Мой Личный ФБРщик

Глава 27

«Правда бывает удивительней вымысла, зато вымысел правдивее»
© Фредерик Рафейэл



Алёна не помнила, как оказалась в Бюро. Перед ее глазами стоял лишь Робинсон, которому она делала массаж сердца, надеясь, что тот очнется. Она не помнила, как к ним подъехали другие агенты и скорая. Окровавленные руки тряслись слишком сильно, когда тело Робинсона убрали в мешок. Аллен никогда еще не убивала и не видела, как жизнь уходит из человека, который стал в какой-то степени напарником в этой злосчастной погоне.

Она помнила смерть отца и помнила свое горе, но об этом ей сообщили врачи. Это была трагедия, с которой Алёне смогла справиться. Но сейчас целый вихрь эмоций брал над ней верх. Она не думала о том, кого застрелила, не жалела его, потому что он убил Робинсона. Какая же жизнь несправедливая штука, что пуля попала именно в то место на теле, которое не было защищено бронежилетом. Тайлер был ее ровесником... и хоть они и не общались близко, перед глазами все равно стояло его бледное лицо.

Алёна могла лишь механически улыбаться, когда к ней подходили и поздравляли с поимкой Даймонда. Кто-то, кто видел на ней кровь и порезы от осколков, даже беспокоился, но Алёна была не способна на какие-либо действия, кроме как сказать «спасибо» и «все в порядке, это не моя кровь». Да, это была кровь Робинсона. Конечно, ее готовили убивать, ее готовили к смерти, но теория несравнима с практикой. Противный ком подошел к горлу, когда в очередной раз она посмотрела на свои руки. Мало того, что она пристрелила живого человека, да, плохого, но живого, так еще и потеряла напарника.

Ее затошнило. Отодвинув всех окруживших ее агентов, Алёна побежала в туалет. Было невыносимо слышать эти поздравления. Ворвавшись в уборную, она распахнула кабинку и склонилась над унитазом, выпуская из своего желудка все, что там было. Жуткий спазм прошелся по всему телу, а колени подогнулись, заставляя Алёну упасть на них. Судорожный всхлип нарушил тишину помещения. Она схватилась за стульчак, оставляя на нем бледно-красные следы от пальцев.

По щекам начали течь слезы, а рот приоткрылся в немом крике. Как стереть из своей головы все произошедшее? Как стереть мертвое тело Робинсона? Как стереть его глаза? Тело, которое погрузили в мешок... Аллен не понимала своей реакции. Она не знала Робинсона, они даже не общались. Но, казалось, их погоня в тот момент сделала их самыми близкими людьми друг другу. Люди умирают каждый день и то, что Алёна стала свидетелем того, как костлявая старуха с косой забирает человека, не должно было стать таким выбивающим из-под ног почву событием.

Но она сидела над унитазом и плакала, сжимая стульчак так сильно и одновременно испытывая неподдельное удивление от того, почему тот еще не треснул. В таком состоянии Алёну нашел Джек, который захватил ее в свои медвежьи объятия, поднимая с пола и выводя из кабинки. Она не слышала, что он ей говорил. Сквозь размытую пелену Алёна могла видеть, как он открывает рот, словно стараясь до нее докричаться, но все было тщетно.

Алёна была благодарна ему, когда тот включил воду и начал оттирать ее окровавленные руки, продолжая что-то говорить. Но теперь она могла смотреть только на себя в зеркало, видя растрепанную девушку в отражении. Лицо покрылось красными пятнами от истерики, пухлые губы были искусаны до болячек, которые Алёна не ощущала, а на бронежилете красовались бордовые следы, словно служа напоминанием о том, что произошло.

Она стала безвольной куклой в руках Джека, который старался привести ее в чувства. Алёна начала отходить от своего коматозного состояния только после того, как почувствовала прохладу на своем лице.
— Алёна, — мягкий голос друга прорвался через непроницаемый гул в ушах, — родная...
— Джеки, — прохрипела она беспомощно, а потом громко всхлипнула: — Джек.

Алёна почувствовала, как он ее обнял, крепко стискивая, и она вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг, то изо всех сил оттягивая его футболку, то сжимая, словно намереваясь разорвать ткань. Ноги подогнулись от внезапно наступившего бессилия, а с губ срывалось едва ощутимое горячее дыхание.
— Тише, тише...

