Девочка, которая поёт

Глава двадцатая.

«Каждому дьяволу положен свой ангел»
ЛСП — Канат

— Ну, приезжай завтра, да… лучше днем, я потом Катю домой отвезу, ей на пары в понедельник.

Масленников разговаривал по телефону, расхаживая по комнате. Они вернулись со съемок, и он смог уговорить Громову остаться у него. Если честно, она не то, чтобы была «против» — Юля сейчас была с Пашей, и то, что друг останется у них, было очень вероятно. А смущать и мешать паре друзей совсем не хотелось. Рыжая вышла из ванной, одергивая пониже мужскую футболку, которую одолжил ей блогер. Отложила стопку своих вещей на стул, тихонько проходя в комнату, чтобы не мешать. Дима обернулся, услышав ее тихие шаги. Улыбнулся и протянул свободную руку. Катя подошла поближе, также тихо, и прижалась к нему, чувствуя, как мужчина гладит ее по спине. С кем он разговаривал, она не поняла. Но стоять вот так, молча, слушая вполуха разговор, а точнее его голос, было комфортно и спокойно. Впечатлений за этот день было предостаточно, и легкая эмоциональная усталость была ощутима. Не хотелось лишний раз что-то говорить — язык еле ворочался во рту. Было дикое желание забраться под плед, прижаться к Масленникову и полежать так в тишине некоторое время.

— Да, давай тогда, до завтра.

И, услышав ответ, положил трубку. Убрал телефон в карман, обнимая ее второй рукой. Катя уткнулась подбородком ему в грудь, глядя на Масленникова снизу вверх. Он улыбнулся, смотря на ее довольное лицо. В глазах читалась усталость, но они не были грустными. Невольно вспомнились моменты, когда Чернец занес ее на руках, играя траур, как Даник кружил ее на руках, потому что обещал, и… как это его раздражало. Не факт общения Кати с кем-то из его друзей, а эти прикосновения. Безобидные, казалось бы, ничего из себя не представляющие — ребята просто дурачились, но глядя на них тогда, хотелось окольцевать ее руками, прижать к себе и никого не подпускать, как в детстве, когда ты ни с кем не хотел делиться любимой и дорогой игрушкой. Сравнение Громовой с игрушкой в собственной голове ему очень не понравилось, но другого, в тот момент, не нашлось.

Дима убрал мешающуюся рыжую прядь с ее щеки, очертил линию ее скул, чувствуя, как она примкнула щекой к его ладони, а после наклонился, мягко целуя. Опустил вторую руку с ее лопаток на талию, прижимая к себе еще ближе. Внутри возникла такая странная мысль, которая, тем не менее, согрело собою все внутри — если бы они жили вместе, таких моментов было бы куда больше. Да и в принципе, они были бы вместе почти всегда. Представив на секундочку, что, вернувшись домой, он увидит ее сидящей за столом с тетрадками и конспектами, или спящей на диване, пока телевизор тихо крутит передачу, или сидящей в белой рубашке в пятнах от краски и с кисточкой в руке, захотелось широко улыбнуться. Это было бы так классно…