Спорим,будешь моей |V.H|

Глава 35

Я боялась,что ты больше не придешь.

• Ванесса Миллер

Когда меня перевозят в палату, теряюсь, не обнаружив там Хакера. Думала, что он ждет.
Обещал ведь... Но в помещении пусто. Его нет.

Зато почти сразу же появляются папа с мамой.
Наверное, им сообщили из академии, и они примчались, как только смогли. Я, конечно, увидев их, вздыхаю с облегчением, что Винни ушел. Но...
Это чувство оказывается мимолетным. Очень быстро благоразумие уступает место огорчению. И даже какой-то обиде.

Сама себя не понимаю. Готова заплакать.

- В аптеке сумасшедшие цены, - возмущается запыхавшаяся мама. - Хорошо, что часть лекарств тебе все-таки выдали. Я уже завтра в нашу «социальную» забегу и докуплю все остальное. Здесь покупать нельзя. Чистый грабеж!
- Ясно, - бормочу я невпопад.
- Так, ладно, - мама, как обычно, метеором мечется по помещению. - Чистое белье тебе в шкафчик сложу. Тут еще постельное, если вдруг нужно будет поменять, - рассказывает, громко хлопая дверцами. - Продукты в тумбочке. Все необходимое: чай, печенье,апельсины...
- Мне ведь нельзя, мам, - осторожно обрываю я ее. - Врач сказал, пока ничего не есть. Даже не пить. Только губы мочить. Завтра бульон, йогурт натуральный... Что-то там еще...
- Да? - удивляется. И тут же расстраивается: -
Мне не сказали.
- Не успели просто.
- Ну, ничего, - берет себя в руки мама. - Завтра с утра тебе и бульон сварю, и йогурт сделаю.
- И то, и то нежирное должно быть.
- Конечно, - кивает сама себе. - А яблоки запечем.
- Не нравится мне, что Ванесса здесь одна будет оставаться, - хмуро замечает молчавший до этого папа. - Тут ведь смешанное отделение. Я видел мужчин на коридоре. Нехорошо получается.

Вся имеющаяся в моем организме кровь резко бросается вверх и опаливает жаром мое лицо.

Кроме неловкости, чувствую себя почему-то оскорбленной. Но говорить что-то, конечно же, не смею.

- Ну я спросила, можно ли с ней остаться, - тихо замечает мама. - Сказали, что после восемнадцати лет совместное пребывание с ребенком не предусмотрено.

Представляя, как на них с отцом смотрел медперсонал, я еще сильнее краснею.

- Что тут сделаешь? - продолжает мама. - Вроде как больница... Должен быть порядок.

Папин взгляд я выдерживаю с трудом. Нервно сглатываю, когда он, поджимая губы и закладывая за спину руки, отворачивается к окну. Сдавленно выдыхаю.

- Плохо, что твой телефон остался в академии, - говорит мама с каким-то укором. Будто я перед тем, как сесть в «скорую», должна была ползком вернуться в раздевалку и забрать свои вещи. - Ну, ладно. Держи мой, для связи, - взгромождает на тумбочку массивный старомодный аппарат. - Еще тут книжки, будешь читать, - и шлепает рядом с телефоном стопку столь же потрепанных корешков.

Я устало прикрываю глаза. Стыдно, но надеюсь, что родители скорее уйдут.

Благо пару минут спустя они действительно начинают собираться домой.

- Если что, звони, - коротко инструктирует мама по пути к двери.

Папа выходит молча.

Приглушенный хлопок, и в палате возникает звенящая тишина. Меня не впервые за сегодняшний день тянет расплакаться. И даже прикрытые веки не спасают. Слезы выкатываются и горячими дорожками сбегают по лицу.

Наверное, это воздействие каких-то препаратов, но я вдруг чувствую себя ужасно несчастной. Меня поглощает какое-то отчаяние и беспросветное уныние.

«Не бойся, Дикарка...»

А я боюсь. Сама не знаю, чего.

Умереть несчастливой... Одинокой... Ненужной...
Никогда больше не увидеть Хакера... Не гореть эмоциями, когда он смотрит... Не почувствовать вкус его губ... Не ощутить его сильные руки...

Боюсь. И этот страх очень-очень сильный. Он буквально топит меня в слезах.

Почему никто не прописал мне антидепрессанты?
Они что, не понимали, что я буду в таком состоянии?

А потом... Дверь распахивается, вижу в проеме Хакера, и сердце от резкого выброса счастья взрывается.

- Эй, ты чего рыдаешь?

Он так быстро оказывается рядом, что я даже перевести дыхание не успеваю. Некрасиво шмыгаю носом, несколько раз натужно всхлипываю и лихорадочно растираю пальцами слезы.

- Болит? Позвать врача? - спрашивает и сразу же порывается идти к двери.

Едва успеваю поймать его ладонь.

- Нет... - сипло шепчу, прикладывая все силы, чтобы выдержать его взгляд и не отвернуться. — Я не от боли плачу...

Парень садится на край койки и внимательно смотрит мне в глаза. Я пытаюсь убедить себя, что его близость меня никак не опорочит. И вместе с тем не могу не думать о том, что, не считая тоненького одеяла, на мне лишь майка и трусы. Я чувствую себя уязвимой, смущенной, взволнованной и напуганной. Но... Я все равно не хочу, чтобы Винни уходил.

- Так почему ты плачешь,Ванесса? - тихо спрашивает он.
- Потому что... Я боялась, что ты больше не придешь.