Диаспора.Мафия.

TK

Том привез меня к квартире, не спрашивая дороги. Он прекрасно ее знал. Я догадалась об этом. Не просто так мне казалось, что за мной следили все это время.
– Кто это был?
– У меня много людей.
– Что еще вы знаете обо мне?
– Все.
Я вспомнила вечер, когда кинулась в объятия Марка, и легкий румянец коснулся моих щек. Но мне почему-то было неприятно, что Том и об этом знает.
– Сейчас за мной тоже следят?
– Уже нет, ты же с нами. Максимум, что я могу сделать, – это приставить к тебе охрану. Но пока не вижу в этом смысла.
Почему эти слова не вызвали во мне гнев? Он хотел приставить ко мне охрану, чтобы быть уверенным, что я не сбегу? Или в целях моей безопасности?
Я отстегнула ремень и взглянула на Тома: он спокойно достал пистолет, спрятанный за пояс джинсов, и сунул его под водительское сиденье. Я начинала привыкать к оружию в его руках. И оно уже не пугало меня до полусмерти. Если бы Каулитц хотел меня убить, то скинул бы с того обрыва, но он только сильнее прижимал меня к себе, боясь ослабить хватку.
– Завтра начнем тренироваться, я утром
за тобой заеду.
– К чему мне быть готовой? Куда мы поедем?
Я увидела усмешку на его губах:
– Не поедем, Полина. Побежим.
Я засмеялась, думая, что он шутит:
– Хорошо, я согласна бежать.
Я вышла из машины, по-прежнему улыбаясь, и направилась к дому, по дороге доставая ключи. Услышав, как он завел машину, решила не оглядываться, но руки невольно застыли, когда ключ был у домофона. И все-таки я обернулась в тот самый момент, когда машина скрылась за поворотом. Ощущая странное опустошение, я зашла в подъезд. Зайдя в квартиру и бросив ключи на столик, я упала на кровать и раскинула руки в стороны. Я вспоминала свои ощущения: острые, восхитительные, яркие, экстремальные, опасные. Все вперемешку. Но они оживили меня! Том нарочно повез меня туда, подвел к обрыву, чтобы встряхнуть, чтобы от страха и восхищения кровь быстрее побежала по моим венам. И я побежала так быстро, что я напрочь забыла о своих страхах, полностью отдаваясь на волю ощущениям. Я поняла, что помимо бытовых проблем и обычной жизни есть нечто, что манит меня, зовет за собой. И я хочу пойти за ним.
От раздумий меня отвлекла вибрация
телефона. Достав его, я посмотрела на экран. Марк. Я уехала у него на глазах с другим мужчиной, хотя еще вчера целовала его, планировала отдать свою девственность. Сейчас я испытывала облегчение, что не решилась. Это стало бы большой ошибкой: вчера я была не в себе, пыталась найти в алкоголе и поцелуях утешение. Сегодня я посмотрела на мир другими глазами.
– Полина, ты где?
– Дома.
Меньше всего мне хотелось объяснять произошедшее.
– Скажи мне, что это было? Кто этот человек? Полина, ты влипла в неприятности?
– Нет, – тихо ответила я. – Со мной все хорошо. Он просто подвез меня домой.
Молчание на том конце заставило мой мозг активно работать, придумывая роль этому мужчине в моей жизни для моих друзей.
– Он – мой двоюродный брат.
– Какой брат, Полина? Откуда у тебя брат здесь? – Марка оказалось не так просто обмануть.
– Двоюродный, Марк. У моей матери есть сестра и это ее сын.
– И что делает здесь твой двоюродный брат?
– Захотел встретиться, он тут уже полгода живет, а возможность появилась только сейчас.
Я была в шоке от своего вранья, я даже закрыла глаза рукой, чтобы не
видеть в зеркале свое отражение. Том Каулитц сейчас посмеялся бы над моей изобретательностью. А Марк как будто бы поверил в эту сказку.
– Ну ладно. Но ты могла бы познакомить нас с ним.
– Он необщительный, Марк, давай оставим эту тему.
– Хорошо. Но я очень хочу познакомиться со всей твоей родней.
– Какой родней, Марк? Вся моя родня в России.
– Ринна предложила пойти сегодня в «Кречет». Я заеду за тобой? Можешь взять своего двоюродного брата.
Я вздрогнула от упоминания «Кречета» и того, как прозвучало «двоюродного брата». Хотела ли я туда идти? Я помнила Николаса Стаффорда и слова Тома. Это его враг.
– Марк, в какой части города находится «Кречет»?
– Полина, ты чего?
