, милый, — вдруг переключилась темноглазая. — Ступай, Саске у себя в комнате. Он будет рад тебя видеть.  
 
— Ага, — кратко ответил Узумаки, а сам подумал: «Это вряд ли…» — показалось, или его только что отстранили от очередного тайного разговора среди старших под правдоподобным предлогом? С другой стороны, он всегда по итогу оставался с Саске. Неудивительно, ибо родители считали, что детям будет веселее друг с другом.
 
Поднявшись на второй этаж, паренёк с недоумением оглядел перила, идущие от каждой стены. Вот те раз… Ещё недавно подобного «интерьерного декора» не было. И тут не ошибиться, ссылаясь на невнимательность. Он ориентировался в соседском доме, как в собственном. Мог пройти вдоль и поперёк хоть с закрытыми глазами, не врезавшись ни в один шкафчик или тумбочку. Знал каждую комнату благодаря тому, что в детстве не единожды играл в прятки с Итачи. Ладонь шустро скользнула по деревянному поручню, будто Нару убеждался в его материальности. Что за причудливое нововведение? Зачем? На вешалку не похоже. Простая перекладина. Своеобразное дизайнерское решение, однако. Ещё раз пробежавшись взглядом, малец пожал плечами, не став заморачиваться. В конце концов, вернулся тот, кого можно было чутка подоставать. Чем не радость? К тому же небезосновательно! Нечего огорчать Микото и трепать нервы остальным! Узумаки представил разозлённую рожу брюнета. Аж заулыбался. Давненько же не выпадала возможность побесить того, даже соскучился как-то! В предвкушении он распахнул дверь в комнату без предупредительного стука.
 
— Я же сказал, мне ничего не нужно, Итачи!!! — прозвучало злостным выкриком. В тени занавешенной шторы омега увидел два красных огня. Опираясь руками о матрас, слегка приподнимаясь, Саске смотрел полыхающим взглядом. Похоже, и без задирок достаточно сердит. От гневного дыхания грудная клетка ходила ходуном, заставляя плечи приподниматься на громких вдохах. Парень явно не ожидал увидеть приставучего «друга», потому малость опешил.
 
— Ты фары-то выруби, — ответил светловолосый. Ещё ничего не сделал, а уже наорали. Неожиданно. Успокоившись, гася алое свечение, тот более-менее расслабленно улёгся.
 
— Зачем приперся? — как обычно, грубо и надменно. — Если пришёл посочувствовать, то огорчу, мне оно нахрен не надо. Не хватало ещё чьи-то сопливые речи слушать. Ной кому-нибудь другому! — вот так заявление. Видать, и впрямь головой ударился.
 
— Чего?! — раздражённо выпалил Наруто. — Ты совсем берега попутал? С какого перепуга я должен сочувствовать тебе?! Иди к черту, придурок!
 
Учиха умолк, а на лице сквозь рассеивающуюся злость проявлялось какое-то непонимание. Он смотрел на «не чужого» так, точно тот болтал на неизвестном языке. Паренёк лишь презрительно цыкнул. Самомнение негостеприимного «приятеля» после аварии взлетело до небес. Все беспокоились, ходили понурыми, сами на себя непохожие, а он даже из комнаты не вышел! Сочувствие ему подавай! Подумаешь, проспался в больнице. Вон, морда уже зажила, согнав царапины и синяки почти полностью. Кто бы сомневался? Ух, если бы не родительская дружба, в жизни бы Наруто не связался с этим паршивцем! До чего же бесит!.. Пора ответить на нахальство той же монетой. Взгляд ехидно падает на полку шкафа, стоящего слева. Сам парнишка не любитель читать, и список прочтённого из школьной литературы за девять лет учёбы крайне скуден. Но вот Учиха… с ним иначе. У него книги — неотъемлемый атрибут спальни. Ещё и расставлены строго по алфавиту. Относился к ним тот со всей аккуратностью, сохраняя первозданный вид: ни пятнышка на страницах, ни расшатанного корешка, ни поломанного переплета. Пока другие мальчишки удирали на речку или во двор, юный альфа же сидел и штудировал писанину одну за другой. Прожигал свободные от секций и кружков летние часы в библиотеке, увлекшись так, что время на возвращение домой решал не тратить. Что уж говорить о книжных магазинах. Обошёл, поди, все. С годами набралась целая коллекция, заполнившая полки. Может, к такому хобби им и испытывалась некая страсть, но сколько бы Узумаки ни наблюдал, «друг» всегда читал с каменной физиономией, разве что глазами быстро-быстро водил по строчкам. Где буйство эмоций? Видимое удовольствие? Хотя с кого спрашивается… Как бы то ни было, книги из личного «арсенала» представляли немалую ценность. И омега просёк это с малых лет. Нашёл крючок, дабы подёргивать нервишки брюнета. Когда тот начинал важничать и вредничать, Нару задиристо хватал какую-нибудь книжонку и пускался наутёк. Естественно, Дураске гнался следом. Мало того, что вещица ценная, так ещё и принадлежит ему! А в таких делах он ревностный собственник. Его — значит его. Мало ли что? Вдруг книга пострадает по неосторожности? Для кого веселые, для кого вынужденные догонялки заканчивались либо на кухне, либо в гостиной, где сидели старшие. А при них драться никак нельзя — не одобрят. Потому воришка находил укрытие в их кругу. Он вовсе не собирался портить чужую вещь, просто получал удовольствие от разгневанного, но беспомощного при взрослых преследователя. Беготня того стоила!    
 
