Оплаченная жена |Лиза Ира|

11

Ира
Несколько раз Ира была на пляже Билокси. Однако, она не была там уже много лет и не могла забыть великолепный белый песок, простиравшийся на многие мили вдоль Миссисипского залива.
Лиза собрала для них сумку. Для Иры было неожиданностью увидеть, как она
вышла из своей комнаты в рваных черных джинсовых шортах и светлой майке. Довольно приятный сюрприз, от которого у Иры закружилась голова, как только она увидела все татуировки Лизы и ее длинные, стройные ноги, выставленные напоказ. У Иры так пересохло во рту, что ей потребовалось время, пока они не выбрались из города. В замкнутом пространстве ванильный аромат Лизы был абсолютно опьяняющим. Женщина вышла из машины, схватив их сумку с полотенцами, и закуски с заднего сиденья. Ира была одета в белый сарафан макси.
Ей он нравился, но ее мама всегда говорила, что в нем она выглядит, как монашка.
Лиза пошла вперед, прочь с парковки и вниз по белому песчаному участку. Ира отступила назад, просто чтобы она могла наблюдать за ней Якобы она смотрела на воду, на песок, на солнце, опускающейся низко над горизонтом.
— Красиво, — прошептала девушка, но она не смотрела на пейзаж. Она смотрела на Лизу. Женщина повернулась, и Ира быстро бросила взгляд влево, оглядывая пустой пляж. Он не был пуст, но по сравнению с тем, когда она была здесь в последний раз, здесь было совсем безлюдно. Неужели никто не пришел вечером на пляж? Это казалось самым подходящим временем. Даже если она сама никогда бы до этого не додумалась.
Было приятно думать о песке, воде, закатах и Лизе в шортах, вместо того чтобы зацикливаться на собственных проблемах. Скоро ей придется встретиться лицом к лицу со своими родителями. Может быть, завтра или на следующий день, но прямо сейчас это был хороший способ провести время.
— Как насчет этого места? — Лиза не стала дожидаться ответа. Она поставила сумку, вытащила два банных полотенца и расстелила их на песке. Она села на одно из них, достала из пакета яблоко и откусила от него. — На самом деле это была хорошая идея.
— Да, — прошептала Ира. — Так и есть. — Она села рядом с Лизой. — Я никогда не делала этого раньше.
— Ты никогда не была на пляже?
— Я имею в виду, что не была здесь с...гм... другом. Я никогда не был на пляже с друзьями. Моя мама возила меня сюда несколько раз.
— А когда ты рисуешь, ты просто вспоминаешь вещи? Или тебе нужно на что-то посмотреть?
Ира подумала о том, как сильно она хотела нарисовать Лизу. Она заставит себя подождать, пока у нее в голове не сложился идеально сформированный образ. Она знала, что не может попросить ее позировать для нее, и на то, чтобы собрать это воспоминание так, чтобы картина была идеальной, уйдет больше, чем несколько дней. Ира хотела нарисовать не только то, что было снаружи, но и то, что было внутри её жизни. Она не могла этого сделать, пока не узнает Лизу получше.
— Я думаю, немного и того, и другого. Я смотрю на вещи по-другому, иногда рисую по памяти. — Ира набрала горсть песка и позволила теплым крупинкам пробежать по ее пальцам. После она погрузила в них руку, копая глубже в поисках более холодного и влажного песка внизу.
— Но самое главное, что этому всему я научилась сама, либо в художественной школе. Моя мама никогда бы не согласилась дать мне несколько уроков. Она никогда ничего не объясняла. Она не любит, когда ее беспокоят. Мне никогда не разрешали ни к чему прикасаться, но она позволяла мне смотреть, если я вела себя тихо. Я начала показывать, что у меня хорошо получается в школе, и когда
это стало очевидным, думаю, моя мама встревожилась еще больше. Она никогда не хотела, чтобы я стала художником.
— Почему бы и нет? Она одна из них.
— Я думаю, именно поэтому. У нее есть идея, что ты должен продать свою душу, чтобы добиться успеха. Это заставляет меня думать, что она что-то сделала или с ней что-то сделали, чтобы…Я не знаю.
— Например, переспать с режиссером, чтобы попасть в шоу?
— Господи. Надеюсь, что нет.
— Ты думаешь, именно это и произошло? Ей пришлось спать с кем-то, с кем она не хотела?
Ира зачерпнула еще горсть песка. Она никогда раньше не задумывалась об этом. Ее мама всегда намекала на что-то плохое, но Ира думала, что это было всего лишь разговоры.