Мужская ладонь начала размеренно поглаживать содрогающуюся спину. Джек не знал, что сказать. Алёне предстоял еще разговор с Лией, которая сидела сейчас у Маркуса Кейна.
— Все будет хорошо, Алён, — бормотал он и чувствовал, как его футболка намокает от слез. — Я рядом...
— Ничего... не будет...
— Ну, тише, — Джек глубоко вздохнул и чуть отстранил от себя Алёну, заглядывая в такие яркие голубые глаза. В данный момент создавалось ощущение, что они сверкали ярче звезд. — Послушай меня, ты сильная. Ты справишься с этим.
— Тайлер, — она зажмурилась и замотала головой, стараясь отогнать образ Робинсона, — он...
— Я знаю, — Джек взял ее лицо в ладони и чуть поднял голову Алёны. — Но это не твоя вина, слышишь? Ты ничего не могла сделать.

Она могла. Например, вести машину так, чтобы в него не попала пуля, или дать ему какую-нибудь ткань, чтобы он зажал ей рану. Все было лучше того, что она сделала. Но из-за нее погиб человек, у которого наверняка были родственники, которые его любили. Погиб даже не один, а вместе с Тайлером Робинсоном... трое. Тот, кто в них стрелял, и тот, кто был за рулем. Она убила троих. И если двое были преступниками, то Тайлер нет...

Алёна отрицательно замотала головой, которую Джек зажимал своими руками.
— Не вини себя, Алён, — темно-карие глаза излучали необходимое тепло и спокойствие. — Робинсон отдал жизнь за дело, и его похоронят с почестями. Никто не винит тебя. Наша работа — это игра в рулетку с самой Смертью, слышишь меня?
— Но...
— Нет никаких «но», — Джек вымученно улыбнулся, перебивая Алёну. — Тебе нужно сейчас собраться и быть сильной. Лия сидит у Кейна.

Голову словно пронзили острым мечом. Лия...

Она оставила Лию на попечительство агенту Райли. Лия видела ее. Лия теперь знала, кто она. Имя Четырнадцатой билось в ее мыслях, переключая на себя все внимание и заставляя думать только о ней.



Лия. Лия. Лия. Лия. Лия. Лия.
Лия видела. Лия знает. Лия...
Лия не простит ее. Лия возненавидит ее.
Л-и-я-...

Алёна могла постараться объяснить, но кто ее послушает? Она бы не поверила самой себе, если бы была на месте Лии. Это было хуже ножа в спину... это было не просто предательство, это был Иудин поцелуй для Лии.
— Я... я не могу, — через силу проговорила она.

Говорить с Лией и видеть в голубых глазах отражение разбитого сердца было тем, чего Аллен не хотела больше всего. Говорить с ней, заранее зная, что этот бой проигран, совершенно не хотелось.
— Через не могу, Алён, — Джек осторожно заправил светлую прядку волос за ухо и покачал головой. — У нее есть полное право узнать правду, какой бы жестокой она не была.
— Я не смогу, — вновь повторила Алёна.
— Я в тебя верю, — он положил руки на хрупкие плечи и ободряюще кивнул. — Ты ведь у нас сильная Аллен Дуэль, которой все по плечу.
— Это нет...
— И это тоже, — вторил ей Джек. — Ты все сможешь.

Алёна, абсолютно не веря в это, слабо мотнула головой и вздохнула. Она медленно развернулась и на негнущихся ногах вышла из туалета, чувствуя спиной поддержку своего друга, который шел следом. Это был тот момент, когда точка в их отношениях с Лия еще не была поставлена, и сейчас она идет к ней, чтобы увидеть, как ее Четырнадцатая сделает это. Хотелось вернуться на несколько месяцев назад, когда еще все было хорошо, и они просто жили, наслаждаясь друг другом.

Алёна увидела, как Аня вскочила с диванчика рядом с кабинетом Кейна, когда заметила ее. Она явно хотела подойти, но, увидев Джека, который движением руки остановил ее, лишь помрачнела, неловко переступая с ноги на ногу.
— Где Лия? — надломленным и будто бы уставшим голосом спросила Алёна.
— У Кейна, — быстро ответила Фишер, оглядывая подругу с ног до головы. — Алёна, ты молодец.
— Нет, — она невесело усмехнулась и вздохнула.
— Не говори так...
— Аня, — предупреждающим тоном сказал Джек, хмурясь, — не стоит. Не сейчас...

