Диаспора.Мафия.

Смерть или новая жизнь?

Том поднялся к себе в кабинет, а я направилась к выходу, но меня остановил голос Антонио:
– Полина, все в порядке? – Он подошел ко мне ближе. – У Тома это пройдет. Вспыльчивый немецкий характер. Он взрывается так же быстро, как и остывает.
Я посмотрела на людей, которые все никак не могли разойтись по своим местам. Было заметно, как нервничал Мэт, вернувшийся на свой пост и бросивший пистолет на стол. Лео же, напротив, подмигнул мне и прошептал:
– Леди Полина, я могу только склонить перед вами голову! – Он так и сделал, чем вызвал на моем лице улыбку.
– Леди Полина, как вы не испугались? – спросил кто-то из толпы, но я лишь пожала плечами. Разве я не испугалась? Я испугалась даже больше, чем они думали.
– Спасибо, – смущенно прошептала я, – ваша поддержка очень важна для меня. В субботу мы покажем Ахмаду и его людям, на что мы способны. Я буду с вами.
Я улыбнулась, чувствуя, как мою руку пожимает Майкл:
– В субботу я буду следить за каждым твоим шагом, я буду с тобой.
Я знала, что меня обвешают проводами и знала, что могу положиться на свою команду. Они поддержали меня, и это
чертовски много для меня значило.
– Я приказал ждать меня в машине!
Все расступились, давая боссу дорогу. Том направлялся прямо ко мне, такой большой и страшный. Он шел ко мне, к маленькой девочке, но я его уже не боялась – гордо смотрела в его глаза и уже не видела в них той черноты. Они были светлее, как раньше.
– Уже иду. – я отвернулась и, покинув здание, пошла прямо к машине, чувствуя, что Том следует за мной. Чувствуя его мощь, его нервозность. И его страх. Страх? Я резко остановилась и обернулась, внимательно глядя ему в глаза. Это был страх?.. Ветер трепал мои волосы, а солнце уже не грело так сильно, испепеляя своими лучами кожу, но внутри меня что-то вспыхнуло с новой силой. Я видела в его глазах страх! Впервые я увидела в них что-то новое. Видимо, осознав это, Том отвернулся и проследовал к машине, но я догнала его и схватила за руку:
– Вы боитесь.
– Я ничего не боюсь.
Он резко отдернул руку, открыл багажник и уложил винтовку.
– Нет, вы чего-то боитесь. Вы боитесь смерти?
Он резко захлопнул крышку и направился к водительской двери:
– Я не боюсь смерти. – Открыв дверь, он облокотился на нее, не решаясь сесть.
– Но вы чего-то боитесь. Я вижу.
– Тебе кажется. Садись в машину.
Я села, захлопнув дверь, он последовал за мной.
– Если вы будете бояться, то и я начну.
Он молча завел «Лексус» и, выехав за сломанное ограждение, выругался вполголоса. Зрелище действительно было печальным. Почему-то мне стало до боли жаль этого мужчину. Он ходил по острию ножа каждый день, каждую минуту и каждую секунду. Его жизнь полна страха и опасности. А я спрашиваю, чего он боится. Он боится жить! Потому что его жизнь – сплошная опасность. Выдохнув, я закрыла глаза и начала размышлять о ценностях жизни. Не понимая смысла его жизни, он заблудилась в своей. Плутала за ним в темноте, в неизвестности.
– Раньше я хотела стать известной фото моделью, иметь семью, выйти замуж и нарожать детей, – почему я стала говорить об этом, я не поняла, просто слова стали вдруг рваться из моей души. – А теперь я не знаю, чего я хочу. И это пугает меня. Такой мой страх.
Боковым зрением я заметила, как он посмотрел на меня, но не проронил ни слова. Я погрузилась в свои мысли. Я знала, что он боялся. Я прочитала это в его глазах. Но чего именно он боялся? Быть на грани жизни и смерти?