— Я никогда не думала об этом раньше.
— Если бы ты спросила ее, она бы тебе сказала?
— Никогда. Она никогда не говорит ни о чем, что произошло до того, как она встретила моего отца. Это заставляет меня задуматься, почему она никогда не говорит об этом?
Лиза не ответила, так как это был риторический вопрос. Она откусила еще кусочек яблока и принялась жевать.
— А как насчёт родителей твоей мамы?
— Мои бабушка и дедушка? Они все чопорные и благопристойные. Они бы
отреклись от нее, если бы узнали о чем-то подобном.
— Так твои родители любят друг друга, или что-то в это роде?
Ира пожала плечами.
— Я думаю, что это больше похоже на «или что-то в этом роде». Они женаты уже давно и думаю не осталось никакой искры.
— На что похоже ощущение искры? — Лиза выглядела так, как будто действительно хотела знать. Ира ахнула от этого вопроса. Ее дыхание снова вырвалось наружу, прерывистое и высокое, больше похожее на свист. Пульс ускорился, а сердце бешено заколотилось в груди. Ира не знала на что была похожа искра. Она никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Не так, как сейчас. Ее мозг был затуманен, а кожа словно горела.
Прошло больше года с тех пор, как ее целовали в последний раз.Наблюдая за тем, как пышные красные губы Лизы откусили яблоко, Ира поняла, что очень хочет поцеловать ее.
— Я... я не знаю, — прошептала Ира. — Мои родители просто такие... они просто ведут себя так, будто терпят существование друг друга.
— Ты думаешь, так было не всегда?
— У меня есть два старших брата. Они намного старше. Моя мама уже была сосредоточена на других вещах, в то время, как я родилась. Вместе мы многое пережили в жизни. Я не знаю. Может быть, все ведут себя так после тридцати семи лет совместной жизни.
Лиза присвистнула. Она съела яблоко, а затем бросила его на песок.
— Я заберу, когда мы будем уходить. — Она вынула одну изящную ножку из босоножек. Ногти на ногах у нее не были накрашены, но подстрижены идеально ровно. — Тридцать семь лет, да? Это безумно долгий срок.
— Я знаю. Интересно, будет ли у меня когда-нибудь это? С...
— С кем-то? — Лиза откинулась назад, опираясь на руки, и уставилась прямо перед собой. — Я думаю, что у тебя так и будет.
— А как насчет тебя?
— Я скорее одиночка. Я не влюбляюсь. Любовь — это смешно и старомодно. Я даже не уверена, что это реально. Я думаю, людям просто нравится говорить об этом, потому что все одержимы идеей любить кого-то.
— Ты действительно так думаешь?
Лиза вздохнула, в ее голосе внезапно послышалась усталость.
— Я думаю, что таких людей, как я, очень много.
Ира поняла, что ей следовало подумать об этом, прежде чем сделать, но она оторвалась от полотенца и положила свою руку на руку Лизе. Женщина замерла, но не убрала руку. С неестественной и болезненной медлительностью Ира позволила своим пальцам приблизиться, сокращая расстояние между ними. Рука Лизы была теплой, кожа золотистой. Ира посмотрела на свою руку, застывшую поверх руки Лизы. Кольцо пропало. Она сняла его. Ира не смогла сдержать волну разочарования, которая захлестнула ее. Даже если это было иррационально, все равно было больно.
— Мне жаль, что тебе одиноко, — прошептала Ира. Лиза резко обернулась, ее глаза расширились и стали пытливыми. Ира не отвела взгляд, хотя взгляд женщины был до воли пристальным.
— Почему ты сожалеешь? — Тихо спросила Лиза. — Это не твоя вина.
— Да, но я... — Ира не могла выразить словами то, что хотела сказать.Она склонила голову набок и изучающе посмотрела на Лизу. Ее глаза были такими прекрасными. Ира хотела бы, чтобы у нее было больше времени. Больше такого времени, как сейчас. Она почувствовала, как неожиданное желание затопило ее грудь. Каково это — положить голову Лизе на плечо, наклониться вперед и вдохнуть чудесный аромат ванили у основания ее шеи?
— Но ты...
— Я не знаю. Я просто сожалею об этом, вот и все. Ужасно быть одиноким в таком большом городе. Плохо, когда ты от природы одинок, но быть одиноким, когда тебя все время окружают люди — это тяжело.
Лиза удивила ее мягкой улыбкой.