Дуэль вновь кинула взгляд на руки. Частички крови все еще были на них, словно въевшись в кожу, и Алёна видела их. Каждая из них будто бы светилась, обращая на себя внимание и заставляя вспоминать Робинсона. Казалось, она даже могла ощутить теплоту той алой жидкости, которая вытекала из раны. Захотелось не просто помыть руки... а отодрать их с помощью мочалки.

Дверь кабинета директора медленно отворилась, и на пороге показалась мертвенно-бледная Лия в сопровождении совершенно счастливого Маркуса, который пытался скрыть свои эмоции за маской непроницаемости. Однако сверкающие глаза выдавали его с потрохами.

Алёна вздрогнула, переводя свой затравленный взгляд на Кларк, которая рассеянно изучала ее.
— Вот вы где, агент Дуэль, — губы Маркуса растянулись в улыбке. — Я как раз хотел с вами поговорить.

Туго сглотнув, она посмотрела на директора, еле отрываясь от своего объекта, и мрачно кивнула. Кейн чуть отошел в сторону, освобождая дорогу к своему кабинету, и Алёне ничего не оставалось сделать, кроме как пройти внутрь. Когда дверь за ними закрылась с характерным щелчком, она словно почувствовала, как та невидимая нить, которая связывала их с Лия, оборвалась.

Маркус важно прошел мимо нее к столу, делая вид, что не замечает состояния своего сотрудника, и открыл самый нижний ящик. Он достал два хрустальных стакана и бутылку виски, быстро разливая его по ним. Кейн легонько подтолкнул стакан на столе и выжидающе уставился на Алёну, которая отрицательно мотнула головой.
— Пейте, — внезапный приказной голос вывел ее из транса.

Аллен медленно подошла и обхватила стакан пальцами, молниеносно вливая в себя жидкость янтарного цвета. Она почувствовала, как неприятно обожгло горло, и сморщилась, ощущая, как желудок скручивается в спазме.
— Спасибо, — прохрипела Алёна.
— Не стоит, — Маркус сделал маленький глоток и вздохнул. — Я представляю, в каком вы состоянии. Смерть — дело не из легких, но никто не умирает слишком рано, все умирают вовремя.
— Агент Робинсон, он...
— Алёна, — она вздрогнула, услышав из уст директора свое имя, — наша жизнь полна самых различных поворотов судьбы. Кто-то в них вписывается, а кому-то суждено в них разбиться. С этим ничего не поделать. Агент Робинсон отдал жизнь во благо, и его не забудут. Нет вашей вины в том, что его подстрелили, хотя я знаю, что вы найдете повод, — Маркус провел рукой по волосам и понимающе улыбнулся. — Но помните, что это не так.
— Да, сэр, — сил спорить с директором не было, да Алёна бы и не стала. Она знала, что никакие слова не убедят ее...

Кейн усмехнулся, будто бы прочитав мысли своего агента по глазам. Он знал этот потухший взгляд. Слишком многих он видел такими, и каждый из них винил себя в смерти своего товарища. Это оставалось с ними навсегда, лишь через время притупляясь. Но они жили с этим отвратительным чувством всю жизнь. Сам Маркус жил с ним, хоть и научился не обращать на него внимания.
— Вы выполнили свое задание, — Маркус ободряюще улыбнулся, — и выполнили отлично. Указ о вашем переводе в сеть тайных информаторов будет скоро подготовлен, а в это время я даю вам настоящий отпуск, который вы заслужили.

Алёна вздрогнула. Свободного времени ей сейчас для полной картины только не хватало. Она знала, что ничем хорошим для ее ментального состояния это не закончится.
— Сэр, — немного замявшись, начала она, — а можно без отпуска?
— Агент Дуэль, этот отпуск нужен как раз для того, что вы не загрузили себя работой, глуша проблемы, — Кейн сделал глоток виски и вздохнул, потирая пальцами висок. — Я могу договориться с психологом Бюро, чтобы он помог вам справиться со всем.


— Я вас поняла, не нужно...
— Тогда вы свободны. Увидимся через месяц, — Маркус улыбнулся. — Мне нужен агент, который сможет выполнять все поставленные задачи, а не сломленный человек. Договорились, Алёна?

Она неуверенно кивнула, вновь удивляясь обращению к себе по имени. Никогда директор так тепло с ней не говорил, и уж тем более не обращался к ней так. Аллен развернулась, но нахмурилась, смотря на дверь. Там была Лия, которая разговаривала с Маркусом до нее...
— Сэр, а что вы сказали объекту Четырнадцать? — не поворачиваясь и чувствуя тяжелый взгляд спиной, спросила она.
— Разве это важно?
— Мне нужно знать, что ей говорить. Прошло полгода, как...
— Скажите, что все это было заданием, агент Дуэль, — от былой теплоты в голосе Маркуса не осталось ничего.
— Я понимаю, — Алёна прикрыла глаза, не желая смотреть на дверь, за которой была Лия. — Я имела в виду информацию про Даймонда.
— Все, что было нужно, я сказал. Вы свободны.

