Оплаченная жена |Лиза Ира|

19

Ира
Кухня была заставлена мисками и всевозможными продуктами. Ира думала, что испечь порцию шоколадного печенья будет легко. На полпути, выяснилось, что замесить жидкое тесто было непросто. У девушки болела рука, повсюду была мука, сахар рассыпался по полу, и она случайно уронила яйцо в раковину. Она поспешила закончить, надеясь, что успеет до возвращения Лизы. Прошлой ночью она вела себя... странно. Она не знала ее так уж хорошо, но могла сказать, что что-то было не так. Ира вернулась домой с занятий позже обычного, полагая, что Лиза уже должна была вернуться, но ее не было, когда она все-таки пришла, то сказала, что плохо себя чувствует. Женщина заперлась в ванной, чтобы принять душ, затем вышла и направилась прямо в свою комнату. Она закрыла дверь и не выходила, даже поужинать. Ира провела ночь на диване, чувствуя холод, хотя в помещении было довольно тепло, и она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо за долгое время. Она хотела загнать Лизу в угол перед уходом на работу и потребовать объявлений, но та ушла, когда Ира ещё не проснулась. Это беспокоило девушку весь день, она едва ли была в состоянии
сосредоточься на ее занятиях.
Запеканка, приготовленная вчера вечером, оказалась вкусной, так что Ира подумала, что, может быть, печенье будет хорошей идеей... Пока не начала его печь.
Тесто действительно пахло божественно, но из-за сырых яиц, которые были в нем, она не осмелилась попробовать его. Ира достала противень из-под духовки, постелила пергаментную бумагу, которую нашла в холодильнике, и начала ложкой выкладывать тесто, как показано на видео. Она продолжала месить липкое тесто, пока не заполнила весь противень, затем поставила его в предварительно разогретую духовку и установила таймер на своем телефоне на двадцать минут. Может быть, готовить было не так уж и сложно. Если она продолжит в том же духе, то скоро сможет переварить десятилетнего ребенка. Она знала, что сильно отстает в области жизненных навыков, и ей еще многое предстоит наверстать. Девушка пододвинула один из стульев и поставила его перед дверцей духовки, чтобы наблюдать, как поднимается печенье.
Когда время закончилось, Ира не могла поверить, что они получились. Липкие капли превратились в идеально сформированные круги с золотистыми краями и мягкими серединками. Она оставила их остывать на плите, пока ждала возвращения Лизы. Ей не терпелось показать ей печенье.
Когда Ира услышала, что вошла Лиза, она бросилась обратно на кухню, горя желанием показать ей, что она сделала.
— Лиза, я... — Ира остановилась как вкопанная в дверях кухни, когда увидела выражение лица женщины. Она выглядела так же, как и прошлой ночью. Отключена от внешнего мира. Ира не могла придумать другого слова для выражения пустоты на лице, которое когда-то было так полно жизни. Это так напугало Иру, что она совсем забыла о печенье. — Что-то не так? — Конечно, что-то было не так. Это был глупый вопрос. — У тебя снова болит голова?
Лиза кивнула.
— Что-то вроде этого. — Она подошла к плите и уставилась на печенье.
Ира была так взволнована, но теперь это волнение превратилось во что-то другое. У Иры свело живот, и она поняла, что не сможет съесть ни кусочка. Теперь, когда Лиза была дома, от них даже не пахло, сладость была слишком сладкой, запах жженого сахара вызывал тошноту. Ира рассудила, что у Лизы было много событий, которые не имели к ней никакого отношения. Может быть, что-то было не так, и это было связано с магазином? Она так мало знала о Лизе. Ее собственная жена. Ира все еще не сняла кольцо, а Лиза все еще не надела свое обратно — это должно было что-то значить.
Женщина прошла через кухню и налила себе стакан воды. Она все еще даже толком не смотрела на Иру. Когда Лиза обернулась, Ира попыталась встретиться с ней взглядом, но её взгляд метнулся в сторону и остановился на полу.
— Лиза? — Спросила Ира. Ее голос дрогнул, потому что она сдерживала слезы. — Я знаю, что что-то не так. Не могла бы ты, пожалуйста, рассказать мне? — Она подошла и попыталась взять Лизу за руку, но та отдернула ее. Женщина громко выдохнула и поставила стакан с водой на стойку. Она повернулась так, что оказалась лицом к переулку, глядя в окно сквозь кружевные занавески.