— Это не так. — Она ударила ногой по песку, посылая в воздух небольшие брызги белых песчинок. — Я просто выросла не так, как ты. Наверное, я к этому привыкла. Я долгое время была одна.
Ира услышала то, о чем Лиза умолчала. По крайней мере, она так думала, что услышала. Может быть, она ошибалась. Это звучало так, как будто Лиза намеренно держала людей на расстоянии.
— Ты заслуживаешь быть счастливой. — Повинуясь импульсу, Ира подняла
руку и поймала пальцами выбившуюся прядь иссиня-черных волос. Она была мягкой. Такая изысканно мягкая. Она заправила её за ухо Лизе. — Я действительно это знаю.
Лиза все еще не отстранилась. Что бы это ни было между ними, Ира не могла поверить в то, что она только что сделала, и отдернула руку. Она крепко поджала руки под себя, чтобы не поддаться искушению снова сделать что-нибудь безумное. Она не имела права прикасаться к Лизе, как бы сильно ей этого ни хотелось. Но вдруг, Ира почувствовала себя так, словно ее поглотил огонь. Казалось, вибрировала не только энергия вокруг них. Она вся гудела. Весь пляж, казалось, был сделан из заряженного песка. Какой-то странный вид электричества. Заходящее солнце опускалось за горизонт, огненные оранжевые и красные тона неба уступали место пурпурным и розовым. Ира любила закаты. На самом деле она никогда раньше не рисовала ни одного из них, но была полна решимости изменить это. Она тихо рассмеялась, разрушая чары. Может быть, она засмеялась, потому что была смущена?
— Я никогда не рассказывала о том, как я выросла, — прошептала Лиза. Может быть, чары для нее еще не были разрушены. Она казалась прикованной к месту, ее глаза были огромными и глубокими. Ира почувствовала, что проваливается в них. Ей хотелось придумать что-нибудь идеальное, чтобы ответить.
— Ты не обязана говорить мне, если не хочешь.
Внезапная вспышка боли в глазах Лизы заставила грудь Иры сжаться. Как бы ее ни воспитывали, это было плохо. Ира внезапно наполнилась яростью из-за того, что плохие вещи могут случиться с хорошими людьми, и в то же время, переполненная непреодолимым гордость за то, что Лиза поднялась выше того, что с ней случилось. У нее был свой бизнес, свой дом. Она была потрясающе красива. Она была сильной, но в то же время нежной. То, как она с такой любовью гладила свою кошку... Она была нежной.
«Я определенно влюбилась в нее. В мою фальшивую жену.»
Ира почувствовала, что ее лицо снова запылало. Она чувствовала себя перегретой, как будто солнце стояло в полную силу и на них. Ира чуть не застонала, ей захотелось наклониться вперед. Она хотела снова прикоснуться к Лизе. Она хотела поцеловать ее. Она хотела попробовать ее губы на вкус, насладиться ими, впитать ее в себя, чтобы дать ей понять, что она больше не так одинока. Воздух между ними мерцал, как будто в небе было второе солнце, и оно было прямо над ними, создавая волны тепла, подобные тем, которые так часто отражались от асфальта вдалеке. Между ними повисло молчание, пропасть, которую Ира не знала, как преодолеть.
Внезапно Лиза наклонилась и обхватила ладонями лицо Иры. Ее руки были теплыми и пыльными от песка. Она наклонила лицо Иры, и ее пульс стал бешеным, как у корчащегося животного, пойманного в ловушку. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, а волосы встали дыбом. Что делала Лиза?
— Я сказала тебе сейчас больше, чем когда-либо кому говорила. Я такая
замкнутая... штучка.
— Ты действительно веришь, что не заслуживаешь быть счастливой, не так ли? Что никто не должен быть одинок?
— Это своего рода добровольное одиночество, потому что я не знаю, как быть с кем-то другим.
Ира не знала, что на это ответить. Она поняла, что ее действительно избаловали. Слишком защищённая. Что ее родители сделали все, чтобы уберечь ее. Ей дали практически все, о чем она когда-либо просила в жизни, но Лиза жила совершенно противоположным образом. Вдобавок ко всему, она может потерять свой магазин, свою квартиру, свой образ жизни. Это было так несправедливо.
Ира протянула руку и накрыла руки Лизы своими. Она не могла поверить, что эти теплые ладони все еще обхватывают ее лицо. Почему Лиза так прикасается к ней? Это было интенсивно в очень интимном, чувственном смысле. В этом не было никаких сомнений. Весь этот брак, возможно был притворством, но прямо здесь, на этом пляже, Ира знала, чего она хотела. Но чего хотела Лиза?
