Оплаченная жена |Лиза Ира|

18

Лиза
Лиза была почти готова к завершению рабочего дня. Как правило, она запирала дверь, выключала вывеску, затем занималась своим кассовым аппаратом. У нее не было традиционного платежного автомата, но был тот, который подключался к планшету. Все было электронным, так что ей не нужно было беспокоиться об этом. Подойдя к двери, чтобы вставить замок, она подумала о том, как ей не терпелось подняться наверх, в свою квартиру. Было невозможно притвориться, что она не хотела знать, чем Ира занималась весь день. Может быть она снова приготовила ужин?
Лиза, которая более чем привыкла возвращаться в пустой дом, должно было быть нелегко радоваться тому, что там кто-то есть. Она не должна была жаждать общения, но с тех пор, как встретила Иру, поняла, насколько одинокой была. И как она могла так резко изменить свое мнение всего за несколько дней?
Лиза подняла голову, держа руку на засове, и увидела большую тень, которая привлекла ее внимание. Тень принадлежала высокому, широкоплечему мужчине средних лет. На нем был черный костюм в комплекте с белой рубашкой и черным галстуком. Чересчур официально, а поскольку на улице было ужасно жарко, он, должно быть, изнемогал от жары в этой форме. Лиза сразу узнала его. Она быстро отступила назад, отпрыгивая от него, как будто он был огромным большим пауком, пришедшим, чтобы вторгнуться в ее магазин своей паучьей лапой. Лиза ненавидела пауков.
— Могу я вам чем-нибудь помочь ? — Лиза выдавила из себя. Ее голос не дрогнул, но был близок к этому. Она понятия не имела, почему Игорь Лазутчиков оказался в ее магазине. Она легко узнала его по фотографиям, которые видела в интернете. Его голубые глаза, почти того же оттенка, что и у Иры, несколько секунд бегали по магазину, прежде чем снова остановились на ней. Они сузились, как будто он оценивал ее. Лиза с трудом сглотнула. Ей не нравилось, что этот человек был здесь. Его волосы были совершенно седыми, так что невозможно было сказать, были ли они песочного цвета, как у Иры, или нет. Лиза искала другие признаки Иры в лице своего отца, но почти ничего не нашла.
— Иры здесь нет, — прошептала Лиза.
Игорь кивнул.
— Я знаю. По четвергам она допоздна задерживается в колледже.
Это было то, чего Лиза не знала, но она напомнила себе, что этот человек был отцом Иры, и он должен знать такие вещи о своей дочери. Игорь Лазутчиков повернулся, задвинул засов на место и щелкнул по табличке рядом с дверью.
— Я думаю, ты как раз собиралась закрывать магазин, — сказал мужчина, что означало, что он знал, во сколько закрывается магазин, либо, что более вероятно, потому, что он посмотрел это заранее и решил устроить засаду.
Лиза сглотнула и кивнула. Ее ладони были ужасно липкими, а желудок сжался от страха. Она знала, что ей не нужно бояться. Не было похоже на то, что отец Иры собирался убить ее или что-то в этом роде. И все же... Волосы у нее на затылке встали дыбом, а кожу покалывало. Что-то было не так, она не хотела быть запертой в одном помещении с этим мужчиной. Она подумала о том, чтобы приказать ему уйти, просто указывая на дверь или проходя мимо него, открывая ее и требуя, чтобы он вышел. Она также могла просто пройти мимо него и уйти сама, но Лиза стояла точно там же, где и была. Она хотела знать, зачем он пришел.
У этого человека было проницательное выражение лица, которое говорило о том, что он получит все, что захочет.
— Я попросил кое-кого покопать. Ничего противозаконного, только то, что доступно для людей с большими деньгами.
Лизе это не понравилось, но она сохранила невозмутимое выражение лица.
— Полагаю, это кто-то из вашей пиар-команды.
Лазутчиков не стал отрицать этого. Он просто пошел дальше.
