Оплаченная жена |Лиза Ира|

12

Лиза
«О чем я думала?»
Она поцеловала Иру. Это потрясло ее до глубины души, а теперь какой-то подонок сфотографировав этот интимный, самый невероятный момент ее жизни.
Ира подождала, пока они не отъехали от города, прежде чем позвонить отцу.
— Алло? — Мужской голос, который наконец ответил, был глубоким и властным. — Ира?
— Папа, — сказала девушка, ее голос был мягким и полным эмоций. Лиза не осмеливалась взглянуть на нее. Ира была за рулем, и это было наверное, лучше всего, чтобы она сосредоточилась. — Папа, мне очень, очень жаль.
— Где ты? Ты за рулем?
— Да. — Ира с трудом сглотнула. — Да, я за рулем.
Лиза оглянулась, но все, что она могла видеть, это руки Иры, сжимающие руль так, что побелели костяшки пальцев.
— Папа? Там будет фотография...
В трубке раздался протяжный вздох.
— Ты сказала нам, что так и будет. Все это часть твоего плана, выставить нас с твоей матерью ужасными людьми.
— Нет! — Костяшки пальцев Иры напряглись. — Нет, дело было совсем не в этом. Я знаю, что угрожала фотографией в газете, но я не собиралась делать этого. Я только что была на пляже и там был один подонок, который сфотографировал меня ... целующейся с женщиной. Мы даже больше не были в штате!
— Не в штате? Где ты? — Голос мистера Лазутчикова становился все более и более громоподобным и повелительным. Лиза начинала понимать, почему Ира сказала, что ее никогда не слышали.
— Я уже еду обратно, — проворчала Ира. — Мы просто ненадолго съездили на пляж Билокси.
— Ты знаешь, который час?
— Я звоню тебе, прежде чем они сделают что-нибудь с этой фотографией! — Ира взвизгнула. — Я пытаюсь поступить правильно, чтобы у вас было время подготовиться к этому любым необходимым способом.
Лиза ощетинилась, когда отец Иры продолжил наполнять машину своим голосом.
— Ты ведешь себя очень эгоистично, Ира. Мы с твоей матерью хотим, чтобы ты вернулась домой. Если ты этого не сделаешь, то можешь перестать думать о художественной школе. Следующий год для тебя не наступит. Ты не получишь диплома. Ты совершила что-то невероятно ребяческое, выйдя замуж за совершенно незнакомого человека, просто чтобы попытаться доказать свою правоту.
А теперь ты позволяешь себя фотографировать, и все это в попытке испортить мою кампанию и бросить тень на предстоящее шоу твоей матери, потому что ты ревнуешь! Ты завидуешь успеху своей матери! Ты знаешь, что у тебя не хватит смелости или желания...
— Я думаю, этого достаточно. — Лиза была ошеломлена, когда в машине воцарилась тишина. Не из-за тишины, а из-за того факта, что голос, который только что произнес, принадлежал ей.
Ира бросила на нее отчаянный предупреждающий взгляд, но Лиза не смогла остановиться. — Ваша дочь — удивительный человек. Может, я и незнакомка, но вижу, что она красивая женщина с добрым сердцем. У нее гораздо больше таланта, чем вы думаете, и гораздо больше мужества.
— Ты кто такая? Я не знаю, откуда ты знаешь мою дочь, или чего думаешь добиться от нее этой фиктивной свадьбой, но...
— Свадьба может быть фиктивной, но, услышав это, я искренне беспокоюсь за нее. Я не могу поверить, что вы могли так оскорбить своего ребенка или любого другого человека, если уж на то пошло. Вы можете злиться, но это не дает вам права метаться обвинениями, когда она сказала, что сожалеет. Все совершают ошибки. Я бы ожидала большего изящества от человека, который хочет руководить этой страной.
— Лиза, не надо, — сказала Ира отчаянным шепотом. — Мне очень жаль, папа, — пролепетала она.
— Не извиняйся за то, что ты такая, какая ты есть. В чем настоящая проблема? Что ваша дочь пыталась жить так, как она хочет, потому что она взрослая, которой позволено иметь независимое мышление и собственные устремления? Возможно, она поступила неправильно, но вы заставляете ее стыдиться своей сексуальности, в прошлом и прямо сейчас. Как взрослый мужчина, как отец, вы должны защищать ее.
Линия оборвалась с резким щелчком. Единственным звуком в машине было хриплое дыхание Иры.
— Черт, — пробормотала она, когда тишина стала слишком тяжелой, чтобы ее выносить. — Черт, черт, черт.
— Извини. — Лиза не могла заставить себя посмотреть на неё. — Мне жаль, что я разозлила твоего отца еще больше, сказав ему правду. Мне следовало проявить больше такта, но когда я это услышала, то просто потеряла самообладание.
В детстве Лиза редко ходила на пляж по понятным причинам. Приемных детей не водили на пляж, и они не устраивали семейных прогулок. Ни один из многих приемных родителей, которые у нее были, никогда не делали этого. Для них Лиза была просто еще одним ртом, который нужно кормить, еще одной парой рук, чтобы помогать с другими детьми или делать работа по дому. Несмотря на то, что их прогулка закончилась так, как закончилась, Лиза получила удовольствие, и она не собиралась позволять какому-то мудаку все испортить. Она всегда хотела иметь родителей, но мужчина на другом конце провода определенно не вписывался в ее фантазии о том, каким должен быть отец. Если этот парень был хоть каким-то примером того, каково это — быть дочерью потенциального сенатора, возможно, ей тоже следовало ценить свое воспитание немного больше, чем она думала. Лиза покачала головой при этой мысли, и Ира заметила.