— Я не должна этого делать, — прошептала Лиза. Ее руки остались на месте, что заставило все нервы в теле Иры дико напрячься. Руки женщины слегка дрожали и Ира чувствовала эту дрожь.
— Сделать что? — Прохрипела Ира, ее голос был хриплым и тяжелым.
— Это. — Лиза быстро сократила расстояние между ними. Ее одна рука оставалась на щеке Иры, в то время как другая скользнулак ее волосам. Она откинула головную повязку и рванула пучок Иры, притягивая ее все ближе и ближе. Лиза раздавила ее губы в самом горячем, сильном поцелуе. Ира закрыла глаза, погружаясь в себя, целуя Лизу в ответ с такой же яростью. Женщина застонала, и Ира почувствовала её вкус, такой насыщенный, тяжелый и полный желанием. От этого у нее закружилась голова. Она наклонилась вперед, почти упав на Лизу, схватив ее за майку, пытаясь притянуть ее ближе. Она наклонила лицо в сторону, углубляя поцелуй. Это был самый потрясающий, потрясающий поцелуй, который Ира когда-либо получала. Она представила, как швыряет Лизу обратно на пляжное полотенце, закидывает ее ноги себе на бедра, срывает эти шорты и садится на нее верхом. Медленно опускаясь вниз по ее телу и обхватывая эти стройные ноги вокруг ее плеч, пока она пробует ее в самых интимных местах. Она хотела снять каждый предмет одежды, совсем не торопясь, но с бешеной страстью. Щелчок...
Лиза вырвалась так быстро, что у Иры закружилась голова.
— Что, черт возьми, это было? — Прошипела женщина. Ира все еще пыталась заслонить глаза от вспышки, когда Лиза указала вдаль. — У этого ублюдка есть камера! Он сфотографировал нас! — Она резко встала, ощетинившись, как разъяренная атакующая собака. — Эй! — закричала Лиза. Конечно же мужчина вскочил и бросился бежать. В его правой руке безошибочно угадывались очертания фотоаппарата.
— Черт, — выдохнула Ира. — О черт. Если он сфотографировал нас, то, должно быть, узнал меня. О боже, мой отец будет в ярости.
— Черт, — прошипела Лиза, яд в ее тоне шокировал Иру. — Я должна догнать этого парня. Сбить его с ног, разбить камеру...
Ира положила руку на плечо Лизы. Женщина вздрогнула от неожиданности,
но не сбросила её.
— Ты не должна ничего делать. Это только навлечет на тебя неприятности. Не давай этому ублюдку повода вдобавок ко всему предъявить обвинения в нападении.
Он собирается продать эту фотографию.
— Или, может быть, он просто увидел, как две женщины целуются на пляже, и захотел потом поглазеть на откровенное фото.
— Отвратительно. Это еще хуже. В любом случае, мне пиздец. Мой папа будет очень зол.
— Есть только одна вещь, которую мы можем сделать — опередить его.
— То есть, позвонить моему отцу и предупредить его?
— Да. И мы должны пойти в дом твоих родителей и все объяснить. Скажи им, что свадьба была фальшивой, но теперь все
будут думать... — Лиза схватила Ира за руку. — Ты носишь свое обручальное кольцо.
— Но, Лиза, ты...
— Лесбиянка?— Лиза кивнула. — Ага. Я не думала, что эта информация действительно всплывет. Учитывая, что это должно быть
соглашение.
— Я такая глупая. Мне так жаль, что я втянула тебя в это. Если завтра эта фотография будет повсюду, это значит, что ты не сможешь иметь право на свою
конфиденциальность. И все это за пять тысяч? Боже. Это ерунда. Я вошла в твою жизнь и полностью испортила ее.
— Давай вернемся к машине и позвоним твоему отцу.
— Я могла бы позвонить ему отсюда. — Ира бросила свой телефон в пляжную сумку, прежде чем они ушли. — И мы сможем наслаждаться закатом.
— Как это очень романтично с твоей стороны. — Лиза отстранилась, решительно устраиваясь обратно на полотенце, как будто между ними ничего не произошло. Ира видела, как она замыкается. Она
не была уверена, что у нее когда-нибудь будет еще один шанс понять, что на самом деле означал тот поцелуй.
— Может быть, нам стоит вернуться к машине, — прошептала Ира.
Лиза резко схватила сумку, и когда Ира встала, она собрала их полотенца. Огрызок яблока в конце концов так и остался в песке.