Оказавшись на поле, я вышла из машины и ступила на сухую траву. Вдали, в трехстах метрах от нас, стоял зеленый холм. Это было оно – то самое место, откуда я должна буду выстрелить.
Том снял пиджак и кинул его в машину, за ним последовали галстук и жилет. Оставшись в одной белой рубашке, он расстегнул пуговицы на рукавах и закатал их, оголяя крепкие руки. Я зачарованно наблюдала за его действиями. Грациозный Черный Дьявол. Ему можно было простить все. Даже то, что он пытался меня задушить.
– Идем, – скомандовал он, забирая из багажника винтовку и направляясь к холму. Я последовала за ним, чувствуя, как капли дождя падают мне на лицо. Дождь сейчас совсем не к месту.
Мы шли молча. Я плелась сзади, любуясь его грациозной фигурой и ненавидя себя за это. В голове не укладывалось: как можно было влюбиться в мужчину старше себя, с безумно тяжелым характером, в убийцу? Как?
Видимо почувствовав мой взгляд, Том остановился и обернулся, но я не отвела глаз, я по-прежнему искала ответы. Да, он силен, как бог, и красив, как дьявол. Все в нем вызывало во мне трепет. Сейчас он стоял передо мной с
винтовкой в руке, в расстегнутой рубашке, всем напоминающий бандита, и это должно вызывать страх. Но вызывает лишь желание оказаться в его объятиях.
Том молчал, слегка прищурившись, внимательно изучал меня. Я будто не заметила этого, в мыслях рисовала уже более откровенные картины. И до моего мозга не сразу дошло, что для него я – как открытая книга.
– О чем ты думаешь, Полина?
Я вздрогнула от его голоса, хотела ответить, но не смогла. Я думала о нем. Я представляла, каково это – ощутить его крепкое тело...
Не дождавшись ответа, Том произнес:
– Твои зрачки расширены, значит, что-то возбуждает тебя. Интересно, что?
Я испуганно опустила глаза, и он засмеялся:
– Я очень надеюсь, что это не будущее убийство.
Мне захотелось вырвать винтовку из его рук и приставить к его голове. А лучше сразу застрелить. И моим мучениям придет конец.
Куда делась моя прямолинейность? Раньше я ответила бы ему прямо, но сейчас молчала, скрывая свои чувства. А может, все-таки стоит рассказать? И пусть сам решает, что с ними делать.
Но только я открыла рот, чтобы произнести слова, я поняла, что не
могу об этом говорить. Не сейчас и не здесь. А возможно, вообще никогда. Я, кажется, уже решила для себя, что он никогда не узнает о моих чувствах.
– Если вы ответите мне, чего боитесь, я отвечу, о чем думаю.
Шах и мат. Улыбнувшись, я направилась к холму, слыша его шаги сзади. Я прекрасно понимала, что он ничего мне не скажет, и мне не придется волноваться за себя. И была права – он за всю дорогу не произнес ни слова.
Значит, он не хотел рассказывать мне о своих страхах. Ну и отлично.
Когда мы добрались до холма, перед ними открылся вид на лес, и я увидела дорогу, ведущую вглубь вековых деревьев.
Услышав, как Том бросил винтовку, я обернулась.
– Ты приедешь сюда раньше нас именно этой дорогой. Машину оставишь в лесу.
Я посмотрела вдаль, на то место, где должны будут встретиться «Mond des Todes» с Ахмадом и его людьми, и мне показалось, что до него очень далеко. Я не смогу выстрелить настолько метко с такого расстояния. Но Том как будто прочитал мои мысли:
– У винтовки отличная оптика, не смотри на расстояние между нами. Его не будет. А теперь сделай то, чему я тебя так долго учил.
Я присела и взяла винтовку в руки. Вспоминая первые уроки, я начала с правильного расположения оружия.
– Во-первых, проверь правильность изготовки, устрани мелкие неудобства. Этот период занимает половину всего времени прицеливания, иногда и больше. Затем, не напрягая зрение, просто смотри в прицельное приспособление, чтобы глаз привык к освещению и примерно сфокусировался на цели.
