Диаспора.Мафия.

Черная леди

Мы лежали на зеленой траве, на склоне, глядя на пролетающие в небе белые облака. Именно сюда так стремилась моя душа с тех самых пор, как Том оставил меня здесь с четырьмя ящиками кокаина и уехал на белой «Мазде». Теперь он рядом, и мне хотелось прижаться к нему, ощутить его тепло, его силу, почувствовать себя в безопасности. Но я не могла позволить себе даже дотронуться до него. Это было бы неправильно. То, что он пошел у меня на поводу и отменил свой приказ, еще не говорило о том, что у него возникли какие-то чувства. Но то, как он смотрел на меня, привело в замешательство.
– Смотрите! – я привстала, пальцем указывая на проплывающие облака. – Что вы видите?
– Тучи. – Том лениво посмотрел на небо. – Массовое скопление туч.
– Это не тучи, – улыбнулась я, – это облака, и они прекрасны. Смотрите, вот те, которые вы назвали скоплением, – это церковь. Вы видите крест наверху?
Том сощурил глаза, смотря в небо и, хитро улыбаясь, кивнул:
– Крест вижу.
– Это знамение. Значит, с нами Бог. Он благословляет нас на завтрашний день, и все пройдет хорошо.
Он засмеялся и закрыл глаза рукой,
чтобы не видеть всего этого безумия.
– Что вы смеетесь? – видя его улыбку и слыша его смех, я тоже улыбнулась.
– Бог благословляет Дьявола и порожденную Дьяволом на убийства? Нет, Полина, ты ошибаешься. Ищи другой смысл.
Том прав. Теперь я не с Богом, я принадлежу Черному Дьяволу.
– Тогда я не знаю. – я снова легла на траву и прикрыла глаза.
Легкий ветерок приносил с собой свежесть, запах хвои и листвы от растущего неподалеку леса, и впервые за долгие месяцы мне дышалось легко. А может, это не ветер виноват, а спокойствие, подаренное этим мужчиной перед завтрашней тяжелой битвой?
– Если бы ты знала, что тебе осталось жить один день, – произнес Том, – что бы ты сделала?
Я открыла глаза и повернулась к нему. Простой вопрос болью отозвался в моем сердце. А ответов было много:
– Первым делом я бы поехала к родителям в Москву, попрощаться. Ведь она меня больше никогда не увидит. Но за день это к к сожалению невозможно. Тогда я бы раздала деньги на лечение больным детям.
– Кому? – удивился Том. – Больным детям? А почему ты не отдала все деньги матери?
– Я отдала ей деньги, но не всю сумму.
Больным детям они нужнее. – я уже вжилась в образ, переживая свой последний день. – Вы против детей? – я даже слегка разозлилась на него за его эгоизм.
– Нет. – Он пристально смотрел на меня. – Но на эти деньги можно открыть целую больницу для них. Или даже несколько больниц.
Я улыбнулась. Он прав. И как такое не пришло мне в голову? Но ведь у меня один день, а за один день вряд ли можно открыть больницу.
– Я не успеваю это сделать. Это слишком долгая процедура, я переведу деньги каждому ребенку лично. Или я оставлю завещание. Да... – я задумалась, видя как он внимательно меня слушает. – Я обязую вас открыть больницу для больных детей.
– О нет, – смеясь, застонал он и отвернулся от меня, – я не переживу этого.
Я инстинктивно засмеялась с ним, радуясь своей идее.
– Сумасшедшая, – прошептал Том, уже не смеясь, а просто улыбаясь. – А что ты сделаешь еще? У тебя в запасе осталось несколько часов.
Я задумалась.
– Я бы обязательно пошла в тихое уютное место смотреть мой последний закат с человеком, который мне очень дорог. Может быть, к утру я умерла бы у него на руках.
Я закрыла глаза, ненавидя себя за сказанные слова, готовая вскочить и убежать в тот самый лес, откуда приносил прохладу ветер. Моя рука сильно сжала траву, я чувствовала, как больно коже. Я готова была закричать от боли. Нет! От своего признания. Молясь, чтобы Том больше ни о чем меня не спрашивал и вообще забыл все, что я ему наговорила, я услышала его шепот возле своего уха:
– Открой глаза.
