«Билли... твоя сестра в больнице, дорогой», — были первые слова мамы, когда я взял трубку.
«Что случилось? Что случилось?» — потребовал я, совершенно забыв о стоячей пульсации в руке.
«Она упала... сломала ногу и лодыжку... она только что звонила из больницы».
«Значит, с ней все в порядке, я на секунду подумал, что ты имеешь в виду... черт, что она сказала?»
«Она была накачана наркотиками... это не особо важно сейчас... Я только что ушла с работы... Я позвоню»
«Могу ли я помочь... я могу пойти с тобой», — прервал я.
«Я звоню из машины... Я уже на шоссе I-65, дорогой, я буду в Вест-Лафайете через девяносто минут. Я позвоню тебе, как только буду там», — пообещала она, когда повесила трубку.
• • •
Положив телефон на подставку, а другой рукой все ещё рассеянно поглаживая себя, я был ошеломлен тем, как сильно меня поразили первые слова мамы.
«Она всего лишь маленькая сучка, почему меня это должно волновать», — подумал я на мгновение.
Да, верно, за исключением того, что ты дрочил под её фотографию, когда зазвонил телефон, ты, мудак, ответило другое полушарие моего мозга. Как будто она самая идеальная, самая сексуальная, самая милая девушка в этом мире. Элли, милая Элли, я тихо застонал, когда моя рука начала качать мой толстый член...
• • •
Эллисон Мэй Шепард, теперь на самом деле Джонс, так как она вышла замуж за этого неудачника незадолго до Нового года, двадцать два года, только что закончила Пердью с дипломом инженера, веселая, милая, умная... блин, я мог бы продолжать и продолжать... в любом случае, ей при рождении было суждено стать любовью всей моей жизни... человеком, которому суждено было стать моей женой... матерью моих детей...
За исключением того, что я просто оказался её братом.
Что в 18 лет я был на четыре года моложе её.
Что она была замужем за другим.
Что мы за четыре года не сказали друг другу двадцати добрых слов...
Большинство людей, вероятно, обвинили бы наше отчуждение в тот день четыре года назад, когда она неожиданно вернулась домой и обнаружила, что я сижу на её кровати с одним из её бюстгальтеров на шее и я гладил себя парой её любимых трусиков.
Она была недовольна! Мягко говоря! Её крики заставили маму прибежать, а затем в последующие часы и дни она рассказала об этом своим подругам, соседям, моим друзьям, нашему пастору и т.д., и каждый раз, когда она рассказывала об этом, она приукрашивала историю.. Для меня это было не особенно веселое время.
