Рыба на мелководье

Глава 25. Ночная вереница

Обоз Лицни неспешно ехал по Вечернему Тракту. Исхудалая кобылка, запряжённая в повозку Ларсы, еле волочила трясущиеся ножки. Её круп облепили смердящие сыростные мухи. Они впивались в дряблую кожу, и Эрни с сочувствием посматривала на усталую, страдальчески фыркающую скотину. Той впору было бы остаться в стойле, только других лошадей в поместье не нашлось.

Уже совсем стемнело, и повозочники зажгли железные фонари, прикреплённые к остовам повозок. Одиннадцать светлых пятнышек озаряли недовольные лица рыбаков, чьи жёны и дети сегодняшней ночью будут спать одни. Ларсу же вовсе не заботили какие-либо недовольства по поводу её внезапного приказа. Она взбудоражилась поздним путешествием, предвкушая похвальбы дядюшки Эйтерби. Эрни не разделяла её приятного волнения, но ничего не говорила, не должно служанке поругивать свою хозяйку.

По правде сказать, они были скорее подругами, но Прац всё равно не привыкла осуждать Ларсу за её сумасбродства. Племянница барона редко выезжала за пределы особняка, потому она приходила в восторг даже от самых что ни на есть нелюбопытных историек тех, кто не был обделён скитаниями.

Сзади раздалась неторопливая беседа. Трое рыбаков о чём-то говорили, и Ларса внимательно вслушалась в неясные отрывки болтовни, доносящиеся до неё.

- Проклятая сырость, - пробормотал один, поёжившись. Промозглый ветер выл и навевал опаску. - Скольких она ещё поизведёт?

- А чего это она тебя так заботит? - хмыкнул второй. - Неужто ты провинился перед Неизвестными богами?

- При чём тут Неизвестные боги? - перебил его третий.

- Болезнь не просто так насылается, дружище, ты уж мне поверь. Это всё Неизвестные боги, точно тебе говорю.

- Что же, всякий раз, как ты закашляешься, это боги, что ли?

- Сырость - наказание Неизвестных.

- Наказание за что? - рассмеялся первый. - Тухлятина, которую ты выуживаешь из виптигского озера, навряд ли потянет на такую дерьмовую смерть.

- Дело совсем не в рыбе. Если живёшь по-дурному, то и подохнешь по-дурному. Вон мои покойные соседи, житья всей округе не давали. Ночью бранятся, днём отсыпаются, так и померли давеча. И муженек, и жёнушка вместе с ним. Благо хоть не вопили.

- А сыростные и не вопят. Так что ты поблагодарил бы своих Неизвестных богов. Видать, одаривают тебя сном и отдыхом. А ты ведь этого и ждал, верно, приятель? Небось, сам и подмешал им какую гадость в похлёбку.