Диаспора.Мафия.

Я монстр?

Я видела, как почернели глаза Тома. Затем он прикрыл их, видимо, пытаясь справиться с рвущимися наружу эмоциями.
– Это конец! – крикнул Антонио, но Каулитц молчал. – Стаф нам этого никогда не простит!
Я перестала дышать, не отрывая взгляда от мужчин. Они стояли возле тела, смотрели на него... Все были в ужасе, в непонимании, в шоке.
Том подошел к ним и, наконец, отдал приказ:
– Сделайте так, чтобы его долго искали. А лучше, чтобы вообще не нашли. Избавьтесь от его машины. Машину Полины отгоните в наш гараж.
– Что будет с леди? – испуганно спросил Лео.
– Я сам с этим разберусь.
Я слышала их разговор через приоткрытую дверь машины, видела, как возвышается над своей охраной Том Каулитц. Я не могла понять: в гневе он или испуган? Нервно перебирая холодные пальцы рук, я увидела, как он возвращается к машине, оставляя людей исполнять приказ. Скорее всего, мне предстоит услышать от него много неприятного и даже обидного, ведь я молча уехала к его врагам. Но зато я узнала информацию о предстоящей
сделке с Ахмадом и его планах на субботу. Я расскажу об этом позже, если Том позволит мне остаться в живых...
Он сел в машину, пристегнулся и, наконец, посмотрел мне в глаза. И я не увидела в его взгляде гнева, скорее горечь и жалость. Положа руку на руль, он резко сорвался с места, забирая меня из пережитого ада. Я только сейчас ощутила, как сильно меня трясет.
– Все будет хорошо, – прошептал он будто самому себе.
Больше Том не произнес ни слова. Молча гнал машину на большой скорости, сильно сжимая руль. Я отвлеклась на секунду и посмотрела на свои ноги: они были все в крови, и мне безумно захотелось смыть ее. Тут же я вспомнила отвратительный, тошнотворный запах Николаса и его мерзкие руки, доставляющие адскую боль.
– Он убил бы меня, – прошептала я, – он увидел крест и все понял.
Том посмотрел на меня, но я даже не обернулась к нему. Я говорила это, чтобы прежде всего оправдаться перед собой.
– Ты все правильно сделала. Другого я от тебя и не ожидал.
Он подъехал к моему дому, резко затормозив:
– Даю тебе полчаса, чтобы собрать вещи.
Полчаса? Чтобы убежать из своего дома? Значит, он позволит мне жить дальше. Он не собирается убивать меня.
Том открыл дверь машины и помог мне выйти. Я снова стояла босиком на холодной земле, только сейчас вспомнив, как Николас снял с меня туфли, раздвигая мои ноги. Я пошатнулась, хватаясь за голову, но Каулитц успел подхватить меня. Он поднял меня на руки и понес к подъезду.
– Какие вещи? Вы о чем? Я же дома.
– Нет, – твердо ответил он, – теперь это не твоя квартира, в первую очередь они придут сюда.
Боже! Где же мне теперь жить? Я не могла лишиться своей квартиры и крыши над головой. Дрожащими руками вытащила ключи из сумочки, которую принес мне Лео из моей «Ауди», вставила их в замок и открыла дверь.
– Но где мне жить? В гостинице? – я испуганно посмотрела в его глаза. Как же мне пережить эти страшные минуты одной в чужих стенах незнакомого места? Неужели он оставит меня одну со своими мыслями о самом страшном, что случилось в моей жизни?
– У меня.
Сейчас даже это перестало быть важным. По крайней мере, я буду не одна.
– Мне надо в душ, – прошептала я в надежде, что успеею смыть засохшую кровь... Желательно смыть память! Жаль, что так нельзя.
Том внимательно посмотрел на меня, понимая мое желание:
– Хорошо. Только без глупостей. Не закрывай дверь.
Он боялся, что я причиню себе вред. Но я не собиралась резать себе вены или причинять боль, ведь я была ему нужна. Я еще помнила, зачем выжила. Я помнила, что в самую тяжелую минуту своей жизни думала об этом мужчине.
Пройдя в ванную, я посмотрела в зеркало и поморщилась: в уголке рта была отчетливо видна кровь. Я совсем забыла, что Николас ударил меня по лицу! В тот момент я уже ничего не чувствовала... Воспоминания нахлынули на меня, причиняя новые страдания. Я стояла, не шевелясь, все сильнее погружаясь в...
– Полина?
Голос Каулитца вывел меня из оцепенения, и я включила воду, снимая с себя остатки одежды. Стоя под струями воды, я до боли терла кожу, пытаясь содрать ее вместе с воспоминаниями о страшных хватких руках. Сколько я так простояла, я не знала, но снова услышав родной мягкий баритон, выключила воду и, обернувшись полотенцем, вышла к нему. Том взглядом изучал мое тело, и в его глазах отчетливо читался ужас. Мои ноги и плечи были покрыты синяками – отпечатками пальцев Николаса.
– Сукин сын, – прошипел Том. – Хорошо, что ты убила его. