Бумажные сердца

13

глава тринадцатая.

      — Приехали, — доносится до ушей глубоко замечтавшегося о чем-то Чонвона джеевский чуть хриплый негромкий голос, ласкающий слух своей искренной нежностью, и машина осторожно, без резких и неожиданных встрясок, останавливается. Пак, держа обе ладони на руле и крепко обхватив его пальцами, неспешно поворачивает голову в сторону младшего, сидящего на соседнем переднем сидении. — На каком этаже ты живешь? Поднимешься сам или тебя проводить?

      — Да все в порядке, я поднимусь сам, не беспокойся, — Чонвон слегка мнется, кусая и без того раненые морозным холодом губы, и по привычке гнет пальцы, не зная, куда деть дрожащие от волнения руки.

      Подумать только: он прямо сейчас сидит с парнем своей мечты в одной машине, на которой тот довез его прямо до дома. Что может быть лучше? Вероятно, только посидеть в этой машине с Чонсоном еще хотя бы немного, совсем чуть-чуть подольше, чтобы насладиться таким волшебным, словно сон, присутствием Пака рядом. Чонвон опускает голову и свои губы терзает почти до крови, боясь сказать о том, что таится в мыслях прямо сейчас и ритмично бьет изнутри железным молоточком, так и заставляющим своими болезненными ударами, отдающимися где-то в области груди, говорить.

      — Джей, я… эм…

      — Что такое, Чонвон? — Чонсон разворачивается всем корпусом к младшему и с непониманием хмурится, когда замечает какие-то странные сомнения на лице Яна. К слову, Вон почему-то до сих пор не вышел из машины, хотя ведь сказал, что способен дойти до квартиры сам, так что же сдерживает его? Чего он ждет? — Хэй, — голос Пака становится в разы тише и даже, как кажется Чонвону, смягчается, хотя и до этого был совсем не строг. — Просто скажи, не бойся. Я не кусаюсь.

      Чонвон слабо улыбается лишь уголками губ, когда чувствует, как сильная, крепкая рука баскетболиста приземляется на его хрупкое плечо; сердце Яна точно пропускает парочку ударов. Вон даже вздрагивает от неожиданного прикосновения к себе, и Чонсон готов поклясться, что почувствовал, как младший замер и задержал дыхание на пару секунд, стоило Паку едва задеть его.

      — Я просто хотел спросить, — наконец-то начинает Чонвон, поднимая голову и поворачивая ее на старшего; откуда-то в нем появляется уверенность, чтобы заглянуть в чужие глубокие карие глаза, наполненные такой искренней добротой, желанием помочь, что бы там ни случилось, готовностью выслушать, что бы младший ни сказал, а еще какой-то трепетной заботой, которую Ян в старшем замечает уже не впервые. — Можем ли мы посидеть здесь еще хотя бы немного? Я пойму, если у тебя много своих дел и совсем нет времени для этого, но я ведь ничего не потеряю, если задам этот вопрос, верно?