Алёна подавила резкий выдох и пошла на выход. Рука, которая потянулась к дверной ручке, предательски нервно дрожала. С усилием нажав на нее, она вышла, быстро закрывая за собой дверь. Теперь осталось самое сложное. То, чего она так хотела избежать, и то, о чем Аллен так сильно боялась думать, будучи счастливой.

Она увидела Лию, сидящую на диванчиках, а на корточках рядом с ней была Аня, которая держала ее руки. Джек  возвышался над ними. Его ладонь покоилась на плече Четырнадцатой в надежде утешить. Алёна сглотнула, когда три пары глаз устремились на нее. Но только в сапфировых глазах, которые она так отчаянно любила, не было ни намека на жалость.

Стоило ли действительно сделать вид, что все это было лишь задание? Или попытаться сказать такую невероятную правду? Правду, которая заключала в себе боль, и в которую было почти невозможно поверить. Алёна смотрела в эти родные глаза и не могла отвести своего встревоженного взгляда. Лия заслуживала правды, но сможет ли Алёна после полного откровения собрать свое сердце, которое уже треснуло пополам? Если она сейчас раскроется до конца, то собрать себя после не представлялось возможным, потому что, когда тебя ненавидят за правду, еще хуже, чем, когда тебя ненавидят за ложь.

Из потока таких нерадостных мыслей ее вывел смачный хлопок по плечу. Испуганно повернув голову, Алёна выдохнула, когда увидела агента Райли. Бледно-голубые глаза не помрачнели ни на йоту, когда столкнулись с затравленным взглядом. Он уже успел переодеться и выглядел свежо и по-домашнему. На нем не было его любимого классического костюма, уступая место серой толстовке и такого же цвета треникам.
— Поединок, ты красотка! — растягивая губы в улыбке, произнес Райли.
— Спасибо, — слишком тихо пробормотала она.
— Да, с твоим объектом все в порядке, — он ухмыльнулся, кивая на Лию, которая, услышав это, вздрогнула.

Заткнись. Закрой свой рот. Замолчи!
Уходи! Проваливай! Не говори больше ничего!

— Да, спасибо, — только и смогла проговорить Алёна.

Райли подмигнул, а потом пошел дальше, оставляя стоять оцепеневшую Алёну на месте. Как бы сильно она не отсрочивала разговор с Лией, это было неизбежно. Такие вещи нельзя оттягивать целую вечность. В какой-то момент пластырь просто необходимо отодрать ― больно, но потом раз и становится лучше. Алёна запомнила эту фразу из книги Джона Грина, которую Лию как-то решила почитать им вслух перед сном.

Туго сглотнув, она на ватных ногах пошла к ребятам. Четырнадцатая смотрела на нее слишком пронзительно, а в ее глазах можно было прочесть всю горечь, которую она испытывала в этот момент.
— Мы пойдем, — Аня внезапно встала с места и схватила Джека под руку. — Увидимся...

Лия даже не кивнула. Они тоже ее обманывали, как и ее подруг. Алёна сглотнула, провожая их задумчивым взглядом, который потом перевела на свою девушку. Пока еще не бывшую...
— Нам нужно поговорить, — хрипло сказала Алёна, а потом махнула рукой, призывая следовать за ней.

Она не знала, куда идет. Просто шла, надеясь на свои ноги, которые приведут ее в уединенное место. Им оказалась комната отдыха, где расположились несколько агентов. Аллен не задумывалась о том, можно ли приводить сюда людей, которые никак не связаны с Бюро, но ей было совершенно все равно.
— Можете выйти, пожалуйста, на некоторое время, — попросила она, видя недовольные взгляды.

Но ее послушались, освобождая помещение. Лия была слишком бледной для здорового человека и молчаливой для той, кого предали.
— Тебе нужно выпить кофе, — пробормотала Алёна, трясущимися руками ставя чайник.
— Мне нужно просто выпить, — серьезно ответила Стеффи, а потом обхватила голову руками и присела на одну из кроватей.

Алёна слишком резко обернулась, проглатывая тяжелый вздох.
— Может скажешь что-нибудь?