Я одной рукой стала искать карту города, которую зачем то купила.Нащупав карту, я достала ее и развернула, шелестя бумагой.
– Ничего, Марк.
– Странной ты стала. Я не узнаю тебя в последнее время.
Я не слушала его, мысленно чертя границу и одновременно отыскивая на карте «Кречет». Провела пальцем по южной территории до главной дороги – это граница с центром. У Тома большая территория, больше, чем у других кланов. Как, черт возьми, ему это удалось?
– Полина, – я вновь услышала голос Марка, – так я заеду за тобой?
– Да, – ответила я и отключилась.
Не отрываясь, я водила пальцем по карте, пытаясь определить свое местоположение. Отыскав его, легкая улыбка коснулась моих губ – это был восток. «Моя часть города – весь юг и восток, все побережье, включая порт», – вспомнила я слова Тома. Я жила на его территории, вот почему он так легко устраивал слежки и вел себя здесь как хозяин, спокойно рассекал улицы на своей большой черной машине. Интересно, что было бы, если бы я жила на севере?
«Кречет» находился за городом, и я не могла понять, к кому он относится. Скорее к западу. Но про запад он ничего не говорил. Однако бармен явно знал Тома, раз дал его координаты, но Николас Стаффорд тоже там был. Враги на одной территории? Или это нейтральная полоса?
Я не переставала прокручивать в голове события последних дней. Сегодняшний Том Каулитц, чьи руки держали меня так крепко, прижимая к себе и не давая упасть, смеялся, но все равно оставался жестоким. Почему-то я не могла поверить, что это он убивает. Зачем устраивать кровавую бойню на своей территории? Какой в этом смысл? Завтра я спрошу его.
Мои мысли вновь прервал звонок. Взглянув на дисплей телефона, я увидела незнакомый номер. Что-то заставило меня нажать на «входящий».
– Ты даже не спросила, во сколько я завтра заеду, – знакомый мягкий баритон отозвался на том конце, и я улыбнулась, чувствуя, как внутри что-то сжалось. Я тут же забыла, что приписала ему убийства нескольких человек.
– Во сколько?
Он засмеялся, и этот смех вызвал внутри нее массу непонятных чувств.
– В шесть утра.
Мне стало совсем не смешно:
– Как, в шесть утра? В субботу в шесть утра люди еще спят.
– Ну и пусть спят. Мы им не помешаем. До встречи, Полина.
Каулитц отключился, и я снова улыбнулась, посмотрев на погасший экран. Так мало слов и так много будоражащих эмоций. Этот человек постоянно заставлял меня улыбаться. Почему с Марком я хотела быстрее закончить разговор? Почему сейчас я хотела слушать дольше?
Даже когда Том молчал, он это делал так, что хотелось слушать это молчание.
Я включила телефон, чтобы сохранить номер в контактах, но замешкалась, не зная, как его назвать. Наверное, все должно быть тайно. И я написала просто две буквы: «TK».
* * *
Марк вел свою машину слишком медленно, я готова была накричать на него, но ограничилась лишь замечанием:
– Тут нет ограничения скорости.
– Но я везу тебя, а значит, не хочу, чтобы в случае аварии ты пострадала.
Я нахмурилась, обдумывая его слова. В них крылась забота обо мне. Слышать такое приятно, но не более. И значит, попросив «двести двадцать»,Тому была безразлична ее жизнь? А если бы мы разбились? Но тогда пострадал бы и он.
Во время поездки я смотрела в окно, уже не доставая Марка своими недовольствами. Я рассматривала все вокруг: улицы, дома, людей, дороги, понимая, что сейчас смотрю на все другими глазами, мысленно очерчивая границы.
Подъехав к «Кречету», мы сразу направились внутрь. Я оглядывалась по сторонам, взглядом отыскивая Николаса Стаффорда. Но его не было, и я быстро успокоилась. Ринна уже ждала нас – за время ожидания даже успела познакомиться с очередным ухажером. Оставив его, она присоединилась к нам.
– Полина, скажи, что за красивый мужчина приезжал к тебе на шикарной тачке? Где ты его нашла? Ой, прости, Марк, я опять не думаю, что говорю.
– Это ее сводный брат, Ринна, – ответил за меня Марк.
Ринна пристально посмотрела на меня:
– Познакомь меня с ним.
– Я бы рада, но он слишком занят и скоро уедет.
Все тот же бармен принес нам меню, странно посматривая при этом на меня. В его глазах было удивление и что-то еще:он то опускал глаза, то снова смотрел на меня, как будто хотел что-то сказать, но не решался при моих друзьях.
– Что будете пить?
– Как обычно, Марк, – пиво, – засмеялась Ринна.
