Беги от меня

Глава первая. Ваня

1994 г.

Мама притащила меня в деревню к моему настоящему отцу, с которым они вновь сошлись, чтобы попытать счастья, а вдруг что-то у них и получится. К тому времени она набегалась и вдруг решила, что старость не за горами, а у ребенка есть законный отец, который еще ничего такой. Мне тогда было десять, и я попал, как мне казалось, в настоящий ад. Я был козырной картой, которую она безжалостно разыграла – мол, видишь, какой у тебя большой сын, давай теперь воспитывать его вместе! В тот раз это сработало. А потом у них начались пьянки, скандалы, драки. Отец был несдержанным и импульсивным, да к тому же любил выпить, мама была скандальной и истеричной и совсем не прочь составить ему компанию в качестве собутыльницы. Вдвоем они были взрывоопасной смесью. Причем, доставалось всем вокруг, кто попадался им под руку. Исключением была только баба Маня, мать моего отца, которая всех держала в ежовых рукавицах, ей даже батя не смел перечить. Я для своих родителей был ненужной и надоевшей игрушкой, они для меня – чужими людьми. До этого у меня не было ни одного хорошего воспоминания о матери. Мы же с ней вечно переезжали, как цыгане, из города в город, от каких-то подружек к дальним родственникам, из общежитий в коммуналки. Когда я начинал ей мешать, она отвозила меня к бабушке. А потом и вовсе оставила меня у нее.

Когда она забрала меня спустя несколько лет, я был просто обескуражен своей новой жизнью и происходящим вокруг меня. Я скучал по бабе Лизе и даже пытался сбежать из своего нового дома. Меня нашли и отстегали сначала крапивой (это бабка Маня), а потом ремнем с большой металлической пряжкой (это уже сам отец). Со мной это было в первый раз в жизни, до этого никто на меня руку не поднимал и даже не угрожал. И если от крапивы было больше обидно, чем больно, то пряжка оставила следы на моей заднице надолго. Мать кое-как отобрала ремень у отца, но при этом сама получила под глаз. С того раза я старался прятаться от отца – на чердаке, на сеновале, в заброшенном доме напротив нашей ограды. Причем, было не важно, виноват ли я в чем-то или нет. Потому что я никогда не знал, что может моим предкам прийти в их взбалмошные головы. Я всё надеялся, что я наконец надоем маме и она отправит меня к бабуле, но она, как ни странно, не собиралась этого делать.

Закончилось лето, и меня отправили в школу. Она была в соседнем поселке, в Осинцево, в нашей же деревне была только начальная школа. До Осинцево было десять километров, обычно мы туда добирались на автобусе, который подбирал нас около деревенской школы. А в непогоду мы сидели по домам, потому что автобус не мог пробраться по бездорожью. Дорогу уже который год обещали отсыпать гравием, но у районного начальства до нее всё никак руки не доходили.