Диаспора.Мафия.

Каждая твоя глупость оборачивается моим кошмаром

Том так громко захлопнул за собой дверь, войдя в квартиру, что я вздрогнула. Он молчал всю дорогу и уже пять минут дома. Кинув мобильный телефон на диван, он направился в душ, по дороге снимая рубашку:
– Если ты не будешь следовать моим указаниям и будешь заниматься самодеятельностью, боюсь, мне придется тебя связать. – Произнося это, он даже не обернулся. Но я не сомневалась – он так и сделает.
– Мне показалось, что сегодня я спасла вам жизнь.
Только тогда Каулитц повернулся ко мне. И на его губах появилась легкая ухмылка:
– Ты меня впечатлила. Пола Слоуна тоже. Но особенно впечатлен будет Стаф, я не сомневаюсь в этом. Теперь, Полина, начнется новая война, и виновата в ней ты. И то, что ты теперь не свободна и живешь в опасности, виновата только ты. Твоя глупость привела тебя в «Поло-клуб». И не вини меня в том, что ты делаешь не подумав.
Он захлопнул дверь в ванную комнату прямо перед моим носом, и я снова вздрогнула от резкого звука. Его слова оглушили меня. Том был прав, я понимала это. И внутри все болело от того, что он не оценил мой сегодняшний героизм. Более того, этот героизм вывел его из себя на очень долгое время.
Я устало опустилась на диван в гостиной, чувствуя боль в руках от винтовки. Глаза болели от напряжения, и, прикрыв их, я положила голову на спинку, пытаясь расслабиться. У меня было время перевести дух и собраться с мыслями. Но знакомая до боли мелодия мобильного телефона, лежащего рядом со мной, разрушила мечты об отдыхе. Машинально схватив его, я поняла, что это телефон Тома и ему звонит доктор Харт. Могла ли я ответить на этот звонок?.. Не рискуя вновь испытать на себе гнев Тома Каулитца, я подбежала к двери ванной.
– Вам звонит Джексон Харт!
Я слышала звук льющейся воды, скорее всего, он не услышал мои слова, но я ошиблась. Дверь ванной приоткрылась, и я увидела перед собой красивое лицо ее мучителя, тёмные, как уголь, глаза, обрамленные черными ресницами. С его мокрых волос стекала каплями вода и катилась по гладко выбритым щекам к его губам. На секунду я забыла, зачем стучала, телефон уже не звонил. Лишь открыв рот, я не отрываясь смотрела на это завораживающее зрелище, чувствуя, как сердце в груди застучало сильнее.
– Что? – Том слегка улыбнулся, не отрывая от меня взгляда.
Его голос тут же привел меня в сознание. Я возненавидела себя за то, что выдала свое возбуждение. Уже второй раз за день. Черт! Скоро он решит, что я преследую его и готова наброситься. Пусть лучше кричит, так безопасней.
– Вам звонил доктор Харт. – я протянула ему телефон, но он не взял его.
– Он звонил тебе, перезвони ему. – Том закрыл передо мной двери, и я облегченно выдохнула.
Отойдя от двери подальше, я тут же перезвонила врачу.
– Доктор Харт, это Полина, я не успела взять трубку.
– Полина, как ты себя чувствуешь? – Я услышала встревоженный голос Джексона. – Надеюсь, тебе лучше?
– Да, мне уже намного лучше.
В памяти снова всплыла картина сегодняшнего шоу в «Mond des Todes», а затем выжженное поле и зеленый холм. Со мной все было в порядке, за весь день я даже не вспомнила о том, что вчера мне было плохо. Вчера было вчера, я ослабла. Сегодня я собрала всю волю в кулак, потому что с детства была выносливой девочкой.
– Все равно принимай лекарства и больше отдыхай.
Я не поверила своим ушам. Он сказал «отдыхай»? Отдыхать, когда вокруг происходит такой ужас? Когда на
Тома планируется покушение? Когда в его офис врываются враги, чтобы застрелить? Джексон Харт вообще в курсе, что происходит в «Mond des Todes»? Ведь он, кажется, работает на Каулитца. Или ему многое неизвестно?
– Хорошо. – я силой заставила себя произнести эти слова, чтобы только доктор был спокоен. – Я буду больше отдыхать.