— Я все знаю о вашем маленьком магазинчике. Я знаю, что вы едва сводите концы с концами, и о том, что вам грозит повышение арендной платы. Теперь понятно, как Ира смогла уговорить вас на этот фиктивный брак.
Лиза не собиралась отступать. Она не собиралась пресмыкаться перед этим человеком или признаваться в чем-либо.
— Какая еще у меня могла быть мотивация? — с вызовом спросила она. Лиза хотела знать, какую информацию он знал о ней. Насколько много рычагов воздействия у него могло бы быть.
— Я знаю все о том, как ты росла. Как ты переходила из приемной семьи в приемную семью после того, как тебе исполнилось десять лет, и когда умерла твоя мать. После этого у тебя не было постоянного адреса больше года. Наверное, жила на улице. Я понятия не имею, что ты делала, чтобы выжить, но потом вдруг у тебя появился адрес итнесколько мест работы. Ты накопила достаточно, чтобы купить это место. Должно быть, этот магазин много для тебя значит.
Лизе не нужно было отвечать. Она услышала скрытую угрозу в словах Лазутчикова. Она не боялась, что средства массовой информации узнают о ее прошлом. Ее бы это не смутило.
— Если бы мое прошлое выплыло наружу, тебе было бы гораздо более неловко.
— Тогда я сразу перейду к делу, — вздохнул Лазутчиков. — Я хочу вернуть свою дочь. Я хочу, чтобы она была свободна от человека, который хочет быть с ней за ее деньги.
Лиза подумала о том, чтобы сказать, что она не была с Ирой за деньги, но это открыло бы все ее запутанные чувства, а онаьочень сомневалась, что такой человек, как Игорь Лазутчиков, ей поверит. Лиза хотела сохранить свою личну жизнь в тайне, по крайней мере, те, более интимные моменты. Если она сама не до конца понимала свои чувства, как она должна была защищать их и бороться за них?
Удивительно, но Лазутчиков продолжал, и казалось, он искренне имел в виду то, что говорил.
— Я хочу, чтобы у Иры был кто-то, кто любит и лелеет ее, а не рассматривал как банковский счет.
Лиза на мгновение задумалась, насколько счастливы родители Иры в своем собственном браке. Она ничего о них не знала, поэтому отбросила эту мысль. Похоже, Лазутчиков заботился о своей дочери гораздо больше, чем он показал из разговора в машине. Лиза действительно могла видеть, что теперь он был обеспокоен. Или все это было тщательно продуманным действием, чтобы он выглядел как любящий отец?
Лиза не сомневалась, что такие люди, как Игорь, могут быть звездными актерами, когда захотят. Разве не в этом суть политики? Выглядеть безупречно чистым и хорошим, когда на тебя нацелены камеры? Лазутчиков, казалось, почувствовал ее сомнения.
— Я люблю свою дочь. Политика — это одно, а моя личная жизнь — совсем другое дело. Я никогда не хотел, чтобы Ира чувствовала себя изгоем, или думала, что я не горжусь ею. — Это было сказано с такой искренностью, что Лиза не могла усомниться в том, что это правда. — Я пришел поговорить с тобой, потому что хочу, чтобы ты помогла убедить Иру вернуться домой.
Нож в ее груди был быстрым и жестоким. Лиза понимала, почему она построила стены, которые у нее были. Это было сделано для того, чтобы не допустить подобных вещей. Это было сделано для того, чтобы уберечь себя от ощущения того полного опустошения, которое она испытала после того, как умерла ее мама и ее отдали на “попечение” незнакомым людям, которым было на все наплевать.
Игорь Лазутчиков был напоминанием о том, что Лиза не была осторожна с сердцем, которое так и не зажило полностью. Она забыла, почему защищала себя. Отбросив свой щит, она стала уязвимой перед множеством таящихся опасностей. Это делало ее уязвимой для того, чтобы быть той, кого оставили позади, той, кого не любили. Лазутчиков прочистил горло, казалось, ему было неловко от молчания Лизы. Он воспринял это как упрямый отказ, потому что начал торговаться.