— Прошло всего несколько дней, — начала Лиза, — но мы должны помнить, что это было всего лишь соглашение.
— Я знаю, — тихо сказала Ира, но даже когда она это сделала, она почувствовала себя лгуньей. Она не хотела, чтобы это было соглашение. Лиза не обернулась, её руки вцепились в столешницу так сильно, что та заскрипела. На ней был красный шарф, который она любила, завязанный на затылке наподобие повязки, концы которого спускались между прядями волос. Ее черные джинсы, красный свитер и черные кеды были в точности в ее стиле. Ира изо всех сил старалась не смотреть на то, как одежда обтекала изящные изгибы Лизы, словно вода. Она изо всех сил старалась не думать о том, как бы ей хотелось провести гораздо больше времени, чтобы исследовать её тело.
— Прошло всего несколько дней, — повторила Лиза, подчеркивая каждое слово, как будто она могла читать мысли Иры. — Но я чувствую, что ты слишком привязываешься. Ты хочешь, чтобы у нас были отношения.
— Почему их не может быть? — Ира не собиралась отпускать ее без какой-либо борьбы. Она собиралась бороться за Лизу. — Мы могли бы двигаться медленно. Мы могли бы аннулировать брак и просто встречаться, как обычные люди. Научиться дружить, лучше узнать друг друга. Я хочу заботиться о тебе.
— Я знаю, — тихо сказала Лиза. — Я знаю, что ты этого хочешь, и в этом проблема. Наши отношения должны были быть платоническими. Сейчас в моей жизни действительно нет места для отношений. Я чувствую, что ты действительно осваиваешься здесь: ты готовишь запеканки и печь печенье и это ... это ненастоящее. — Она развернулась, ее лицо было маской, но ее глаза умоляли Иру понять. Ира так и сделала, но она не собиралась облегчать Лизе задачу. Она не могла облегчить себе задачу, потому что никогда не простила себе, если бы не попыталась. Позже у нее может не представиться такой возможности.
— Но я думаю, что у нас есть нечто больше соглашения. Я чувствую это. Я знаю , что ты тоже так думаешь. Я знаю, ты, наверное, напугана, потому что прошло буквально всего пару дней, но мы действительно могли бы аннулировать брак и просто делать все шаг за шагом. Я вернусь домой, если это то, чего ты хочешь. Я знаю, что мое долгое пребывание здесь, вероятно, заставляет чувствовать тебя не в своей тарелке, ведь не было частью первоначальной сделки. Мне жаль, что все так изменилось. Я действительно не пытаюсь торопить тебя.
Лиза покачала головой. — Я много думала об этом, и действительно что-то чувствую, но этого недостаточно. Иногда то, что мы чувствуем, не всегда правильно.
— Но я никогда ни к кому не испытывала таких чувств... — Глаза Лизы расширились, и Ира вздрогнула от самой себя. Несколько минут назад она говорила о том, что нужно действовать медленно, а потом на следующем вдохе пошла ва-банк. — Я имею в виду, что никогда ни с кем не была связана так, как с тобой, — сказала Ира, пытаясь объяснить. — Я знаю, что ты занята, и у тебя своя жизнь. Я тоже занята, но это не значит, что мы должны отказаться от этого или что оно не может расти.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — выпалила Лиза. — Я выросла не так, как ты.
— Ты говорила, что мы из разных миров, но для меня это не имеет значения. Я всегда буду принимать тебя такой, какая ты есть.
Лиза судорожно сглотнула, но затем ее челюсть решительно сжалась. Она выглядела такой несчастной, но странно решительной, и это напугало Иру.
— Ты забудешь обо всех обещаниях. Ты слишком молода, чтобы понять.
Ире нечего было на это ответить, как бы сильно она ни старалась она с трудом подбирала слова. Забыть? Как Лиза могла подумать, что она просто забудет? Слишком молода? Может, она и моложе Лизы, но это не значит, что она была слишком наивна, чтобы понять, что такое настоящая связь. Это было не просто увлечение! Это был не просто секс!
Ира где-то слышала, что твоя голова и твое сердце не всегда находятся на одной волне, иногда одному нужно время, чтобы догнать другого, но в других случаях они будут оставаться в разногласиях. Ее голова и сердце были в полном порядке, но она также задавалась вопросом, сколько вреда она нанесет, пытаясь заставить Лизу передумать.