Лия внезапно подняла голову и посмотрела на Дуэль. В ее глазах плескалось столько боли и отчаяния, что ими можно было затопить весь мир.
— Я все еще не могу осознать...
— Лия, я...
— Сколько я была твоим объектом? — вдруг очень едким голосом спросила она. — Сколько ты называла меня этой чертовой цифрой?! Четырнадцать, да?!

Алёна прикрыла глаза и сжала руки в кулаки за спиной. Это был тот самый момент, когда она либо откроется, либо нет. Иного выхода не было.
— Три года, — не поднимая отяжелевших век, прошептала она. — В июне должно было стать четыре.
— Три года? — не веря, переспросила Лия, беспомощно нащупывая стену сзади. — Три года... я была для тебя Четырнадцатой три года? — надломленность в ее голосе медленно убивала Алёну. Это было сущей пыткой.


— Да.

Лия шумно выдохнула, чувствуя, как перед глазами начало все темнеть. Кислорода неожиданно стало не хватать, а горло сдавило тисками, не давая возможности сделать вдох. Руки затряслись, а сердце начало биться слишком часто и громко, отдаваясь невыносимой болью в ребрах. Внезапно она ощутила на своем горячем лице ледяные руки, темно-диаматовых глаза внимательно изучали ее. Диамант... который больше не казался родным, теперь приносил только страдание.
— Дыши, — послышалось сквозь неясный шум, — дыши со мной. Вдох и выдох. На счет раз — вдох, а на три — выдох.

She's a beautiful girl
Она красивая девушка.
She's one of a kind
Она такая одна.
Plays her cards to her chest
Никому не раскрывает свои карты.
That's how she knows it best
Она отлично с этим справляется.
Incredible lover
Невероятная любовница,
Invisible heart
Закрывшая сердце.
With every breath
Каждым вздохом
She plays her part
Она играет свою роль.
I gave from my heart
От всей души я отдал (ей)
All of my love
Всю свою любовь.

Лия послушалась, смотря на губы, которые она целовала. Она видела, как они шевелятся, отсчитывая цифры. Неожиданно наступившая паническая атака постепенно отступила, оставляя только тупую ломоту во всем теле.
— Я была для тебя всего лишь заданием, — вырывая свое лицо из потеплевших ладоней, сказала Лия.
— Лия...
— Нет, агент Дуэль, зовите меня, как звали все три года, — она отбила руки, которые вновь к ней потянулись, а потом вдруг истошно закричала: — Ты схватила моего отца! Что тебе еще, блять, от меня надо?! Ты выполнила свое задание! Отъебись теперь!
— Не выражайся, пожа...
— Нет! Не смей! — прошипела Лия, вскакивая и отталкивая Алёну от себя. — Это было привилегия той, кого я любила и кого, как теперь оказывается, не существует!

Алёна отшатнулась, стараясь скрыть всю боль, которая могла отразиться на ее лице. Нельзя было быть слабой. Только не сейчас... в любой другой момент да, но не сейчас. Нужно было лишь доползти до дома и напиться до бессознательного состояния.
— Полгода, — Лия всплеснула руками и закинула голову, стараясь скрыть слезы, которые норовили потечь по щекам, — полгода, агент Дуэль. Для меня это были настоящие чувства, а для вас? Что вы можете сказать? Вы стонали подо мной, говорили, что любите. Для вас это все задание?!

Поджав пухлые трясущиеся губы, Алёна сглотнула, напрягая челюсть и чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу ладоней, оставляя следы полумесяцев. Тот самый момент. Решение, которое разрезало ее мозг и сердце, было слишком безрассудным, но она не могла сказать всю правду, потому что после сказанных слов Лии Алёна отчетливо осознала, что ей не поверят и уничтожат. Проще было солгать... может тогда пережить все это будет легче?
— Задание, — выдавила она и почувствовала, как желание вырвать сново подошло к горло. Желудок сжался, заставляя Алёну сжаться от отвращения к самой себе и от собственной лжи.

Лия резко опустила голову и посмотрела на нее. Слезы сорвались с ее пушистых ресниц, заставляя сердце Алёны разбиться вдребезги от этой ужасной картины. Это была беспроигрышная партия. Она не успела даже среагировать, как к ней подлетела Кларк, разрезая воздух своей рукой и награждая ее звонкой и оглушительной пощечиной.

Алёна не сморщилась, по инерции лишь отворачивая голову и покорно терпя болезненно-острое растекающееся тепло.

