Оплаченная жена |Лиза Ира|

6

Лиза
Лиза не могла поверить, что только что официально вышла замуж. То есть по-настоящему. Она прошла через все клятвы, обычную чушь о любви, сказала «Да», что значило меньше, чем ничего, и просто коснулась мягкой щеки Иры самым целомудренным поцелуем. Она отстранилась, ее губы покалывало, потому что щека Иры была невероятно мягкой и очень сладкой. На ней были подходящие духи, что-то пахнущее ванилью и абрикосами. Лиза резко отстранилась, ее взгляд упал на палец левой руки, на котором теперь красовалось кольцо, выглядевшее так, словно его купили в ювелирном отделе большого универмага. Итак, Ира не потратилась на кольца для фиктивного брака. Также Лиза не знала двух девушек, стоявших слева с широкими улыбками на их хорошеньких личиках. Они выглядели так, как будто выросли в хороших семьях с родителями, которые лелеяли их. Лиза не была уверена, знали ли они, что свадьба была фальшивой, но предполагала, что догадывались, потому что, если они дружили с Ирой, то должны были знать, что она не могла встретить кого-то за одну ночь и выйти за него замуж на следующий день. На них были легкие, струящиеся платья, оба в фиолетовых тонах. Лизе очень хотелось назвать их избалованными дурочками, но она этого не сделала, потому что это был день ее свадьбы, а особые случаи требовали проявления милосердия.
Костюм Лизы выглядел так, словно его следовало надеть в ночной клуб. Он совсем не было элегантным. Ей нравилась одежда с искусственными дырочками. Одежда без разрывов, без дыр, без малейших царапин была слишком идеальной, а она была против стремления к этому. Недостижимая цель. Костюм облегал ее тело, но почему-то сидело не очень хорошо; и пиджак был слишком короткий. Лиза обычно носила его с джинсами. Сегодня она решила обойтись без них.
Они расписались в реестре, Лиза нацарапала свое имя, хотя чувствовала себя онемевшей и деревянной. Она остановилась, чтобы подумать какая это была ужасная идея, но не видела другого выхода. Она не могла взять деньги из ниоткуда. Пять тысяч — это жалкие гроши, но всего на несколько минут, того стоило. Пять тысяч все же лучше, чем никаких
тысяч. Лизе пришлось признать, что она надеялась на большее. Женщина внимательно наблюдала за Ирой, пока та расписывалась. Ее лицо было далеко не бесстрастным. Она выглядела до смешного счастливой со светлыми волосами, уложенными волнами, которые струились, как вода, по ее плечам и спине. Желтый сарафан Иры, не тот, в котором она была в магазине, когда Лиза впервые увидела ее, сидел идеально. Он был восхитительным и струящимся, достаточно обнажая ее кремовую кожу, а намек на декольте и пояс, подчеркивал тонкую талию.
Ира заметила, что Лиза изучает ее, когда она встала, положив ручку на стол, и улыбнулась. Это было слишком реально. Слишком искренне. Это застало Лизу врасплох, а она редко бывала застигнута врасплох. Васильково-голубые глаза Иры горели от эмоций, и Лиза почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Она нервно вытерла ладони о брюки.
«Может быть, это как-то связано с тем, что я фиктивно замужем? Этого достаточно, чтобы выбить любого из колеи.»
Они вышли из здания суда, и друзья Иры взяли ее за руки, как будто она была недостаточно взрослой девочкой, чтобы самой найти выход. Лиза следовала за ними в шлейфе дорогих духов, воздушных платьев и безупречного макияжа.
— О боже, Ир, я так рада за тебя! — Первое фиолетовое платье обняло Иру, как только они вышли обратно на безжалостное солнце.
— Да, я тоже. — Второе Фиолетовое платье присоединилось к групповому объятию.
«Э-э, они ведь знают, что это ненастоящая свадьба, верно?»
Говоря о фальшивой свадьбе, никогда не упоминалось, что Лиза тоже была лесбиянкой. Ира могла выбрать кого угодно. Им не обязательно было любить женщин, чтобы план сработал, потому что брак был ненастоящим. Она вошла в магазин Лизы и спросила, не замужем ли она, а не лесбиянка ли она.
Ира улыбнулась своим друзьям.
— Большое вам спасибо, что пришли. Вы, ребята, самые лучшие.
— Нет проблем. Я имею в виду, все, что нам нужно было сделать, это подписать наши имена и посмотреть, как ты выходишь замуж.
— Я все еще не могу поверить в это. —Ира заморгала от яркого солнечного света. — Но вы, ребята, знаете, что это фальшивая свадьба. Это было не по-настоящему.
— Но это было по-настоящему, — настаивала одна из них в пурпурном платье. — Это была настоящая церемония!