— Я не хочу разрушать то, что у нас есть, — тихо сказала Ира. — Но сейчас я сделаю то, о чем ты меня просишь, соберу вещи и вернуться домой. У нас будет несколько дней, чтобы все обдумать, а потом я тебе позвоню.
Лиза яростно замотала головой. Ира могла сказать, что женщина что-то скрывала, но затем она развернулась и снова схватилась за стойку, глядя в окно.
— У тебя хорошая семья, хорошая жизнь. Ты разберешься со всем, и все будет хорошо, — сказала Лиза, и это прозвучало так убедительно, что Ира чуть не дала волю слезам, которые угрожали вот-вот пролиться. Она хотела спросить, откуда Лиза могла знать, но решила, что сейчас неподходящее время для подобных вопросов. Лиза казалась такой уверенной в этот момент. Будет ли то, что беспокоило ее, обдуманно, по крайней мере, в ее собственной голове? Ира надеялась на это. Это было все, за что она могла цепляться. Надежда. Ира вышла из кухни и быстро собрала сумку. Ее художественные принадлежности уже были в портфеле, поэтому она взяла обе сумки и вернулась на кухню. Ира хотела бы найти мистера Пиклза, чтобы попрощаться, но он, вероятно, был в комнате Лизы, а она не хотела туда заходить.
Она открыла дверь и остановилась на пороге. Ира хотела поговорить о том, чем обязана женщине, но потом передумала. Разговоры о деньгах прямо сейчас только заставили бы их чувствовать себя еще хуже. Ира могла сказать точно, что Лиза пыталась принять это решение за них обеих. Девушка хотела, найти слова, которые заставили бы Лизу передумать. Неужели она ошибалась? Ира не знала. Лиза была права в том, что она была слишком неопытна и на самом деле не знала ее. Это была суровая правда.
— Я позвоню тебе через несколько дней, — просто сказала девушка и закрыла дверь.
Ира спустила свои сумки по ступенькам, оставив позади маленькую квартирку Лизы с кружевами, яркими комнатами и телевизором, который она всегда включала с выключенным звуком. Она оставляла мистера Пиклза — этот древний, тощий шар любви, все кактусы на прилавке, всю мебель разных эпох. Она оставляла позади печенье, которое испекла, и ночи, которые они провели вместе. Она оставляла позади те части себя, о существовании которых даже не подозревала. Как она могла просто вернуться домой, когда чувствовала себя такой другой? Ира взглянула на кухонное окно из своей машины, когда выезжала с маленькой парковки. Лизы там больше не было. Было ли это безумием? Неужели Лиза вышвырнула ее из своей жизни, потому что была напугана? Она бежала? Что случилось с ней в прошлом? Неужели кто-то использовал ее, причинил боль, заставил ее бояться связывать себя с кем-то?
Внезапный гнев взревел внутри Иры. Она очень хорошо знала, что у ее родителей были хорошие связи, как в мире искусства, так и в политике. За спиной ее отца стояла целая команда людей, и после того, как появилась та фотография, которую Ира даже не видела, они будут отчаянно пытаться это исправить. Что, если один из них добрался до Лизы? Угрожал ей? Все это было так странно... Женщина начала вести себя так, как будто ее заменили совершенно другим человеком — человеком, которому угрожали. Но с помощью чего? Если кто-то угрожал ей, было ли это из-за прошлого Лизы? Угрожали ли они ее бизнесу? Мысль о том, что ее родители могли навредить Лизе, приводила Иру в ярость. Она припарковала машину и выскочила, оставив свою дверь открытой, и побежала по переулку. Она побежала обратно вверх по лестнице, преодолевая ее так быстро, что чуть не споткнулась и не упала на пролете. Когда она попробовала открыть дверь, та все еще была не заперта. Она ворвалась, и тут появилась Лиза, стоящая в дверях кухни, неподвижная, как статуя, совершенно бледная, с широко раскрытыми от недоверия глазами.
— Ты забыла свои картины.
— Я оставила их для тебя. — Ира подбежала и взяла Лизу за руки. Они были ледяными. Она вся дрожала. В ее глазах стояли слезы, которым она не позволила пролиться.
— Что случилось? — Умоляла Ира, нежно сжимая руки женщины. — Ты должна мне сказать. Я ничего не смогу исправить, если не буду знать.
Это заняло минуту оглушительной тишины и мучительного сердцебиения, но в конце концов руки Лизы обхватили руки Иры. Их пальцы переплелись.
