Французский поцелуй | P. M.

Глава 42

Я не могу смотреть на него до самого конца продленки. Как я могу бояться страха одиночества, если в последнее время всё время была одна? В отличие от Мурмаера я не встречалась с кем-то весь год. Хотя и зациклилась на Алексе. Держала его – от одной этой мысли морщусь – как резервный план. И Брайса. Да. Он оказался под рукой, я была рядом, он хотел встречаться и я тоже. Я беспокоюсь, что встречалась с Брайсом только чтобы позлить Мурмаера, но, возможно... возможно, я устала быть одна.
Что в этом плохого?
Значит, нет ничего плохого в том, что Мурмаер тоже не хочет оставаться один? Он боится перемен, боится принимать важные решения, как и я. Мэтт сказал, что если бы я только поговорила с Алексом, то уберегла бы месяцы своей жизни от душевных мук. Но я так испугалась начать отношения, которые у нас могли бы быть, разбираться с реальными ситуациями. И если бы внимательно вникла в то, что пытался донести до меня Мэтт, то, возможно, подобный диалог с Мурмаером состоялся бы давным-давно.
Но Мурмаеру тоже стоило попытаться завести разговор! Виновата не я одна.
Постойте. А не это ли он сейчас сказал? Что мы оба виноваты? Несса сказала, что сбежала я. И она права. Они с Джошем помогли мне в тот день в парке, а я бросила их. И Ава.
О господи, Авани.
Да что со мной? Почему я не попыталась снова извиниться? Я не способна удержать друга? Мне нужно поговорить с ней. Сегодня. Сейчас же. Немедленно. Когда профессор Хансен отпускает нас с продленки, молнией устремляюсь к двери. Но что-то останавливает меня, стоит мне выбежать в коридор. Замираю под фресками нимф и сатиров. Оборачиваюсь.
Мурмаер ждет в дверном проеме и смотрит на меня. — Я должна поговорить с Авани.
Прикусываю губу.
Мурмаер медленно кивает.
Позади появляется Джош и обращается ко мне с особой уверенностью.
— Она скучает по тебе. У тебя всё будет хорошо. — Он переводит взгляд на Мурмаера. — У вас обоих.
Он уже утешал меня так прежде.
— Да? — спрашиваю я.
Джош поднимает бровь и улыбается.
— Да.
Только уйдя от них, я начинаю задаваться вопросом, имел ли Джош под словом «обоим» — меня и Авани или меня и Мурмаера. Надеюсь, под «обоими» имеются в виду всё мы. Возвращаюсь в дом Ламбер, быстренько заглядываю в свою комнату, а затем стучу в дверь Ава.
— Ава? Мы можем поговорить?
Она открывает дверь.
— Хай, — голос у неё достаточно вежливый.
Пялимся друг на друга. У меня в руках две кружки.
— Шокола шо?
Кажется, она вот-вот расплачется. Она пропускает меня внутрь, и я ставлю чашку
на стол.
— Прости меня. Прости меня, Авани.
— Нет, это ты меня прости. Я вела себя как дура. Я не имею ни малейшего права сердиться на тебя.
— Неправда, я знала, что ты к нему испытываешь и всё равно поцеловала. Это неправильно. Я должна была сказать тебе, что он мне тоже нравится.
Мы садимся на её кровать. Ава крутит на пальце блестящее кольцо в форме звезды.
— Я знала, что вы друг к другу испытываете. Всё знали.
— Но...
— Я не хотела в это верить. Даже после столького времени я всё ещё... лелеяла дурацкую надежду. Я знала, что у Мурмаера проблемы с Кэт и подумала, что может...
Авани судорожно сглатывает – продолжить она сможет только через минуту. Смотрю на свою кружку. Шоколад вышел густым, почти как соус. Ава хорошо меня обучила.
— Мы всё время были вместе. Мурмаер и я. Но после твоего появления я почти его не видела. Он занял соседнее место возле тебя на уроках, в столовой, в кино. Везде. И хотя я оправдывалась собственной паранойей, но услышав, как ты в первый раз назвала его Пэйтоном – я поняла, что ты его любишь. И я знала его ответ – его глаза сияют всякий раз, как ты зовешь его по имени — я знала, что он тоже тебя любит. Но я решила закрыть на это глаза, потому что не хотела верить.
В душе опять пробуждается буря.
— Я не знала, любит ли он меня. Сейчас или когда-либо. Всё так запуталось.
— Ни для кого не секрет, что он хочет быть больше, чем друзьями. — Ава забирает мою трясущуюся кружку. — Ты не замечала? Он страдает каждый раз, как смотрит на тебя. Никогда в жизни не видела ничего более грустного.
— Неправда. — Я вспоминаю, что ситуация с его отцом сейчас хуже некуда. — У него другие вещи на уме, более важные.
— Почему вы не вместе?
Меня застает врасплох прямота её вопроса.
— Не знаю. Иногда мне кажется, что у меня множество возможностей... быть с кем-то. Но мы столько раз портачили, — мой голос падает до шепота, — что упустили свой шанс.
— Лив. — Ава выдерживает паузу. — Это самое тупое оправдание, которое я когда-либо слышала.
— Но...
— Но что? Ты любишь его, он любит тебя, и вы живете в самом романтическом городе на свете.
Я трясу головой.
— Всё не так просто.
— Тогда позволь поставить вопрос по-другому. В тебя влюбился шикарный парень, а ты даже не хочешь дать ему шанс?

                                          * * *
Я скучала по Авани. Возвращаюсь в свою комнату, испытывая смесь облегчения и грусти. Если бы мы с Мурмаером не оказались сегодня на продленке, попыталась бы я извиниться? Скорее всего, нет. Школа скоро закончится, наши пути разойдутся, и наша дружба умрет навсегда.
Нет. До меня доходит ужасная правда.
Как я раньше об этом не подумала? Это то же самое. Совершенно. То же. Самое. Бекки не могла ничего с собой поделать. Ей понравился Алекс, а меня не было рядом, они влюбились друг в друга, и она ничего не могла с этим поделать. А я винила её всё это время. Породила в ней вину за чувство, которое она не могла контролировать. Даже не пыталась выслушать её; я не ответила ни на один звонок или э-мейл. А она всё равно продолжала пытаться. Снова вспоминаются слова Мэтта и Нессы. Я действительно бросила своих друзей.
Достаю свой чемодан и открываю передний карман. Он всё ещё здесь. Немного помятый небольшой пакет, завернутый в красно-белую бумагу. Игрушечный мост. А затем я сочиняю самое сложное письмо в своей жизни. Надеюсь, она простит меня.