Истории моего счастья и боли

На грани бездны / Ханма Шуджи

- Выглядишь хреново - внезапный знакомый голос, еле слышный среди прочего шума, заставляет тебя вздрогнуть всем телом, чуть не выронив сигарету изо рта, и с трудом повернуться к своему столь знакомому собеседнику, что по своему обыкновению гаденько улыбается, наблюдая, как ты давишься сизым дымом - Может уже хватит травиться этим дерьмом, ты все равно не умеешь нормально курить.

Он нагло забирает твою сигарету прямо изо рта, тушит о холодный бетон, совершенно не обращая внимания на твое недовольство и привычные тяжелые вздохи. Ханма терпеть не может, когда ты куришь, захлебываясь в собственных слезах и кашле. В это место ты не приходишь просто так, и не встречаешь его так равнодушно, даже не пытаясь дать ему по лицу за старые обиды.

- Может уже расскажешь куда успела вляпался? - он рассматривает синяки на твоем лице, почти не видные под светом ночных фонарей, но Шуджи слишком хорошо знает твои черты, чтобы не заметить огромную опухшую гематому на правой щеке.

- Не задавай глупых вопросов ты и так знаешь - а Ханма все равно упорно молчит, ожидая от тебя объяснений, которые и так очевидны - Ты же знаешь, быть женщиной в банде – дело непростое.

Да, Шуджи знал тебя уже много лет, и даже не смотря на все его странности и твои суицидальные наклонности, вы все равно остаётесь рядом друг с другом. И Ханма каждый раз корит себя, что, однажды недоглядев позволил тебе вступить в банду, хотя, это все было больше похоже на мафию, и он понимал, что ты вляпалась по самые уши, работая на эту сомнительную организацию уже несколько лет.

Ханма всегда спасал тебя, не мог с равнодушием смотреть на то, как ты самозабвенно ломала свое тело и душу, как однажды он чудом успел срезать, веревку сдавившую твою шею, оставившую шрам, от которого его до сих пор перекашивает в ужасе. Даже сейчас из твоего потрепанного кармана торчит знакомая белая баночка, полная сомнительных препаратов, купленных по поддельным рецептам, и ему вновь и вновь приходится смотреть на пустеющий бутылек таблеток, способных довести тебя до передоза.

Поэтому, когда он не находит тебя дома он всегда идет на крышу старой многоэтажки, где бывают только торчки и бомжи. Ты редко сбегаешь из дома, но каждый раз это не заканчивается хорошо, и признаться, он начинает уставать вытягивать тебе с того света, смотреть на твое синеющее тело и закатанные глаза.