— Если ты поможешь убедить Иру вернуться домой, я подпишу контракт, соглашаясь оплачивать твою аренду этого магазина в течение следующих десяти лет, независимо от того, сколько раз будет повышаться плата.
Лизе было противно, и она не могла скрыть свою насмешку.
— На самом деле, — парировала она, — я хочу купить здание.
Анна одарил ее взглядом, который говорил, что теперь они вступили на его территорию, благополучно приземлились в его мире, где все имело смысл, потому что это были деловые сделки. Они ушли от эмоций и чувств в страну контрактов и соглашений. Лиза не хотела быть там, но она решила свою судьбу в ту минуту, когда подумала, что может бросить ему что-то в ответ. И действительно, почему бы и нет? Ее собирались бросить. Эта история с Ирой не могла продолжаться долго, потому что ничто не длилось долго. Ничего хорошо. Ничего плохого. Ничто не было постоянным. Если она снова останется позади, почему бы не иметь что-то, что она могла бы оставить вне сделки? Именно поэтому она заключила соглашение в первую очередь, не так ли? Ей нужно было думать и о других. Ее клиенты, мистер Пиклз. Что бы она делала со своей кошкой, если бы ей некуда было идти? Она не могла вернуться к тому, чтобы у нее не было крыши над головой.
— Здание, — осторожно сказал Игорь, возвращая разговор в нужное русло. — Я куплю для тебя здание. Все, что ты захочешь, в рамках определенного бюджета.
Лиза покачала головой.
— Нет, — сказала она, но ее голос дрогнул.
Игорь не смог скрыть самодовольного выражения на лице. Он уже знал, что добьется своего. Было ли когда-нибудь в его жизни время, когда такой человек, как он, не добивался своего?
— Я не хочу, чтобы Ира всю оставшуюся жизнь приходилось делать что-то, чего она не хочет, — заявил Игорь, снова используя свой заботливый тон. — Я сделаю ее владелицей любого здания, которое ты захочешь. Она будет твоим домовладельцем. Арендная ставка будет такой же, как и та, которую ты платишь сейчас. Это гарантирует, что, что бы ни случилось с Ирой, какой бы путь она ни выбрала, у нее всегда будет небольшая сумма денег, чтобы помочь себе. Я не знаю, поможет ли ей жена с ее искусством ...
— Она потрясающая художница, — вмешалась Лиза. Лазутчиков изучал ее до тех пор, пока ей не захотелось заерзать на
месте.
— Да, — наконец сказал он. — Я верю, что так оно и есть. Так что, если это тот путь, который она действительно хочет, пусть так и будет. Ей будет на что опереться, пока она владеет собственностью. Как только у нее будет одно здание, она сможет инвестировать в другие. Это дало бы ей свободу делать то, что она действительно хочет. Если ты действительно заботишься об Ире или вообще заботишься о ней, ты согласишься с этим, потому что поймешь, что даешь ей то, чего она хочет больше всего на свете — ене искусство. Ты даешь ей шанс добиться успеха, иметь великое будущее и хорошую жизнь. Если ты не согласна, то мое предложение не обсуждается, тебе придется самостоятельно решать свои проблемы с арендой жилья, и Ира будет отрезана. Мы не будем предлагать ей никакой помощи или денег, и это включает в себя оплату ее обучения в следующем году. Ей придется на собственном горьком опыте узнать, насколько это тяжело. Я сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет зарабатывать на жизнь своим искусством, и эта мечта, вероятно, умрет для нее.