– Я буду персиковый сок, – твердо ответила я, и друзья удивленно посмотрели на меня.
– Ты чего это, подружка? Завтра же не на работу.
Но я знала, что завтра как раз-таки на работу! Да еще и в шесть утра, поэтому не хотела особо задерживаться в этом непонятном и странном месте.
Я замолчала, услышав звук смеющихся голосов за спиной. Почувствовав холодок, ползущий по коже, обернулась. Все та же компания во главе с Николасом Стаффордом восседала за соседним столом. Николас посмотрел на меня и подмигнул. Я тут же отвернулась, заметив, что Марк с Ринной уже мило беседуют на какую-то тему, в которую я не могла даже вникнуть.
Бармен принес нам заказ, по-прежнему не спуская глаз с меня. Если бы я только могла читать по одному лишь взгляду!
– Все хорошо, – прошептала я ему, сама не зная зачем. – Спасибо.
Он кивнул и удалился. Возможно, он хотел предупредить меня о Стаффорде. Или нет? Я проследила за ним взглядом, стараясь не поворачиваться слишком открыто, чтобы компания, сидящая сзади, не увидела. Бармен вытирал полотенцем бокал. Мне показалось, что он делает это так тщательно, что рискует протереть в фужере дырку. И снова смотрит на меня. Нервничает? Отвел глаза налево, слегка поднимая брови, потом опять взглянул на меня. Я проследила за его взглядом и застыла: Том Каулитц сидел за маленьким столиком в углу зала, мило улыбался своей безупречной улыбкой и внимательно смотрел на собеседницу – девушку с длинными прямыми каштановыми волосами. Вдохнув побольше, я повернулась к друзьям. Чего я так разнервничалась? Просто не хотела, чтобы он видел меня здесь. Он не сказал, можно или нельзя бывать в этом месте. Но ведь он разрешил мне встречаться с друзьями. Нет повода нервничать.
– Полина, ты все время молчишь, скажи хоть слово. – Марк посмотрел на меня, не замечая моего смятения.
В ответ я только пожала плечами и натянула на лицо улыбку. Такую же безмятежную, как мужчина в углу слева. Я молилась, чтобы друзья не заметили его, ведь они захотят познакомиться с моим «братом». Неприятная ситуация. Откинув эти мысли, я снова посмотрела налево, стараясь сделать это как можно незаметнее. Теперь ему улыбалась девушка. Она была красива и видно, что богата. Как раз его круга. Она сидела на краю стула, перекинув ногу на ногу, и я отметила, что на ней очень короткое ярко-алое платье. Слишком короткое. Его практически нет. Так вот какие девушки ему нравятся: стройные, сделаные, сексуальные,высокие, манерные, богатые. Все во мне кричало о том, что между ними явно что-то есть. Она слишком близко наклонилась к нему, а он, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Мое терпение лопнуло в тот момент, когда девица стала шептать ему что-то на ухо.
Встав из-за стола, я направилась к выходу.
– За мной не ходить, – было грубо брошено друзьям, которые непонимающе смотрели мне вслед.

Оказавшись на улице, я прислонилась к стене и попыталась собраться с безумными мыслями, посетившими мою голову. Почему мне так плохо? Ведь он ничего не сделал. Тогда почему мне так неприятно? Кто эта девушка в красном? Еще одна из их клана?
Я поняла, что даже не знаю, женат ли он. Возможно, та девушка была его женой или девушкой.
– Такая красивая и опять грустит.
Я вздрогнула от надменного и уже знакомого голоса. Подняла глаза – передо мной стоял Николас. Еще одно несчастье на мою голову...
– Помочь расслабиться, Гарсия? Или ты уже готова меня развлечь?
Мое сердце застучало сильнее, от волнения я даже не сразу нашла, что ответить. Молча попыталась развернуться и уйти, но Стаффорд рывком остановил меня и резко прижал к стене. Я ахнула от неожиданности и боли в руке, за которую он схватился. Что мне делать? Кричать? Быть может, Марк услышит мой крик?
– Что тебе от меня надо? – прошептала я, тем самым вызывая у него смех.
Он сильнее прижал меня к каменной кладке, и я ощутила острую боль в спине. Поморщившись, я уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он был сильнее. У меня не получалось. Николас только посмеялся надо мной, заключая меня в стальные объятия, не давая мне выйти, не давая дышать.