Парнишка шустро взял первую попавшуюся под руку книжку, приготовившись удирать на первый этаж.  
 
— Живо поставь на место! — встрепенулся темноволосый, подобно сторожевому псу, на чью миску позарился чужак. Глаза на миг угрожающе вспыхнули алым. Отличный знак! Узумаки хитро ухмыльнулся. С мыслью:
 
— «Злись-злись, Дураске!.. Чем злее ты, тем быстрее я!» — показал язык. — Попробуй заставь! — дразня, юнец вертит книжонку влево-вправо, перескакивая на месте с ноги на ногу, так и повторяя: «Отбери, отбери!».
 
Ух, все-таки без самолюбивого придурка жизнь была бы многократно скучнее! Хулиганистый омега заманивал соперника, назойливо мельтеша. Тот же прожигал недовольным взглядом, более не говоря ни слова. Саске не подскакивал с места, не гнался со разъярёнными выкриками, не стремился забрать драгоценную вещь. Лишь едва приподнялся на руках в самом начале, не принимая дальнейших попыток встать с кровати. Обыденный сценарий не начал свой ход. Чувство неправильности ситуации надавило на грудную клетку. Наруто озадаченно уставился на темноволосого, замерев. Прежде провокация всегда срабатывала безотказно. После аварии что-то изменилось… Дурашливая улыбка медленно сползала с лица, и рука, что держала книгу, расслабленно опустилась.
 
— … Учиха, ты почему продолжаешь лежать?..
 
В ответ тишина. Ладони холодеют. Прикроватная тумбочка, сначала оставшаяся без внимания, сплошь уставлена упаковками из-под лекарств, и свободного сантиметра нет. В стандартной аптечке и то таблеток меньше. Боковое зрение наконец замечает чёрное пятно справа, где ранее располагался небольшой диванчик светло-серого цвета. Размытые очертания не могли принадлежать ему. Словно боязливо, блондин решает посмотреть. Вот и ещё одно новшество, придающее смысл странным перилам… Вплотную к стене стояло не что иное, как инвалидное кресло. Совсем новенькое, фактически нетронутое. Осознание холодом пронеслось по телу, отдаваясь громкой пульсацией в висках. Рот слегка приоткрывается в удивлении. Нару, пошатнувшись, делает неуверенный шаг назад. Затем медленно переводит взгляд на парня.
 
— Это как?.. И надолго ты?.. — в мыслях застой, вгоняющий в ступор. «Не чужой» игнорирует глупые вопросы и отстранённо отворачивается к окну.
 
Смятенно пятясь, голубоглазый всё ж срывается и юрко вылетает из комнаты, закрывая дверь. Пару секунд не отпускает ручку, осмысливая увиденное. В голове прокручивается: «Да ну… Нет, неправда. Такого не может быть….». Остаток встречи со «второй семьёй» младший Узумаки просидел на лестнице, не осмеливаясь спуститься к старшим или зайти обратно к «другу».
 
***