Рыба на мелководье

Глава 30. Последние приготовления

Тьюкс мялся у своей повозки в ожидании Тикса. Вайчеры давнёхонько проснулись, а он и глаз ночью не сомкнул. Его тревожили неспокойные мысли. Ритуал Ясности близился, а он всё ещё не подозревал ни в чём он заключается, ни как не дать ему случиться.

Заспанный Андатр неспешно натягивал молочно-белую куртку, и делал это столь непривычно безмолвно, что Тьюкс и вовсе заволновался. "Если уж этот болтун ни слова не произнёс, значит, назревает что-то очень дурное. Конечно, назревает, вопрос в том, как быстро и когда дозреет".

Молчали и остальные вайчеры, Тьюкс тоже молчал. Он не видел на лицах специалистов по выродкам ничего, кроме тревоги. Одни принялись забивать трубки невкусным табаком, трубки иных уже дымились. В воздухе витала густая коричневая дымка. Она скрывала от Тьюкса физиономии вайчеров, лишь Андатр был достаточно близко, чтобы разглядеть выражение его рожи. Он смертельно чего-то боялся, это было видно по тому, как часто он втягивал дым из трубки. Казалось, что туман, поглотивший молочно-белый обоз со спиральными крышами, сгущался исключительно по его вине.

Андатр пристукивал пальцами по влажному остову своей повозки, окидывая немигающим взором окрестности Вереска. Сделалось очень неспокойно, хоть ничего и не происходило. Тьюкс не мог объяснить, в чём же заключается повисшая в воздухе тревога, но он догадывался, что Ясность близится.

"Впору было бы ей близиться в рассветный час. Это же Ясность, с чего ей вздумалось нагрянуть на закате?" - размышлял Тьюкс, попутно поглаживая и похлопывая Тростинку по крупу. Кобылка очень разнервничалась, она стояла почти неподвижно, изредка склоняя голову, чтобы пощипать какой-нибудь кустик травы. Выглядела она в высшей мере спокойно, но Тьюкс успел изучить её повадки, потому знал, что сейчас Тростинка боится так, как никогда до того не боялась. "Неужели что-то спасительное и доброе способно принести в сердце Тростинки такой страх? Ничего дельного, ничего дельного". Лошадь повернула к хозяину испуганную морду и заглянула ему в глаза.

- Ну-ну, Тростинка, - заботливо успокоил Тьюкс и провёл ладонью по её шее, почувствовав, что кобылка незримо дрожит мелкой дрожью. Он вынул из котомки недоеденный вересковый сыр, который подарил ему лавочник Хэмри, и, отломив кусочек, поднёс его ко рту Тростинки. Та принюхалась, лизнула ладонь хозяина и осторожно взяла неожиданный корм. Она зачавкала, её ушки радостно задёргались. - Ну, хоть тебе нравится, - улыбнулся Тьюкс, услышав благодарное фырканье. Но фырканье Тростинки заглушило недовольное ворчание Андатра. Тот суетливо прочищал трубку от прогоревшего табака, который никак не желал вытряхиваться.