Беги от меня

Глава седьмая. Никита

2004 г.

Вызвав меня к себе, Угрюмый поручил мне сделать кое-что для него. Я поначалу удивился. Понаблюдать за одним домом и разузнать кто живет? Странно, а что, в домоуправлении такой информации нет? А почему он не отправит на это дело кого-то из своей охраны? Им-то уж точно не привыкать целыми днями сидеть на заднице или ездить с ним в машине. Но, как мне объяснил Угрюмый, всё нужно сделать, не отсвечивая, чтобы никто не узнал о том, что кто-то интересовался этим домом и его обитателями. А мордовороты Угрюмого были слишком заметными и колоритными персонажами. Что ж, спасибо, что держите меня за серую моль, но мне никакого труда не составит выполнить это задание. Я вообще в последнее время превратился в самого любящего и послушного племянника на свете. Потому что знал, что может сделать Угрюмый с теми, кто встает у него на пути. А после прошлогодней практики в юридическом отделе его фирмы у меня на многие вещи, происходящие у него на работе, открылись глаза. Мне еще тогда хотелось свалить куда подальше, но я пока что не мог этого сделать. Но усыпить дядюшкину бдительность не мешало бы. Нужно было просто потерпеть еще два года. Всего лишь два года...

Еще больше я удивился, когда понял, что смотреть мне нужно за тем самым домом, который я случайно обнаружил накануне. И обрадовался, вновь увидев того парня, что в прошлый раз занимался на турнике. Бывают же в жизни совпадения!

За неделю моих наблюдений я никого, кроме бабки и этого парня, больше не видел. Ну и еще какие-то алкаши порой прибухивали на лавочках за домом, но это не в счет. Либо в этом доме никто больше не жил, либо все уехали на время – на дачу, в отпуск или куда-то еще. Потому что даже по вечерам свет загорался всего лишь в одной квартире на втором этаже. Я как-то зашел в подъезд, но ничего интересного там не заметил. Почтовые ящики, висевшие на лестничной площадке между этажами, были пусты, ковриков у порогов тоже не было. Если бы не чистый подъезд и цветы в горшках на подоконнике, я вообще мог подумать, что дом нежилой. Но все двери были заперты, окна в квартирах целые. И для меня это было странно. Хотя я, наверно, тоже не захотел бы жить в таком доме. Я в тот раз не стал подниматься на второй этаж. Ну постучу я в дверь, и что мне спросить? Здравствуйте, не желаете принять участие в соцопросе? А приобрести самый замечательный пылесос в мире? А забрать набор посуды, который вы выиграли в том розыгрыше, в котором никогда не участвовали? А обратиться к богу, пока он не обратился к вам? Ну а на электрика или сантехника я и вовсе не был похож. В голову лезла всякая чушь и ничего путнего. И я продолжал наблюдать. Днем я убегал перекусить до дома, благо до него было минут пять быстрым шагом. А всё остальное время крутился около старой «деревяшки». Я старался держаться за кустами или вовсе уходил за дом, к спортплощадке, где мог посидеть на лавке да покурить. За неделю выяснил, что парень уходит по утрам, а возвращается поздно вечером. По всей видимости, на работу и с нее же. Он был высоким, крепким и, как мне показалось издалека, все-таки симпатичным. А бабка изредка выходила во двор, чтобы полить цветы в палисаднике да погреть старые кости на лавке у подъезда. Она выглядела как самая обычная старуха ее возраста – невысокая, слегка полноватая, с пучком седых волос на макушке. Мне нравились их отношения. Когда я видел их вдвоем, парень придерживал ее под руку, помогая подняться на крыльцо или наоборот выйти на улицу. Они всегда о чем-то разговаривали, улыбались. Я не знал каково это. У меня никогда не было бабушки.