— Я знаю. Это расстраивает. — То, как Ира могла сохранять ровный тон, было выше понимания Лизы, но ведь Ира прожила с родителями всю свою жизнь. — Я не знаю, что мне делать, — добавила девушка со вздохом. — Если меня выгонят с дома, мне придется найти работу. Придумать способ получить диплом.
— Ты справишься. — Лиза была уверена в этом, но она знала, что Ира вряд ли поверит, когда она была так расстроена.
Их пребывание на пляже и то, что там произошло, было забыто, заменено новой бурей эмоций, которая накалила машину до такой степени, что печаль, беспокойство и разочарование Иры были почти осязаемы.
— У меня есть идея, — внезапно выпалила Лиза, хотя она вообще не думала, что это была хорошая идея.
— Нет. — Глаза Иры на секунду оторвались от дороги. — Нет, — твердо повторила она. — Я собираюсь вернуться домой и согласиться на юридическую школу. Это просто причиняет людям боль. Я никогда не хотела, чтобы все произошло таким образом. А теперь ты тоже в этом запуталась.
— Значит, ты проведешь следующие два года своей жизни, делая то, чего не хочешь?
— Есть ли у большинства людей выбор? Сколько людей встают утром и делают то, что хотят? Скольким людям нравится их работа? Я должна перестать думать, что жизнь справедлива и ты получаешь от нее то, что вкладываешь. Это не так. Мир устроен по-другому. Мои родители правы, не имеет значения, разбираюсь ли я в искусстве, это не поможет оплатить счета.
— Ты говоришь это потому, что действительно так думаешь, или потому, что расстроенная?
— Потому что я действительно это имею в виду.
Пальцы Лизы сжались на ее голых ногах.
— Это ложь. Я не очень хорошо тебя знаю, но могу сказать, что ты не это имеешь в виду. У меня есть идея получше. Ты платишь мне за то, чтобы я согласилась на фиктивный брак, но другие люди думают, что мы действительно женаты. Это также то, что отец скажет людям. Да, его дочь лесбиянка; да, она замужем; да, у нее есть татуированная жена, которая владеет крошечным магазинчиком. Да, она даже гадает на картах Таро. Мир переживет это. Есть и другие вещи, на которых нужно сосредоточиться. Люди будут говорить неделю, а потом пойдут дальше. Они найдут, о чем еще посплетничать. Люди из предвыборной кампании твоего отца сгладят ситуацию, потому что именно этим занимаются пиарщики. Неделя даст тебе время подумать.
Ира была освещена светом приближающихся фар. Лиза видела, как сомнения и страх боролись с тем, чего она действительно хотела, и это была не юридическая школа. Ира прикусила
нижнюю губу, и Лиза чуть не застонала. Губы Иры были такими сладкими. Лиза не могла припомнить, чтобы целовалась с кем-нибудь вот так. Нет, она целовала женщин подобным образом, но ощущения были не те. Это был тот поцелуй, который мог привести к близости, которой Лиза тщательно избегала в течение очень долгого времени. Ей нравилось быть одной. Так было проще.
— Почему ты хочешь мне помочь? — Наконец спросила Ира. — Я знаю, что тебе даже не нравлюсь.
— Я никогда не говорила...
— Нет, но это очевидно, — перебила девушка. — Ты думаешь, что я слишком молодая, избалованная. Ты думаешь, я была настолько защищена, что не могу знать, что такое настоящее разочарование, настоящая боль, настоящие проблемы.
— Хорошо... — Лиза схватила прядь своих волос и накрутила ее на указательный палец, что она делала, когда нервничала или была расстроена. — Да. Я действительно так думала. Но потом услышала твоего отца, и поняла, что никто не должен так разговаривать со своими родными. Он твой отец. Он должен защитить тебя.
— По его мнению, именно это он и делает.
— Ну, если ты не хочешь дать ему неделю, дай несколько дней. Пусть все уляжется, а мы заляжем на дно.
— Хорошо, — выдавила Ира. — Несколько дней. Если через три дня дела пойдут хуже, тогда мне придется все исправить по-своему.
— Добившись аннулирования брака и сказав родителям, что они были правы, выбрав карьеру, которая сделает тебя несчастной? — Руки Иры крепче сжали руль. Лиза не была уверена, почему ее это вдруг начало волновать. — Ты знаешь, что мы могли бы сделать? — Сказала Лиза , чтобы разрядить обстановку. — Макароны с сыром. — Лиза наблюдала, как напряжение покидает Иру. У нее немного перехватило дыхание, и она заставила себя выдохнуть его. Кто была эта новая Лиза? Та, которая целовалась на пляже, любовалась закатами и рассказывала о своем болезненном прошлом? Это была совсем не она. Просто она хотела предложить Ире остановиться еще на несколько дней. Это было логично. К тому же Лиза терпеть не могла лицемерных, бессмысленных, бессердечных, жестоких людей. Мир был полон ими. Если бы Ира смогла переубедить своих родителей, тогда было бы на двоих меньше, возможно, один из них не стал бы сенатором. Это было бы хорошо для всего штата. Кроме того, ей было о чем беспокоиться, кроме Иры. Ей нужно было спасти магазин или найти новое здание. В течение следующих нескольких дней будет много вещей, которые отвлекут ее. Три дня — это не так уж долго. За три дня ничего особенного произойти не могло.