Но он врач, и это его работа – заботиться о пациенте. Я не винила Харта в сказанной глупости, но порадовалась, что Том не взял трубку и не услышал его рекомендации. Хотя он тоже бы вряд ли послушал их, ведь он привык жить по своим правилам.
Нажав на завершение вызова, я услышала мягкий баритон за своей спиной:
– Отдыхай больше. – Том выхватил из моих рук телефон, и я обернулась.
С его волос уже не стекали капельки воды, но они были влажными. Мне хотелось дотронуться до них... Черт!
Он засунул телефон в карман джинсов, прошел к столику возле дивана и взял с него часы. На нем была уже черная рубашка, верхние пуговицы которой он не застегнул.Такой Том Каулитц был мне знаком – бандитский образ.
– Кого вы хотите убить сегодня?
Он прищурил глаза, и легкая улыбка снова коснулась его губ.
– Ах да! – Он зашел в дальнюю комнату, которую я так и не осмотрела, и через пару минут вышел с пистолетом в руке. – Спасибо, что напомнила. – Он засунул его за пояс джинсов и прикрыл рубашкой. – Время сейчас опасное.
– Оно у вас всегда опасное, – я решила язвить ему в наказание за его грубость. Только я не могла понять, что выводило меня из себя больше: когда он меня душил, когда кричал или когда появился из ванной комнаты весь такой мокрый и сексуальный? Но, казалось, он не услышал меня. Или сделал вид.
– Я приду поздно, не жди меня и ложись спать. Что тебе сказал доктор? – Том прошел к выходу, но перед тем как открыть дверь, произнес: – И без глупостей, Полина. Каждая твоя глупость оборачивается моим кошмаром.
Каулитц вышел и закрыл дверь, оставляя меня в тишине квартиры.
Чтобы хоть как-то нарушить тишину и крик своих мыслей, я включила телевизор. И тут же забыла своего Дьявола, его слова, свой страх и свои желания.
«Мы благодарим Ричарда Найта, что пришел к нам в студию, и желаем удачи в предвыборной гонке за право стать новым мэром нашего города», – произнесла диктор, а на экране Найт слегка улыбнулся зрителям. От неожиданности я присела на диван. Я впервые слышала о том, что он баллотируется на такой важный пост. Почему мне никто ничего не говорил об этом? Разве я не вправе знать? Разве я не член «Mond des Todes»? Мои мысли снова прервал голос ведущего: «Позволю себе напомнить, что выборы нового мэра состоятся уже в эту субботу. Мы просим вас не оставаться равнодушными и прийти на голосование. Наш мэр – наше будущее».
– Невероятно, – прошептала я, начиная понимать, куда так быстро ушел Том. В последнее время происходило столько всего, что я перестала следить за событиями своего города. Я давно перестала смотреть телевизор – работа моделью отнимала все мои силы. А после того как я встретила Тома Каулитца, жизнь обычных людей, казалось, и вовсе перестала существовать. Для меня существовали только враги, территория, сходки, наркотики, деньги, оружие и смерть... Я стала такой же, как он.
Но самое страшное – это то, что, баллотируясь на пост мэра, Найт явно преследовал свои интересы. Он глава «центра», он глава криминала. И несмотря на то что он нравился мне, Ричард не был идеальным кандидатом. И если он победит, то что поимеет с этого Каулитц? Или, может, он чего-то лишится? Своего порта или части территории? Я завтра же узнаю у него все новости. Возможно, у Тома появился еще один враг, у которого будет больше прав на этот город.
Стоя под струями горячей воды, я смывала с себя землю того злосчастного холма, на котором уже скоро буду лежать, затаив дыхание и целясь в убийц. Усмехнувшись, я провела рукой по запотевшей стеклянной перегородке, и капельки воды скатились вниз, оставляя мокрые дорожки. В моих мыслях снова встал образ Тома и капли, катившиеся по его лицу, по его телу... Как жестоко поступила жизнь, сведя меня с ним. Что сделать, чтобы не думать о нем?.. Я задумалась, вырисовывая его инициалы на стекле. Ничего – это был единственный ответ. Я уже ничего не смогу сделать. Я не смогу убежать от него – он найдет меня везде, но даже если мне это удастся, я никогда не смогу убежать от своих чувств.
