Нежданный сосед.

Отступники.

Наслаждаться кофе, наблюдая, как мафиози убивают друг друга, стало новой любимой частью моего дня.

Влад и я занимались этим последние несколько дней. Каждое утро после того, как Патрик уходит на работу, мы устраиваемся на диване, смотрим новый гангстерский фильм и наслаждаемся несколькими чашками кофе, прежде чем я начинаю монтажную работу из кабинета в нашей спальне.

После того, как мы сделали свои чашки, мы садимся вместе, медленно сближаясь с каждым днем. Сначала мы начали с противоположных концов секционного дивана, но через несколько дней, почувствовав себя более комфортно рядом друг с другом, мы обосновались посередине. Это весело, иметь возможность наслаждаться фильмами и свободно говорить на темы, которые Патрик считает возмутительными или легко игнорирует.
Я также узнала больше о Владе и о том, кто он такой.

Я узнала, что он тоже вырос здесь, как и Патрик. Ходил с ним в среднюю школу и все такое. У него были планы поступить на военную службу, как когда-то был его отец, но когда его отец скончался, он остался один. Каждая из его татуировок имеет глубокий скрытый смысл, его любимой является очерченное изображение Фила Коллинза на его грудной клетке. Странный. Он баловался наркотиками, чтобы не только оплачивать счета, но и облегчить боль потери единственного родителя.

Несмотря на то, что он вел короткие разговоры, он определенно подсказал мне несколько идей. Он сбился с пути после смерти отца, увлекся наркотиками и вскоре попал в тюрьму. Почему он ушел, до сих пор остается загадкой.

Мы строим уникальную дружбу, и было приятно видеть его более беззаботную сторону в последнее время.

— Итак, ты на самом деле собираешься устроиться на работу или просто продолжать пить кофе, смотреть фильмы про мафиози и трахать женщин в течение дня?  — беззастенчиво спрашиваю я.

Он смеется. — Это должно сильно беспокоить тебя.

— Нет, просто любопытно, были ли у тебя… планы?

Я не знаю, как еще сформулировать то, что я пытаюсь спросить. — Ты планируешь вернуться к жизни после тюрьмы? — Просто не скатывается с языка.

— Если вам интересно, что я теперь буду делать со своей жизнью, не надо , — замечает он. — У меня нет большого выбора в этом вопросе.