Моя взгляд устремился вверх, в красно-желтое небо. Закат... Тихое уютное место... Рядом человек, который стал мне настолько дорог и близок, что только в его присутствии мне становилось спокойно, даже несмотря на его взрывной характер. Улыбка коснулась моих губ. Мне захотелось, чтобы это мгновение длилось как можно дольше, чтобы мы оба перестали думать о завтрашнем дне, о том ужасе, что предстоит испытать.
– А что бы сделали вы в свой последний день?
Он привстал с земли, смотря вдаль, в ту самую даль, в которую кричала я, отпуская свой страх.
– Возможно, я уже все сделал. – Он взглянул на меня. – Завещание я писать не собираюсь: все, что я имею, достанется Антонио. Ехать в Милан у меня нет времени, поэтому я не попрощаюсь с родителями. Но я и не хочу этого. Полина, – после недолгого молчания обратился он ко мне, – если меня убьют, ты свободна. Я скажу Антонио, чтобы он отпустил тебя. Поезжай в Москву к родителям, у тебя есть мечты – осуществи их. Ты достойна быть счастливой.
Я не верила услышанному. Он не может так говорить, он не может просто так дать мне свободу. Потому что я уже свободна! Единственный плен – это мои чувства, от которых мне никогда не избавиться. Даже если он умрет, я буду любить его всю эту и следующую вечность.
– Мои мечты изменились. – я поднялась с земли, отряхивая мелкие листики с одежды, краем глаза наблюдая за Томом, который тоже встал и направился к машине.
Вот и все. Спокойствие кончилось. Открывая дверь машины, я еще раз взглянула на небо, которое начало темнеть. Время прошло слишком быстро. Час как минута. Но я запомнила каждое мгновение, проведенное здесь.
– Вы хотели подобрать мне одежду к завтрашнему дню. Догадываюсь, что это будет военный камуфляж. Должно быть, зеленый цвет станет моим любимым на ближайшее время.
– Ты почти права. Да, снайпер должен быть настолько незаметным, насколько это возможно. И нет, я не собираюсь одевать тебя в бесформенную военную одежду.
Том привез меня в самый страшный квартал города, где царили криминал, наркотики и проституция. Я была прекрасно осведомлена об этом, от колег на прошлой работе. Здесь царила смерть. Смерть не от холодного металла оружия, а от одной лишь инъекции героина. Наркотики предлагали всюду. Им было не важно, кто ты – фельдшер, пожарный или просто человек. И сейчас все расступились, пропуская «Ауди», нервно потирая ладони от возможности хорошо заработать. Дорогие машины в этом месте не новость, богатые часто покупают наркотики, но задержаться здесь – это подарить себе шанс не уйти живым. Я все это знала. Зачем он привез меня сюда?
Машина медленно ехала по плохо освещенной улице, Том внимательно следил за дорогой, чтобы никто случайно не выскочил на нее. Вдоль дороги стояли местные красавицы – разноцветные дамочки, пытающиеся заманить водителя дорогой машины. Но он лишь улыбнулся и закрыл окно, пытаясь не дышать с ними одним воздухом.
– Знакомься, Полина, это местный
притон. – Каулитц не смотрел на меня, но я повернулась на его голос и увидела в темноте лишь его профиль. – Это бедный мир жалких никчемных людишек, испортивших свою жизнь наркотиками. Это то, что делает с ними тот самый кокаин, который ты продала Стафу.
Меня передернуло от его слов.
– Я продала кокаин Стафу, но не им.
– А он поставляет его сюда. Здесь идет мелкая продажа. Основная масса была направлена в другие города, туда, где наркотики расходятся гораздо быстрее и в большем объеме.
Мне меньше всего хотелось сейчас думать об этом.
– Это жизнь, – продолжил Том, – я сказал не в укор тебе. Но хочу, чтобы ты знала – любой человек, принимающий наркотики, сначала большой болтун, затем ходячий мертвец. Вопрос времени. В «Mond des Todes» за прием хотя бы раз в целях «попробовать», я стреляю без промедлений. Лично. Не разбираясь. Потому что тот, кто попробовал раз, не откажется от следующего. Члены «Mond des Todes» владеют большим количеством информации. Подсаживающийся на героин или кокс продает секрет с каждой дозой.