Осознав, что мои пальцы вывели на стекле, я тут же смахнула надпись рукой. Схватив полотенце и обернувшись им, я вышла из ванной комнаты в гостиную. Включенный телевизор снова напомнил мне о Ричарде Найте. Чтобы чем-то себя занять, я стала переключать каналы. Но мысли не давали мне увлечься телевизионными программами, я не понимала ни слова из того, о чем в них говорилось. Откинув пульт, я встала и, увидев темную дверь, ведущую в дальнюю комнату, направилась к ней. Что там? Самое время посмотреть, пока Тома нет дома. Я надеялась, что там не склад трупов и не ящики с наркотиками. Схватившись за ручку, я с силой надавила на нее, но дверь легко поддалась, открывая взгляду небольшое помещение. Это был его кабинет: письменный стол из красного дерева, заваленный бумагами и документами, стоящий на нем компьютер. Книжный стеллаж позади стола, наполненный книгами. Я прошла к нему, рассматривая каждый корешок, пытаясь понять человека, который собрал эту библиотеку. Но большинство книг было на итальянском или немецком языке, и я еще раз пришла к выводу: если я останусь с Томом, мне надо обязательно выучить его язык. Я не могла позволить себе не понимать его родную речь. Теперь мне хватит денег на то, чтобы выучить все языки мира. Проведя рукой по книгами в толстом переплете, я вытащила учебник по экономике и менеджменту с логотипом Кембриджского университета. Боги! Он чуть не выпал из моих рук. Том Каулитц учился в Кембридже в Англии, что доказывало его непростое положение в обществе. Глава «Mond des Todes» был образован! И не просто образован, а чертовски образован в самом привилегированном университете мира. Набрав побольше воздуха в легкие, я поставила книгу обратно и обвела взглядом его кабинет. Я боялась увидеть что-то еще, мой мозг не справлялся со всеми неожиданными открытиями. Слуги, няня, Кембридж... Он родился в богатой семье, видимо, слишком богатой, он с детства не нуждался в деньгах. Тогда почему он стал помешан на них сейчас? Или деньги – это прикрытие какого-то другого желания? Власти? Ведь он сам сказал мне: «Деньги правят миром. Главный тот, у кого их много».
Я сделала шаг назад и, наткнувшись на стол, руками оперлась на него. И сразу почувствовала боль в ладони от чего-то жесткого. Я зажала предмет в руке и поднесла к лицу. В моей маленькой ладошке лежал крупный золотой перстень с лазурной гравировкой змеи. Подойдя к окну и приоткрыв толстую темную портьеру, я попыталась рассмотреть перстень на свету: на белом золоте красовалась синяя змея. Голова змеи была украшена золотой короной, а во рту она держала... человека. Я ахнула, отступив от окна, и портьера вернулась на место. Сердце от страха застучало сильнее, и я дрожащей рукой вернула кольцо туда, откуда взяла. Что это за символ? И что он значит для Тома Каулитца? Сколько тайн он хранит в своем сердце? Если сердце в его груди вообще есть.
Я пожалела о том, что вошла в эту комнату. Теперь меня будут мучить вопросы. Я не могу спросить Тома о перстне, ведь тогда он поймет, что я была в его кабинете. И ему явно это не понравится.
Я направилась к двери, но остановилась, заметив на стене картину в толстой старинной раме. На ней были изображены несколько всадников в шлемах, с копьями в руках, сидящие на лошадях и, возможно, несущиеся на врага. Я слегка улыбнулась. Если бы из тысячи картин мне предложили угадать, какую бы выбрал Том Каулитц, я точно назвала эту. Это его стиль. Враги, оружие, нападение.
Коснувшись пальцем белой краски на щите одного всадника, я тут же отдернула руку. Задерживаться здесь мне больше не хотелось, и я вернулась в гостиную.
Итак, я теперь знала чуть больше о нем: богатый аристократ, рожденный в Милане и получивший лучшее образование в Кембридже в Англии, приехал в Америку в Лос-Анджелес, штат Калифорния, чтобы убивать, продавать оружие и наркотики. Удивительно, что в его кабинете я не увидела ничего, связанного с «Mond des Todes», и еще то, что на его перстне не было символа черного дьявола. Всего лишь синяя змея, пожирающая человека. Коронованная синяя змея. Может, это и не его перстень вовсе.
Переодевшись, я посмотрела на время, понимая, что усталость дает о себе знать. Я не смогу дождаться Тома, сон практически одолел меня. Я легла на диван, натянула на себя теплый плед и уснула.