– Развлеки меня, шлюха, вы же все модели шлюхи, – прозвучал его голос возле уха, но сердце мое стучало сильнее и громче, чем этот мерзкий голос. Я впервые оказалась в подобной ситуации. От страха ноги подкосились, и я скатилась вниз. Николас усмехнулся и тут же схватил меня. Моя сила ничто по сравнению с его, и я вскрикнула от боли, пытаясь вырваться. Запах алкоголя и сигарет... запах собственного ужаса... Вперемешку они вызвали тошноту. Уже закрыв глаза и приготовившись к самому худшему, я внезапно ощутила, что снова могу дышать. На смену всем запахам пришел свежий ветер.
– Стаффорд, ты изрядно мне надоел. – Том одним рывком оттащил Николаса от меня, и я, услышав знакомый голос, открыла глаза и увидела, как он швырнул Николаса об стену. Тот застонал, а я в испуге схватилась за голову и сильнее прижалась к стене. Боковым зрением я заметила, что набежали люди, но уже не понимала, кто из них кто. Кто – враг, а кто – друг.
– Полина! – Марк тоже был здесь, он попытался обнять меня, но я отдернула руку, не желая, чтобы ко мне прикасались. Мой взгляд был устремлен к другому мужчине, который возвышался над Стаффордом, не позволяя тому встать.
Я издалека чувствовала гнев Тома, и от этого мне становилось только хуже. «В гневе я страшен».
– Мать моя, это же твой брат! – воскликнула Ринна.
Мне захотелось исчезнуть, раствориться, стать невидимой... Или открыть глаза и обнаружить, что это всего лишь сон. Новый кошмар. Но это явь, действительность, которая может случиться с каждым, особенно с тем, кто бывает в таких местах.
Люди Николаса окружили Тома, но не подходили слишком близко. Их было много, и они были пьяны. Я боялась даже смотреть в их сторону. А если они его убьют?
Но все-таки яс взглянула.
– Я убью тебя, клянусь, если ты еще хоть пальцем ее тронешь, – прорычал Каулитц и снова швырнул Николаса об стену.
Все расступились, давая ему дорогу, а он шел ко мне, и это не сильно радовало меня: слишком суровый, слишком большой...
– В машину! – приказал он.
– Но я не хочу, – зачем-то прошептала я.
– Тогда я тебе помогу. – Он подошел ко мне, грубо хватая за руку, но я отдернула ее и поднялась сама.
Все молча наблюдали, лишь стон Николаса проносился сквозь ночь.
Марк первым не выдержал, желая защитить свою подругу. Он сделал шаг в нашу сторону, но Том одним пальцем приказал ему остановиться и не двигаться. И Марк остановился, наблюдая, как мы уходим к большой черной машине.
Уже сидя на пассажирском сиденье, я осознала, что дрожу. Я не понимала, от чего больше: от испуга из-за Стаффорда или от гнева Тома? Он спас меня, но какой ценой? Швырнул об стенку сына своего главного врага. Что ему будет за это?
Каулитц сел рядом, завел машину. Молча.Я чувствовала его нервозность, но боялась сказать даже слово. Я видела, как он достал телефон, кому-то позвонил и назвал ее адрес.
– Одного, нет, давай двоих.
Чего он хотел? Зачем двоих? Что он хочет со мной сделать?
Его машина летела так быстро, рассекая темные улицы, что мне захотелось кричать. Но я боялась. Боялась даже смотреть в его сторону, ощущая бушующую энергию.
Том резко надавил на тормоз, и с визгом стирающихся покрышек машина остановилась. Я успела закрыть лицо руками и попрощаться с жизнью, но ремень безопасности спас меня от удара о лобовое стекло. Поняв, что машина стоит, я опустила руки и обнаружила, что они уже возле моего дома.
Том выдохнул, стараясь унять свой гнев:
– Все в порядке?
Я решила, что ослышалась. Почему он не кричит на меня? Почему?! Я отказывалась понимать этого человека.
Том вышел из машины и, обойдя ее,
открыл мне дверь. Молча. Я вышла, все еще ощущая дрожь, и, обняв себя руками, то ли от холода, то ли от нервов, поплелась к подъезду. Но внезапно становилась возле двери. Постепенно стало приходить осознание произошедшего. Я до сих пор ощущала боль в спине от каменной кладки и на коже от мерзких объятий Николаса Стаффорда. Он чуть не изнасиловал меня! Он мог даже убить меня, ведь он – сын убийцы, а значит, такой же жестокий. Я присела на ступеньку, так и не открыв дверь, пытаясь унять дрожь, чувствуя спазмы в животе и тошноту.
Том сел рядом и одной рукой притянул меня к груди, касаясь моих волос. Я бы заплакала, но не хотела показывать свою слабость. Что он подумает? Что я слабая, что я сдалась? Конечно, я слабая, но он об этом никогда не узнает.