Рыба на мелководье

Глава 21. Бочки и корзины

В поместье Лицни всё выглядело как нельзя более изысканно. Сложенная из поросших мхом булыжников высокая изгородь надёжно оберегала почтенное семейство от взглядов доброжелательных соседей. Заботливо подстриженные кусты можжевельника были обложены речной галькой, а предусмотрительно повыдерганные сорнячки покоились в куче за садовым домиком.

В фамильном особняке веяло комфортом. Помещение для прислуги и то застенчиво красовалось своим уютом. Эрни Прац, потомственная служанка семейства Лицни, была погружена в девичьи грёзы за шитьём кружевных салфеток. В её маленьких ручках сверкали булавки, иголки и нитки. Она с удовольствием устроилась в небольшом кресле возле скромного камина и изредка поглядывала на язычки пламени, которое недавно успело разгореться.

Погода была холодной и жалила морозными прикосновениями воздуха. Отсыревшие поленья, которые Эрни пододвинула поближе к огню, медленно сохли, и от них поднимались белые клубы пара. Время от времени она подбрасывала на уголья брёвнышко-другое, и, вдоволь отогревшись, оно подпускало к себе ненастойчивый жар и постепенно вспыхивало.

Эрни было не больше двадцати четырёх лет, хотя она уже понимала, что к чему в доме семейства Лицни. Её отец, Эрвел Прац, говаривал, что всё, требующееся ей, можно найти в поместье. Ей нужно лишь смотреть и быть там, где ей быть полагается, в тот час, когда необходимо. Эрни покамест не всегда это удавалось, но и служанкой она была немногим побольше года.

Лицни разъезжались и разбредались из родового гнезда, но их никогда не оставляла благосклонная репутация. Некоторые из них отправлялись в странствия, чтобы найти своё предназначение где-нибудь в другом месте. Иные покупали или строили жилища поближе к поместью в самом Виптиге, чтобы иметь возможность видеться со своими родичами. Третьи попросту уезжали куда-то, ведь денег у них водилось предостаточно, и укромное пристанище они могли сыскать где угодно. Но один Лицни никогда не покидал поместья, принадлежащего, к слову, именно ему.

Барон Эйтерби отживал пятьдесят седьмой год, но, по правде сказать, он был самым живым из всех Лицни, которые когда-либо рождались. У него имелась красивая резная трубка из белой древесины, такая старая, что многие Лицни, видевшие её, не могли с точностью сказать, появились ли они на свет раньше, чем эта трубка попала к нему в заботливую ладонь.