Второе: это начало обработки выстрела. Когда ты затаила дыхание, усилила давление на спуск, и твой глаз начал четко контролировать положение мушки на точке прицеливания, то есть начал «всматриваться» в цель. Ты удерживаешь мушку в желаемой точке прицеливания до момента выстрела.
Я легла на мокрую землю, Том лег рядом. Я помнила, чем стрельба из винтовки отличается от стрельбы из пистолета: дыханием. Смотря в оптический прицел, я была поражена его возможностями и приближением. Да, я смогу сделать это, я увижу того, кого убью! Вдохнув и выдохнув, я вдруг почувствовала крепкие руки на своей спине: Том надавил на меня, и на секунду мне показалось, что воздуха надолго не хватит:
– Хочу посмотреть, сколько ты протянешь.
Я вспомнила, как Каулитц топил меня в ванной, считая секунды. Сколько там было? Я не помнила, но сейчас я смогу его удивить. Дышать получалось, я ведь не в воде, но делать это надо осторожно, маленькими глотками, так, чтобы он не заметил.
Том удовлетворенно кивнул, убирая руки. Но затем, приблизившись так близко к ее лицу, как это было возможно, прошептал:
– Ты меня не обманешь, Полина, но от твоего дыхания будет зависеть жизнь многих наших людей. И если тебе плевать на меня, подумай о Лео или Мэте, мне кажется, ты нашла с ними общий язык.
Мой взгляд упал на его губы, и кровь хлынула к голове. Зачем он сбивал меня, лаская своим дыханием? Это тоже было уроком? Или это была его месть?
– Думаю, от страха я перестану дышать, Том. Может быть, от недостатка кислорода я умру даже раньше вас.
Он вздохнул, слегка улыбаясь, и перевел взгляд на то место, где должно произойти нечто страшное. Я проследила за ним, понимая, о чем он думает. Найдет он тут смерть или же новую жизнь? Никто не мог сказать наверняка. Даже если я все сделаю правильно, есть вероятность, что что-то пойдет не по плану. Он может не дать мне приказ, и я вынуждена буду сложить оружие и бежать, спасая свою
жизнь. Но я так не поступлю. Я не смогу убежать и оставить его на прицеле у врагов. Но об этом ему не следует знать.
Пять часов он учил меня, чтобы добиться блестящего результата, пока я не опрокинулась на спину, глядя на закат. Глаза болели, а от оранжево-желтых красок боль лишь усиливалась. И я закрыла их.
– Когда ты будешь здесь одна, ты поймешь, что сейчас все было не так уж и плохо. Нет врага, нет цели. В субботу ощущения будут другими. Твое зрение будет работать на двести процентов – это действие адреналина. Ты будешь бояться, Полина, это нормально для первого раза. Ты будешь чувствовать жажду, тошноту, тремор. – Том лег рядом, смотря на небо. – Но не сдавайся. Ты сможешь нажать на курок, я в тебя верю. Просто вдохни и выдохни и помни, что ты нужна мне.
Он повернул голову в мою сторону, и я, открыв глаза, посмотрела на него. Он был так близко и одновременно далеко... Он лежал рядом, но я не могла коснуться.
– Я смогу, – прошептала я, отворачиваясь и снова закрывая глаза.
Я не позволю убить его, разве сегодняшний день не доказательство этому? – Я чуть не выстрелила в Пола Слоуна, вы еще сомневаетесь во мне?
Том все еще смотрел на меня, я чувствовала его взгляд, и от него по коже прошла дрожь. Странная, неведомая дрожь. Он мог бы взять меня прямо здесь, но не делал этого. Я вздохнула.
– Mi fai impazzire[итл. ты сводишь меня с ума], – прошептал он, и я снова открыла глаза. В его устах итальянский звучал чертовски возбуждающе, несмотря на то, что он немец, но я не поняла ни слова.