— Твой отец пришел в магазин вчера, когда я закрывалась. Он сказал, что если бы я хоть что-то чувствовала к тебе, я бы отпустила тебя.
Ира моргнула. — И это все?
— Нет, было еще кое-что. — Лиза шмыгнула носом, и слезы потекли по ее щекам. У Иры защемило сердце. Ей хотелось смахнуть их, но она также не хотела освобождать свои руки. Ее собственные щеки были напряжены, и она поняла, что плакала, когда вернулась, даже не заметив этого. — Он действительно любит тебя, но он пытался подкупить меня, сказав, что раскроет мое прошлое, но мне все равно, узнает ли об этом весь мир. В этом нет ничего такого, чего я стыжусь. Я выросла в приемной семье, Ира. Это был ад. Когда я сбежала оттуда, я жила на улице. Магазин — это единственное, что было у меня в жизни, с тех пор как мне было десять лет и умерла моя мама. Я не знаю, куда бы я пошла, если бы у меня
его не было. Я...
— Все в порядке, — Ира попыталась успокоить женщину, хотя ее сердце еще больше разбилось из-за маленькой девочки, которой Лиза когда-то была. Она провела восемь лет своей жизни, выросшая в этой системе. — Меня не волнует, что у тебя нет денег или знаменитого имени. Вещи, которые, очевидно, волнуют моих родителей, но не меня. Итак, мы были воспитаны по-разному, но сейчас это не имеет значения, потому что мы вместе. Я не перестану хотеть тебя из-за этого.
— Я знаю, каково это — ничего не иметь. Я не хочу этого для тебя... Он сказал, что ты не сможешь получить диплом и никакой поддержки. Они полностью отрезали бы тебя от мира. Искусство — это единственное, о чем ты мечтала. Ты была готова ради этого выйти замуж понарошку. Я не могла так поступить с тобой... Я не могла сказать, что ты мне небезразлична, а потом украсть у тебя все, чего ты когда-либо хотела.
Ира отпустила руки Лизы только для того, чтобы притянуть ее в свои объятия.
Женщина крепко прижималась к ней, пока не почувствовала жар ее тела, биение ее сердца. Пока она не почувствовала влагу от своих слез.
— Я бы хотела, чтобы ты позволила мне выбирать. — Ира провела рукой по волосам Лизы. — Я собираюсь сделать выбор.
— Это еще не все, — всхлипнула Лиза. — Он предложил купить мне здание. Он уже сделал это и записал на твоё имя. Ты мой домовладелец. Я подписала бумаги, Ира.
Ира была ошеломлена, но она не отпустила Лизу.
— Все в порядке, — снова сказала она. — Все в порядке. Ты делала только то, что он хотел. Ты сделала это, потому что не можете потерять магазин. Ты сделала это, потому что тоже пыталась спасти меня.
Я не знаю, каково это, когда тебе некуда идти и никого нет рядом, потому что, когда я больше всего в этом нуждалась, у меня была ты. Именно ты дала мне место, где можно остановиться. Ты помогла мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Я собираюсь это исправить. Если здание оформлено на мое имя, то он ничего не сможет сделать, чтобы помешать нам видеться. Даже если они смогут отнять и это, я не сдамся.
Лиза испустила долгий вздох, дрожа в объятиях Иры. Девушка задавалась вопросом, делал ли кто-нибудь это для нее раньше? Просто держал ее. Был рядом с ней. Она не могла себе представить, как кто-то может стать таким замечательным после такого дерьмового начала жизни.
— Я это исправлю, — пообещала Ира. Она обхватила лицо Лизы ладонями и поцелуями стерла следы слез. Она осыпала поцелуями ее лоб, нос, щеки, губы. Лиза все еще дрожала, но ответила на поцелуй Иры нежно и с новым уровнем близости и доверия.
Ире не хотелось отпускать Лизу, но она знала, что должна это сделать. Она посмотрела на духовку.
— Оставь для меня несколько печенек. Я вернусь через пару часов.
Лиза кивнула и попыталась улыбнуться. Ее глаза все еще были красными и слезящимися, темные ресницы слиплись.
— Хорошо.
Ира прикоснулась указательным и средним пальцами к дрожащей нижней губе Лизы.
— Я обещаю, — выдохнула она.
Лиза подошла к духовке и взяла два печенья, затем завернул их в бумажное полотенце.
— В дорогу, — сказала женщина, и на этот раз ее улыбка была шире и полна доверия.