[BL] Хватит издеваться надо мной!

Глава двенадцатая (Оливер)

«Я причинил ему боль.»

Конечно, я сделал это потому, что он первым сделал мне больно! Боль в моей щеке всё ещё пульсировала, и даже привкус крови во рту ещё полностью не исчез. Так почему же я чувствовал себя так ужасно из-за того, что причинил ему боль? То, как он посмотрел на меня... Я мог поклясться, что он вот-вот заплачет. И если бы Ник это сделал, я бы, наверное, умер.

«Но хотя он причинил мне боль и так сильно смутил, почему я всё ещё так сильно его люблю?»

Возможно, где-то глубоко внутри, я просто знал, что он в тот момент сильно разозлился? Я мог чётко видеть, как крутятся шестерёнки в его голове, пока он смотрел на меня в коридоре, широко раскрыв свои голубые глаза. Затем, прежде чем я успел что-либо сделать, он ударил меня тыльной стороной ладони с такой силой, что мне потребовались все силы, чтобы устоять на ногах и не упасть на пол...

«Что его так разозлило, что он зашёл так далеко, чтобы ударить меня? Действительно ли он любит меня так сильно, как говорит? Выражение его лица, когда он извинялся... Он выглядел таким искренним, таким обиженным, таким смущенным, таким испуганным...»

Часть меня хотела вернуться и сказать Нику, что я его простил. Но другая часть меня взяла верх, и я продолжал ехать домой, торопясь и значительно превышая скорость допустимую на мокрых дорогах. Обезумевшая стихия с огромной силой швыряла на землю тонны воды, заливая мою машину, а каждый раскат грома, казалось, сотрясал всю планету одним могучим толчком.

Я был напуган. Мне не следовало уезжать из школы.

«Мне следовало остаться»

Стонал я про себя, но в то же время чувствовал, что это был лучший выбор на тот момент. Мне нужно было оказаться вдали от Ника. Он причинил мне боль. Оказалось, он не любил меня достаточно, чтобы встать вместе со мной против школы... И все же...

Кажется, я начал понимать, что он беспокоился обо мне. То, почему он хотел скрыть наши отношения, было чистой правдой. Школа могла легко смириться с тем, что Ник — гей. Издеваться над ним было смертно опасно, и, без сомнения, Картер и те два других футбольных жокея не должны удивиться, когда Ник, вернувшись, совершит тройное убийство.

А вот я, совсем другое дело. Я не мог этого сделать. Хватило одного только Картера, чтобы прижать меня. Он швырнул меня в шкафчик по крайней мере три раза, вызвав у меня адскую головную боль, не говоря о том, что он потом ещё ударил меня в живот. Я всё ещё чувствовал последствия этого, но это было не так больно, как пощечина Ника... Иными словами, боль в моём сердце.

Мне нужно было вернуться. Я не мог продолжать убегать, уехать домой и хандрить. Мне нужно было поговорить с Ником. Согласен, что теперь меня смело можно было называть тупым идиотом, но я беспокоился о нём. И я ничего не мог с собой поделать.

«Ник задирал и бил меня все эти годы, но это не заставило меня разлюбить его.»

Я горько рассмеялся над этой мыслью, когда въехал на подъездную дорожку, а затем выехал с неё задним ходом, возвращаясь на дорогу. Я был почти дома, но мне не хотелось всё так оставлять.

«Я действительно мазохист!»

Окончательно убедился я, принимая данный факт с внутренним стоном.

«Мне нужен Ник. Он мне нуже-ен!»

И снова я мчался по дороге, только теперь полный решимости вернуться в школу. Одновременно с тем, как мой спидометр достиг пятидесяти, мощнейший раскат грома, казалось, заставил небо покачнуться, я невольно ахнул и на долю секунды закрыл глаза. Именно в этот момент моя машина влетела в огромную лужу, её сильно кинуло в бок, и я инстинктивно нажал на тормоз, пытаясь остановиться. Но вместо торможения машина легко заскользила по мокрому асфальту, в мгновение ока выскочила на мокрую траву и покатилась вниз по пологому склону холма прямо в болото.

Моё сердце подскочило к горлу, пока я ошалело наблюдал за тем, как лечу вниз. Я не мог ни закрыть глаза, ни дышать, ни кричать... Я ничего не мог сделать!

Внезапно мой недавний кошмар промелькнул в моём сознании. Нет, это был не просто плохой сон, а как оказалось воспоминание о том, как я был в багажнике машины моего биологического отца, когда она съехала с моста. Приглушенные крики и вопли, грохот металла, хруст и звуки сминающего, словно фантик от конфеты, кузова машины. Гром, разрывающий воздух, и молния, почти ослепившая меня.

Последнее, что я увидел, прежде чем моё сознание поглотила тьма, было лобовое стекло, быстро приближающееся к моему лицу в тот момент, когда нос моей машины врезался в дерево.