– Мне стоит начать учить итальянский, раз я работаю в «Mond des Todes». Иначе рискую что-то упустить.
Том улыбнулся, опуская глаза, и это было так ему несвойственно, что я побоялась даже представить, что он мне сказал.
– Хотя, может быть, французский в общении между нами будет не так уж и плох. La plus belle facon de regarder le soleil se coucher est de le regarder dans les yeux de celui qu'on aime[фр. Самый красивый способ наблюдать за заходом солнца-это смотреть в глаза тому, кого любишь].
Я засмеялась от его шепота, он возбуждал мой слух красивыми, но непонятными словами.
- Хорошо, теперь моя очередь. Я знаю, что у нас ничего не выйдет и мне нужно остыть к тебе, но в то же время я очень хочу быть только с тобой[рус.]. - Том засмеялся:
– Видимо мне тоже нужно учить русский, чтобы понимать тебя.
Я видела, как растягиваются в улыбке его губы.
– Идем. – Том встал, протягивая мне руку. – У меня сегодня встреча с Найтом в «Гранд Палас».
– Так что вы сказали? – я схватила его за руку, и он помог мне подняться.
– Не важно. Но если ты переведешь фразу с итальянского, то я исполню любое твое желание.
– Тогда повторите. Я попытаюсь хотя бы запомнить.
– Нет. – Он улыбался, ведя меня к машине. – Хотя, если я выживу в субботу, я сам переведу тебе эти слова.
О, это было слишком просто. Или нет?..
– От желания знать значение произнесенных мною слов, надеюсь, ты не дашь мне умереть.
Я остановилась, завороженно глядя на него. Сейчас он никак не походил на аристократа: весь перепачкан грязью... Но его, казалось, это абсолютно не смущало.
– Придется вас спасти. Вы меня заинтриговали.
Каулитц усмехнулся, закидывая винтовку на плечо. Стефано был разный. Как характером, так и внешне.
Мне казалось, что ему нравятся эти перевоплощения. Но кого я любила: гордого аристократа или безжалостного убийцу?
Том открыл мне дверь «Лексуса», и я села, пристегивая ремень безопасности и мельком наблюдая за ним.
– После того как я сказала Полу правду, и Стаф узнал, что я убила его сына, мне конец?
Каулитц сел на водительское сиденье и повернул ключ, заводя машину. Несколько секунд он молчал, смотря в зеркало заднего вида, его руки покоились на руле, но после заданного вопроса он сжал его крепче.
– Теперь он знает, что ты член «Mond des Todes», так что не думаю, что он попытается в открытую пойти против меня. Если они убьют тебя, то навлекут на себя смерть от моих рук. Думаю, Стаф не дурак и не пойдет на такую открытую войну. Мы можем делить территорию, деньги, но людей из клана своих врагов мы не трогаем.
– Значит ли это, что я могу жить и не бояться, что меня расстреляют на улице?
Я чувствовала его напряжение, его нервозность. Том молчал, но я знала ответ. Я никогда не смогу жить как раньше. Все, что этот черный Дьявол пообещал мне, когда заключал со мной сделку: личную жизнь, встречу с
друзьями – все это ложь, и он прекрасно знал это. Он обманул меня. Моя жизнь настолько опасна, насколько это возможно. Но самое страшное – это бояться не за свою жизнь, а за жизнь своих близких и друзей.
– Вы молчите. – мой голос дрогнул и, встретившись с ним взглядом, я прочла в его глазах ответ.
– Не я убил Стаффорда. – Нервозность в его голосе нарастала.
– Не я заставила себя связаться с вами. Я бы не убила его, если бы не вы с той собакой возле «Кречета» и дурацкими приказами убивать.
Каулитц резко убрал руки с руля и повернулся ко мне:
– Чего ты хочешь, Полина?
– Свободы. И безопасности.
– Я не гарантирую тебе ни того ни другого.