— Да, но брак будет аннулировано сразу же, как только мои родители придут в себя.
Фиолетовое платье Два, бросило на Иру сочувственный взгляд.
— Я не завидую тому, что тебе придется пойти туда сегодня вечером и рассказать им об этом. Вы можете хотя бы записать видео? Наверное, над этим стоило бы посмеяться через несколько недель, когда все успокоятся.
Ира фыркнула.
— Скорее, несколько лет. И нет. Я ни в коем случае не буду это записывать. Я делаю это не для того, чтобы казаться бунтаркой. Я делаю это, потому что это моя жизнь, и я должна иметь в ней право голоса.
— Чертовски верно, — эхом отозвалось Второе пурпурное платье.
Лиза с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Она подумала об Энди в магазине и о том, как много времени это отнимало, поскольку все забыли о ее существовании. Ей было бы не так уж трудно просто уйти, сесть в свою машину и вернуться к работе.
— Я думаю, что должна позволить Лизе вернуться к работе. — Очевидно, Ира не забыла, что Лиза все еще была здесь. Она повернулась с искренней улыбкой, от которой у женщины в животе появилось ощущение, будто она съела на завтрак рой саранчи. Ей не нравилось это чувство. Ей это совсем не нравилось. У нее и раньше было такое ощущение, обычно до того, как ей сказали упаковать свои немногочисленные вещи, потому что её бросали. Это трепетание означало надежду, и, как правило, после этого надежда рушилась.
— Да. — Лиза взяла прядь волос и играла с ней, накручивая ее на указательный палец. Золотое кольцо с крошечными бриллиантами сверкнуло на солнце, напомнив ей, что она замужем. Чертовски официально. Она чувствовала себя ошеломленной, просто думая об этом слове. Она хотела спросить Иру, каков был план, но она также хотела подождать пока они не останутся одни. Пурпурные платья вскоре поняли намек, снова обняли Иру и вместе пошли по тротуару.
Лиза не спросила Иру о её друзьях. Она этого не сделала и была недостаточно вежлива, чтобы тратить время на светские тонкости, в которыех она не разбиралась. Ее никогда не волновало, что люди считали ее грубой. Боль в груди подсказала ей, что, возможно, ей было небезразлично, что
думает Ира, и ей это не нравилось.
— И что? — Спросила она небрежно, все еще накручивая волосы. Ира одарила ее улыбкой, которая соперничала с солнцем.
— Теперь я иду домой, жду, когда вернутся мои родители, и рассказываю им. Если
они не захотят сдаваться сразу, тогда мне придется придумать что-то еще. Семейный ужин или что-то в этом роде.
— Так, стоп, — запротестовала Лиза, резко нажимая на тормоза. — Ты сказала, что наша встреча будет несколько минут. Определенно не семейный ужин. Твои родители, наверное, приправили бы мою тарелку крысиным ядом.
— Господи. — Ира, казалось, действительно была ошеломлена этим. — Они бы этого не сделали!
— Они весь вечер будут бросать на меня холодные взгляды. Двадцать минут — это мой максимальный предел.
У Иры была сумочка, перекинутая через плечо. Она убрала пряди своих песочного цвета волос, расстегнула застежку и выудила их свадебное свидетельство.
— У меня есть это, чтобы доказать, что свадьба реальная.
— Не потеряй его, — простонала Лиза. — Я не хочу проходить через кучу хаоса, когда мы пойдем, чтобы аннулировать брак.
Тон Иры изменился, и в нем безошибочно прозвучала защитная нотка.
— Я не потеряю его.
— Э-э, хорошо. — Лиза редко чувствовала себя неловко. Она постучала носком по бетону своими черными высокими ботинками. Когда она подняла глаза, Ира снова улыбнулась той же яркой, полной надежды улыбкой. Она явно не возражала, что женщина надела на их свадьбу уродливый, порванный, плохо сидящий еостюм. Эта девушка была сама сладость, сахар и солнечный свет. Лиза понятия не имела, как Ира будет держаться, разговаривая со своими родителями.
«Меня это не беспокоит. Я не беспокоюсь за нее. Я не волнуюсь. Просто чем скорее Ира решит свои проблемы, тем скорее я смогу жить своей собственной жизнью.»
— Удачи с твоими родителями сегодня вечером.
— Спасибо. — Ира застегнула сумочку и даже улыбнулась шире. — Еще раз спасибо тебе за все.
— Ты мне платишь, так что не должна меня благодарить.
Ира проигнорировала это.
— Однажды ты действительно должна прочитать мои карты.
— Хорошо. Я сделаю это, когда все это закончится, — Лиза засмеялась.
