ОКОВЫ

Глава 18. Самоотречение

Альфа, который долгое время сидел на кухне в кромешной темноте, подперев кулаком щеку, не мог уснуть. После бесконечных сражений мирная жизнь казалось сном, сладким сном. Но призраки прошлого не отпускали даже во сне. Нет. Он не боялся спать, зная, что опять проснётся с колотящимся от воспоминаний сердцем. Он привык. Почти.

Слушая тихое сопение за дверью, Гарэт понял, что уже давно хотел ощутить это чувство — чувство, что тебя ждут. Наверное, его отец чувствовал то же самое, когда уходил на войну.

Мысль о том, что скоро у него появится малыш, свой собственный, не давала ему покоя. Ведь ранее он не знал, что значит быть отцом. Да он даже толком не знает, что значит иметь семью, ведь сам потерял её, когда был младше.

Когда папа дарил ему нежные поцелуи, распустившись в довольной улыбке, Гарэт чувствовал, как заботы и тревоги исчезали, как будто их никогда и не было. В поцелуе было столько нежности и любви, что мир вокруг переставал иметь значение.

Воспоминания о том времени были наполнены теплотой и нежной улыбкой папы, который оглядывался из-за плеча, смотря васильковыми глазами, и помешивал ложкой ароматный суп. Что за суп — Гарэт уже и не помнил, но улыбку он не забудет никогда. Не забудет и то, как отец вновь принёс букет полевых цветов, лишь бы папа одарил его нежным поцелуем.

Цветы не успевали засыхать, настолько часто отец их приносил.

Папа обожал ромашки. Ромашки и вкусный малиновый чай с крыжовником.

Обожал так, что умер, распластавшись сломанной куклой в ромашках. Умер, подобно великолепной кукле без натянутых ниток, сломленной, брошенной на опавшую листву. Одна так и осталась зажата в его руках.

Отца он почти не помнил, лишь его хриплый голос из-за повреждённого горла и глаза, как его собственные. Он любил читать. И изредка брал Гарэта на охоту на кабана. Пел песни у костра, вороша непослушные волосы собственному сыну.

Фотографии не уцелели при пожаре. Может, тогда Гарэт бы помнил его лучше.

Услышав громкий плач, альфа подобрался из-за стола и ринулся в спальню, где спал омега. Он ожидал увидеть дикого зверя, который смог проникнуть через окно, но никого, кроме маленькой фигуры на кровати, не увидел.

Тихий всхлип прояснил ситуацию. Омеге приснился плохой сон.

Присев на край кровати, Гарэт осторожно коснулся чужого угловатого плеча и провёл по нему рукой. Так делал отец когда-то. Выпустив успокаивающий запах, альфа тихо заурчал. Он никогда не успокаивал омег таким образом, но сослуживцы говорили, что подобное урчание их успокаивает.