No, I don't feel nothing, I don't feel nothing (nothing at all)
Нет, я ничего не чувствую, я ничего не чувствую (совсем ничего)
Was too blind to see what you were doing to me, doing to me, numb to your love
Был так слеп, что не замечал, что ты делала со мной, просто оцепенел от твоей любви.

Лия дрожала, смотря на нее взглядом, в котором блестела чистая и неподдельная ненависть. Ее лицо перекосило от омерзения, а руки сами начали бить Алёну по испачканному бронежилету, словно намереваясь причинить ей всю ту боль, которую она испытывала в данный момент, через физические увечия. Она не слышала своих судорожных всхлипов, перерастающего в крик, пока Алёна не обхватила ее руками, притягивая в свои объятия.

Once bitten twice shy
Обжёгшись молоком — дуешь на воду.
I'm not the same guy
Я уже не тот парень, каким был раньше.
The point of return
Точка невозврата
You've crossed that line
Тобой уже пройдена.
Fooled my mind
Дурачила меня,
Deceitful disguise
Лживая притворщица,
Just like the Venus
Как плотоядный цветок,
Seducing a fly
Заманивающий мух.

Она пыталась вырвать из кольца рук, которое заставляло внутри все леденеть и стонать от боли. Лия не видела лица Алёны в этот момент, да и не хотела, уж слишком оно было ей ненавистно. Она просто хотела стереть все полгода из своей памяти, забыть этот запах мяты вперемешку с древесными духами, который ей стал родным, просто вычеркнуть человека из своего безжалостно уничтоженного сердца.
— Ты... ты... — появившееся заикание не давало Лии возможности договорить до конца.


— Я была Перри, — слишком тихо пробормотала Алёна в тёмную макушку, понимая, что, если говорить, то до самого конца.

Ice for the lies
Я отплатил холодом за ложь,
I gave from my choice
И это был мой выбор.
The dream is over
Этот сон закончился,
It's come to an end
Он подошёл к концу.
Terrifying
Ужасно!
The nightmare begins
Начинается кошмар.

— Нет! — Лия все же вырвалась из объятий, а на лице отразилась новая гамма чувств. — Нет! Хватит!
— Лия... пожалуйста, — Алёна сделала шаг вперед, на что Лия отступила, вытягивая трясущуюся руку вперед.
— Не подходи ко мне! Не подходи!

Алёна вздохнула, ощущая, как все ее тело начинает сотрясать дрожь вслед за телом Лии. Она не могла этого больше вынести. Никогда сильно ей так не было больно и, казалось, что даже смерть стала бы куда более милосердным исходом. Но пусть эта рана, которую Алёна беспощадно вскрыла, покровоточит и затянется. Они начнут жить друг без друга и будут... счастливы? Но смогут ли?
— Ты лживая тварь! Ты врала мне! Во всем! — Лия отступала назад, всё ещё не отворачиваясь и тыча пальцем в ее сторону. — Ты использовала меня! Я чувствую себя ебаной шлюхой из-за тебя, только еще хуже!
— Ты не шлюха, Лия!
— Да?! Именно ей я себя и чувствую! Из-за тебя! — Лия столкнулась спиной с дверью и вздрогнула. — Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Четырнадцатая нащупала ручку и резко открыла дверь, вылетая из комнаты отдыха. Алёна подняла глаза к потолку и закусила губу, стараясь унять мучительную дрожь. Ноги подогнулись, и она еле смогла дойти до кровати, на которой сидела Лия, зарываясь пальцами в волосы и сжимая их у корней.
— Алёна? — голос Ани, которая ворвалась в помещение, заставил ее взглянуть на свою лучшую подругу.
— Я... я... — язык не слушался, не давая сказать то ужасное, что она сделала.
— Тише, что ты? — Фишер присела на корточки перед трясущейся Алёной и положила ладони на колени. — Ты же ей сказала, что полюбила ее? Что это было все не задание?

Алёна судорожно втянула воздух носом, опуская веки, из-под которых потекли горькие слезы.
— Нет, — надтреснуто прорезала тишину она, — я сказала, что все это было задание...
— Ты что? — Аня ошеломленно уставилась на нее. — Алёна, ты идиотка?! Зачем ты соврала?!
— Потому что так будет лучше для нее...
— Господи! — воскликнула она. — Ни для кого так лучше не будет! Какая же ты идиотка, Дуэль! — но Аня все равно ее крепко обняла, держа сотрясающуюся в истерике Алёну.