Я в страхе кивнула, зная, что он следит за моей реакцией. Я кивнула, давая понять, что чиста. Он знает это. Но зачем предупреждает?
– Никогда не связывайся с наркоманами. Они за дозу продадут родную мать. Они лживы, и в них нет ничего святого. Ты и они из разных миров, запомни это.
Я молчала, обдумывая его слова. Я прекрасно все это знала. Но относилась к этому как обычный, нормальный человек. Раньше. Сейчас я уже не просто человек, я убийца, я постоянно нахожусь с главой самой крупной криминальной группировки... И он рассказывает мне о вреде наркотиков. Он – тот, кто убивает и продает кокаин и оружие ящиками, только что сказал мне о том, что наркотики – это плохо.
– Вы когда-нибудь пробовали?
– Мой мозг мне дороже. Мне хорошо и без них. Наркотики вызывают искусственную радость. – Он остановил машину и посмотрел на меня. – Зачем мне искусственная, если у меня есть настоящая?
Машину тут же окружили люди, но, смотря на них, я понимала, что на людей они похожи меньше всего. Наркоманы агрессивны и жестоки, они страшны, я их боюсь. Все перепачканные грязью и испражнениями, собственными рвотными массами – как же мне было противно. Раньше такие люди вызывали во мне жалость. Сейчас – ненависть и отвращение.
– Не бойся, они не тронут тебя. – Он достал пистолет и сунул его за ремень, прикрывая футболкой. – Они не знают эту машину, но отлично знают меня.
Стефано вышел из «Ауди» с ухмылкой на губах. Я последовала за ним, прячась за его спину и боясь смотреть на окружающих. Гул стих, и мне на секунду показалось, что мы остались одни. Но подняв глаза, я увидела испуг в глазах людей. Даже такие, как они, боялись Тома Каулитца.
– Чья это территория? – прошептала я.
– Моя.
Он уверенно шел вперед, и все расступались, давая ему дорогу. От того, что это была его территория, становилось немного легче. Но глядя на этих грязных людей в лохмотьях, я понимала – от них можно ожидать чего угодно.
– Каулитц! – закричал кто-то из толпы, и в ту же секунду перед нами возник худой рыжий парень с пирсингом на брови и татуировками на руках. – Собственной персоной. Какими судьбами? Мне кажется, я уже платил за этот месяц.
Я испугалась, но увидела радушную улыбку на его лице, и страх сменился интересом.
– Харли, – Том протянул ему руку, и
тот тут же ее пожал. – Я здесь не для этого, мне надо переговорить с тобой с глазу на глаз.
– Бог мой, сам босс «Mond des Todes» пожаловал ко мне. Видно, дело не терпит отлагательств. – Он посмотрел на меня и, снова переведя взгляд на Каулитца, тихо прошептал: – У меня тоже к тебе есть разговор. Пойдем.
Я почувствовала, как теплая рука схватила меня за запястье. Я вздрогнула от неожиданности, но быстро успокоилась, когда поняла, что она принадлежит Тому. Он тянул меея за собой, сам идя за рыжим парнем. Видимо, они хорошо знали друг друга. Но о каких деньгах шла речь?
– Они вам платят? – прошептала я, и Том слегка обернулся ко мне.
– Мне платят все, кто хочет иметь покровительство «Mond des Todes». Повсюду мелкие бандиты и хулиганы, но Харли контролирует этот участок, не давая разгуляться уличному криминалу. Он контролирует весь здешний оборот наркоты и проституции, а я получаю свои проценты, но в случае внештатной ситуации моя обязанность его прикрыть. Полиция, ФБР – это мои проблемы.
Я опешила. Теперь понятно, почему они делят территорию: чем она больше, тем больше денег, но больше и проблем.
– Зачем вам это? Вам не хватает на еду? Или, может, вам не хватает денег, чтобы погасить кредит в банке? – прошипела я, чувствуя, как сильнее Том сжал мою руку.