— Раньше было бы лучше. Может быть, у меня было бы какое-то представление о том, как это должно происходить.
— Я не гадалка.
— Я знаю. Что ж, у тебя есть мой номер, а у меня есть твой, так что я напишу тебе позже и расскажу, как все прошло. Если они захотят встретиться или потребуется твоя помощь, я дам тебе знать.
— Но даже если это не так, ты все равно платишь мне пять тысяч, верно?
Ира закатила глаза.
— Да.
— Хорошо. Тогда желаю удачи.
— Удачи с магазином.
Лиза замерла.
— Почему ты думаешь, что мне нужна удача с этим?
Ира запнулась. Ее рука схватилась за сумочку и нервно теребила ремешок.
— Я предполагаю, что... есть проблема, на которую тебе понадобились бы деньги.
Лиза подумала о том, чтобы солгать или, может быть, просто пожать плечами и
уйти. Она бы сделала это с любым другим человеком. Она знала, что не обязана Ире быть откровенной, но поймала себя на том, что все равно отвечает.
— Парень, которому принадлежит здание, собирается удвоить арендную плату за шесть месяцев. Так что помогает каждая копейка.
— Но это... этого нельзя допустить!
— Я знаю, но это все равно происходит.
Лицо Иры покраснело, а глаза сузились. Она была прекрасна, когда злилась. На самом деле, Лиза думала, что Ира, вероятно, всегда будет красивой, независимо от того, в каком возрасте.
— Может быть, я смогу поговорить со своим отцом. Посмотрим, знает ли он, что можно с этим сделать.
— Это будет до, или после того, как ты скажешь ему, что ты расписалан со мной?
Уголки губ Иры дрогнули.
— Правильно. Замечание принято. Я приберегу это до ночи, когда он будет готов оказать мне услугу.
Лиза хотела сказать Ире, чтобы она не беспокоилась, но она просто не могла
выговорить слова. Было очень мало людей, которые предлагали ей свою помощь, не ожидая ничего взамен. Она не была уверена, что чувствует по этому поводу.
Как определить это чувство. Это было немного похоже на то, что она получила тепловой удар. Было действительно жарко, и не имело значения, что она привыкла к погоде в Новом Орлеане. Она чувствовала себя странно. Немного шаткий и потерявший равновесие. Она чувствовала, как надвигается головная боль, а в горле пересохло. Наверное, ей следует спрятаться от солнца и возвращаться в магазин.
— Спасибо, — сказала Лиза, и даже это вызвало в Ире еще одну улыбку.
Она действительно хотела, чтобы Ира перестала улыбаться.
«Боже милостивый, разве это естественно для кого-то быть все время таким счастливым?»
Лизу начало это ужасно раздражать. Как правило, ей не нравились улыбающиеся люди.
— Ира?
— Да?
— Когда ты будешь разговаривать со своими родителями, сделай невозмутимое выражение лица. Например, не улыбайся.
— Но... да. Ладно. Я не буду улыбаться. — Девушка продолжала улыбаться. Лиза вздохнула.
— Потренируйся сейчас на мне.
— Хорошо. Вот мое неулыбчивое лицо. — Это длилось две секунды, прежде чем улыбка вернулась.
— Господи.
— Ну, а что плохого в том, чтобы улыбаться? Большинство людей счастливы когда они поженятся.
— Я думаю, это помогло бы твоему делу в том, чтобы родители относились к тебе серьезно.
— Даже серьезные люди улыбаются.
— Хорошо, я сдаюсь.
— Ладно, я постараюсь не улыбаться. Еще раз спасибо тебе.
Прежде чем Лиза успела прочитать Ире еще одну лекцию о том, что её не нужно благодарить, Ира помахала рукой и неторопливо пошла по тротуару в том направлении, где она припарковалась.
Они приехали в здание суда по отдельности в одиннадцать пятнадцать, поэтому Лиза повернулась и пошла в другом направлении. Конечно, они припарковались в совершенно противоположных местах. Это было как метафора их двух жизней.
Лизе вдруг стало интересно, будет ли с Ирой все в порядке. Парень, баллотирующийся в сенаторы, и дама-художница не походили на тех, кто набрасывается с кулаками, но кто знал? Внезапно Лиза почувствовала себя неловко из-за того, что позволила Ире уйти одной, но что она могла поделать? Если бы она пошла с ней, то сделала бы только хуже. Улыбается она или нет, но Ира была большой девочкой и могла сама о себе позаботиться.
Тот факт, что Лиза вообще думала об этом, озадачил ее. Раньше она никогда ни о ком по-настоящему не заботилась. Она никогда нигде не оставалась достаточно долго, чтобы научиться привязываться. Прямо сейчас было не время начинать.