...Что-то упало, и знакомый голос тихо выругался. Я вскочила с дивана и сразу встретилась с темными глазами.
– Что ты тут делаешь? – Том усмехнулся и нетвердой походкой подошел ко мне.
– Вы пьяны? – я не верила своим глазам. Я, не отрываясь, смотрела на него, пытаясь определить степень опьянения.
– Пьян, – ответил он и бросил пистолет на диван рядом со мной. – Лучше уйди к себе в комнату.
– С какой стати я должна уходить к себе в комнату? Вы пьяны, значит, это ваши проблемы.
– Когда я пьяный, я злой.
– Вы злой даже когда не пьяный.
Том усмехнулся и сел на диван. Я отошла подальше, не зная, как вести себя. Черт! От него сейчас мало толку и расспрашивать его о Найте нет смысла. Но, может, он сам расскажет мне о выборах? Надо только немного подтолкнуть...
– Что вы так усиленно праздновали? Свою скорую смерть?
Висконти перестал улыбаться и одной рукой попытался схватить меня, но реакция у меня была слишком хорошая, и я увернулась.
– Ты радуешь меня только одним – своей реакцией, в остальном ты приносишь одни неприятности.
Я даже открыла рот от возмущения, чувствуя, как сильно забилось в груди сердце. Я снова боялась его. Я боялась его в таком виде.
– Вы – самая большая неприятность в моей жизни, Том Каулитц. Я просто возвращаю вам ее обратно.
Теперь он удивленно на меня посмотрел и, встав с дивана, прорычал:
– Уйди, Полина, я не хочу тебя видеть! – Он пальцем указал мне на дверь в мою комнату. – Ты мне противна. Я смотреть на тебя не могу.
Столько гадостей от одного человека! И где его аристократические манеры?
– Тогда отпустите меня! Дайте мне свободу, я уйду с большой радостью! Забуду вас, как страшный сон! – я перешла на повышенный тон, понимая, что вру. И, осознав это, я подняла глаза, встречаясь с ним взглядом, – он был зол. Том рывком прижал меня к стене. От неожиданности я ахнула.
– Ты не уйдешь, – прошептал он, – ты врешь.
Я с силой оттолкнула его и убежала в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
Одно слово крутилось у меня в голове: зверь! Я села на кровать, пытаясь отдышаться. Раньше я от одного его взгляда упала бы в обморок. Почему сейчас мне хочется вернуться и влепить ему пощечину? За те слова, которые он наговорил мне. Я ему противна! Кажется, так он сказал? Противна!
Почувствовав слезы на своих щеках, я
смахнула их дрожащими ладонями. Я не буду плакать! Он не дождется ни одной слезинки на моих глазах. Поднявшись с кровати, я направилась к двери, тихо открыла ее и вышла снова в гостиную: Том наливал себе виски. Конечно! Он хотел напиться! Быстро преодолев расстояние между нами, я выхватила бокал у него из рук.
– Хватит!
– Почему ты не боишься меня? – Он посмотрел на бутылку и поморщился, ставя ее на столик. – Хотя бы ненавидь меня. Я же оскорбил тебя. Я сказал, что ты мне противна. Ты не слышала?
– Я слышала. – я убрала руки с бокалом виски за спину. Он вальяжно сел на диван и, глядя на меня, улыбнулся. – Повторите эти слова еще раз.
– Зачем? Тебе доставляет удовольствие, когда тебя ненавидят?
– Мне доставляет удовольствие, когда мне говорят правду, а не врут, как вы пять минут назад. – я села рядом, ставя бокал на столик рядом с бутылкой. – Скажите это еще раз, глядя мне в глаза, и я уйду.
Том перестал улыбаться, недовольно выругавшись:
– Черт, Диана, я все время забываю, что ты хорошая ученица.
Я знала, что он врал мне. Я почувствовала эту ложь уже позже, у себя в комнате. Я прочитала ее в его взгляде:
– Я сомневалась.
– А теперь? – Он посмотрел на меня. – Что ты видишь теперь?
Я всматривалась в его глаза, в его лицо, понимая, что он не такой пьяный, как показалось вначале. Так почему он наговорил мне столько гадостей?
– Я не понимаю вас.
– Я сам себя уже не понимаю. – Каулитц встал с дивана и пошел к себе в комнату. – Иди спать, Полина, у нас с тобой завтра очень тяжелый день.