Он не успел ответить, а может, и не собирался. Очень скоро мы оказались возле разваленного дома, и, зайдя в плохо освещенный коридор, я тут же забыла обо всем. Ступая по деревянному полу, я слышала писк под ногами, не желая даже думать о том, кто издает его, и чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Я закрыла рот рукой. Мне казалось, что я попала в ад и он никогда не закончится. Но он закончился светом, и мне пришлось прикрыть глаза, постепенно привыкая к его яркости.
– Что за девушка? – Голос рыжего парня заставил меня открыть глаза.
– Полина, это Харли, он следит за порядком в этом гадюшнике. – Том посмотрел на меня, отпуская свою руку, и тут же обратился к парню: – Она из «Mond des Todes», прошу относиться к ней с уважением. Тем более такому ублюдку, как ты.
Парень, усмехнувшись, пожал плечами:
– Да без проблем, босс. Про вас ходят разные слухи, Полина, – обратился он к ней, и я поняла, что он в связи с особенностями своей «профессии» очень много слышит «извне». – Рассказать?
Я машинально кивнула, но Том
приказал ему молчать.
– Будешь рассказывать, когда я попрошу. Сейчас ты хотел сказать что-то другое.
Парень задергался, переступая с одной ноги на другую и явно нервничая.
– Да. Дамочка Сидни напела мне про завтрашнюю сходку. Один из клиентов в пьяном угаре наболтал ей, что Ахмад не придет лично на сделку, а пришлет первого помощника, который должен будет застрелить тебя сразу же после сделки. Они получают оружие и деньги. И да, они уверены, что это ты бахнул его парней с коксом. А твоя девочка, продавшая его Стафу и убившая старшенького тупоголового ублюдка, теперь тоже на повестке дня. Но не у Ахмада. Молчу. – Он прикрыл пальцем губы, помня, что Том запретил ему говорить обо мне.
– Рассказывай все.
Размышляя над его словами про Ахмада, я поняла, что уже не хочу слушать дальше. Что он скажет нового? Что бог смилостивился и внушил Стафу простить меня за убийство сына? Едва ли.
– Джон Стаф попросил Ахмада не трогать девчонку, если она будет на сделке. Не стрелять и отпустить живой.
Я тут же почувствовала, как подкашиваются мои ноги, жаль, сесть было некуда. Я лишь, качнувшись, прислонилась к стене, смотря на мужчин.
Я видела замешательство на суровом лице Тома, он настороженно посмотрел на меня, и я поняла, что такого быть не может.
– Все плохо? – испуганно прошептала я.
Он пожал плечами и взглянул на Харли:
– Откуда такая информация? – Он прижал парня к стене, поднимая за воротник куртки. От неожиданной реакции Тома я вздрогнула.
– Дамочка Сидни принимала у себя в борделе первого помощника Ахмада. Он сильно перебрал... – Парень попытался выкрутиться из стальной хватки босса, но ему это не удалось, Том еще раз ударил его о стену. – Стаф даже заплатил за твою голову, но девчонку сказал не обижать.
– Дьявол, – выругался Том и рывком отпустил Харли, который тут же схватился за воротник, поправляя его, – что он задумал?
– Мне это неизвестно, босс. Потом он вырубился и больше ничего не сказал.
– Что ты еще знаешь? – Грозный голос, слишком грозный. Я вжалась в стену от страха. Буквально вчера я сама стала жертвой его гнева, точно так же он душил меня у стены.
– Что девчонка твоя. Но кто она и где ты ее нашел – никто не знает. Ее уже прозвали Черной Леди, потому что она грациозно явилась к Стафу на сделку в темноте во всем черном. – Парень издал нервный смешок. – Она втюхала ему кокаин, а этот придурок купил его, даже не узнав, откуда он.
Я и предположить не могла, что слухи разлетаются так быстро. В криминальном мире все были связаны между собой. И судя по всему, Стафу было известно про меня куда больше, чем я предполагала. Я подставила его с кокаином, я застрелила его сына, я чуть не убила Пола Слоуна – и Стаф не хочет меня убивать? В голове не укладывалось. Возможно, он готовит мне месть страшнее, чем смерть.