Лиза почти никогда не плакала. Она на собственном горьком опыте убедилась, что слезы ничего не значат. Однако прямо сейчас она почувствовала горячий укол слез, щиплющих ее веки. Она сильно моргнула. Лазутчиков был грозным противником, совершенно безжалостен. Лиза не знала, борется ли он за себя или за Иру. Она предположила , что какую бы сделку он ни собирался представить, это будет зависеть от их расторжения брака, от того, что они больше не увидятся. Игорь знал, что Лиза достаточно умна, чтобы это понять. Видел ли он, как она привязалась к Ире всего за несколько дней? Неужели Ира сказала что-то своим родителям, что заставило их поверить, что между ними что-то есть? Или Игорь мог видеть все это на лице Лизы, потому что она была такой глупой и, несмотря на все ее правила, прошлый опыт, она хотела верить, что хорошие вещи иногда случаются, и что они иногда длятся долго?
Она ошибалась. Сколько раз ей придется учитьсяьэтому на собственном горьком опыте, прежде чем наконец, просто поверит в это? Что нужно сделать, чтобы заставить ее потерять ту глупую надежду, которую, как она думала, она давным-давно подавила, но, по-видимому, все еще цеплялась за нее? Выживание. Это все, что имело значение в долгосрочной перспективе. Некоторыеьлюди думали, что счастье — это единственное, к чему стоит стремиться в жизни, но Лиза знала лучше. Это было выживание. И все же она могла изменить жизнь Иры. У нее была сила сделать это прямо сейчас, приняв решение. Она держалаьв своих руках силу чужого счастья. Ира молода, хорошая, действительно замечательная. Может быть, она была немного избалована и наивна, но в глубине души она невероятна. Она вдохновила Лизу, заставил ее забыть все о ее предыдущих потерях и обидах. Аура Иры была настолько притягательной, что заставила Лизу поверить, что все возможно. Это был настоящий, редкий дар, и даже если Лизе хватило его всего на несколько дней, в нем было больше доброты, чем она знала за последние восемнадцать лет своей жизни вместе взятые.
Она не могла украсть смех Иры, ее чудесные улыбки, ее золотое сияние или разрушить ее будущее. Игорь был прав насчет этого. Совершенно верно. Если бы она вообще заботилась об Ире, она бы сделала это для нее, потому что это было правильно.
— Хорошо, — прошептала она, ее голос дрогнул и, наконец, сломался. Она не протянула ему руку, а развернулась яростно моргая, и направилась прямо к стойке. — Но я ничего не сделаю, пока у меня не будет железного контракта.
Игорь кивнул.
— Завтра утром вы получите по электронной почте список нескольких зданий. У меня есть агент по продаже недвижимости, который может показать вам те, которые понравятся. Мы разберемся с бумагами после этого.
Лиза знала, что ей следует быть более разумной в этом. Она от многого отказалась, просто чтобы выжить. Ей должно быть не все равно, но она обнаружила, что ее перехитрили и переиграли, и если уже было предопределено, что она проиграет, она должна сделать это до конца.
— Мне все равно, — прошептала она. — Выбери то, которое, по твоему мнению лучше всего подходит для Иры. Если она тебе небезразлична, то сделай это для нее. Пришли мне контракт завтра, я попрошу адвоката просмотреть и убедиться, что он в порядке. — Она указала на камеру в углу, которая не записывала звук, но Лазутчикову не обязательно было это знать. — На камере запечатлен весь этот разговор. Если ты не хочешь, чтобы мир думал, что ты купил себе дорогу обратно в
жизнь своей дочери, то не будешь пытаться обмануть меня.
Игорь торжественно кивнул. Он выглядел счастливым, что только заставило сердце Лизы заболеть еще сильнее. Она обнаружила, что, когда Игорь отпер дверь и вышел, она не могла ненавидеть его за это. Она сделала то, что должна была сделать, и на этот раз это было больше, чем выживание. Она сделала это не потому, что хотела спасти себя, хотя в этом было больше всего смысла, а потому, что она не могла смириться с невозможностью спасти Иру от мира, который, как знала Лиза, мог быть за гранью жестокости.