Рэчел сидела за столиком в своей туалетной комнате и занималась макияжем. Тщательно накладывая румяна, тон и тени, она внимательно разглядывала себя в зеркале — скоро выход. Она подумала о Фармере: очень хорошо, что ей удалось поставить его на место. Это чувство даже зарядило ее дополнительной энергией перед концертом.
Зазвонил телефон. Это был ее уличный номер, его знали очень немногие. Она улыбнулась и подняла трубку.
— Алло, Флетчер? Это ты?
В трубке молчали.
— Это ты, малыш? Это мамочка. Ну, говори!
В трубке прозвучал специально искаженный, угрожающий голос.
— А вот и не угадала, сука! Чтоб ты сдохла в своем Майами! Я доберусь до тебя. Я знаю, где ты, так что жди!
— О, Боже!— Рэчел швырнула трубку и выскочила из комнаты. Вбежав в гостиную, она бросилась к Биллу Де-вейну и с трудом могла произнести только:
— Там…там…
Билл обнял ее.
— В чем дело? Что случилось, детка?
— Это ОН. ОН мне звонил.
— О, Господи! Как он?
— Да, Билл, он грозил убить меня. Он ругался.
Билл Девейн провел ее обратно в спальню.
— Ложись, дорогая, не отвечай на звонки. Я позову Фармера.
В гостиную большими решительными шагами вошел Фрэнк, которого разыскал Турингер по просьбе Девейна. Он уже принял решение.
— Я ухожу,— сказал он.— Я доставлю вас обратно в Лос-Анджелес — и все! Парень, который охраняет Флетчера, может поработать вместо меня, пока вы не найдете мне замену.
Девейн со злостью затушил сигарету в пепельнице и резко обернулся к нему.
— Пока ты был внизу, ей позвонили. Она сама взяла трубку. Это был ОН, Фрэнк. Тот же самый тип.
— Мне наплевать,— коротко бросил Фрэнк.
— Фармер, это ее потрясло! Она решила, что звонит Флетчер из Лос-Анджелеса. Я думаю, она теперь будет слушать тебя.
Фрэнк Фармер пожал плечами. Девейн понял, что Фрэнк не шутит: он, действительно, решил уйти. Фрэнк открыл дверь на балкон.
— А как же концерт? Я так понимаю, что он все-таки состоится?
— К сожалению, такие мероприятия невозможно отменить в последний момент,— подтвердил Девейн.
— Позови меня, когда она будет готова,— сказал Фрэнк и вышел на балкон, закрыв за собой стеклянные двери. Он глубоко вздохнул сладковатый запах океана и оперся на перила, глядя на воду.
По гладкой поверхности, всего в нескольких сотнях метров от берега скользила яхта, сверкая огнями в наступающей темноте.
Фрэнк как-то сказал Флетчеру, что он ненавидит плавать по морю, но именно сейчас ему захотелось вдруг оказаться на борту этой яхты и в одиночестве отправиться куда-нибудь на край света.
Он даже очень ярко представил себе это, услышал, как ветер свистит в парусах и как стонет волна, разрываемая острым носом.
Его размышления прервал звук открываемой двери. Взглянув через плечо, он увидел Рэчел. Она была готова к выходу на сцену: полностью одета, причесана и с соответствующим макияжем. Это были "доспехи", которые она "надевала" на концерты, и именно это защищало ее, когда она пела перед зрителями. Но почему-то сейчас этот камуфляж не спасал ее. Не было прежней уверенности в себе. Кончик горящей сигареты в ее руке при порыве ветра разгорался оранжевым светом. Он никогда раньше не видел, чтобы она курила.
— Фармер,— тихо сказала она,— я хочу, чтобы ты знал: то, что произошло между нами, не влияет… Я поняла теперь. Ты должен поверить мне, потому что я не буду тебя умолять.
Рэчел глубоко затянулась сигаретой и выпустила струю дыма. Снова и снова она мысленно прокручивала то, что сказал ей этот человек по телефону, и не могла отделаться от мысли, что в его голосе звучала неподдельная ненависть.
— Дело даже не в том, что он сказал, а как он это сказал. В его голосе было столько…,— она не закончила фразу, опустила плечи и как-то вся сникла. Потом собралась, выпрямилась и откашлялась.
— Ты мне нужен… Я боюсь… и я ненавижу это. Я ненавижу свой страх.
Фрэнк кивнул. В этом-то и заключалась проблема: Рэчел Мэррон терпеть не могла выглядеть слабой, и ей очень не хотелось, чтобы ее жизнь зависела от кого-то. Она добилась всего сама, сама достигла уровня звезды. А теперь она должна зависеть от кого-то в самом важном вопросе — вопросе о жизни и смерти.
— Пожалуйста, защити меня. Защити Флетчера. Если с ним что-нибудь случиться, я не переживу…,— ее глаза заблестели, и слезы потекли по щекам, оставляя мокрые следы на искусно наложенном макияже. Рэчел вытерла слезы.
— Я не могу тебя охранять таким образом,— сказал Фрэнк, неопределенно махнув рукой на гостиную, словно указывая на невидимую толпу и суету вчерашнего вечера.— Это невозможно. Поэтому счет в его пользу.
— Я сделаю все, что ты скажешь.
Такие слова Фрэнк услышал от Рэчел впервые. Некоторое время он рассматривал ее, потом отвел глаза и отвернулся обратно к океану. Яхта была уже далеко, почти теряясь в вечерней мгле.
— Я хочу увезти тебя отсюда на некоторое время.
— Когда?
— Немедленно… Завтра.
— Но ведь приближается вручение "оскаров".
Фрэнк посмотрел ей в глаза и скривился. Она повела плечами и засмеялась.
— Прости, прости. Куда мы поедем?
— В одно место, о котором никто не знает.
Она согласно кивнула.
— Но только без Спектора, Тони и Девейна,— Фрэнк вглядывался ей в лицо, ожидая возражений, но она согласилась.
— Но если ты опять надуешь меня, я убью тебя собственными руками. Поняла?
Рэчел слабо улыбнулась, но в ее голосе чувствовалось облегчение.
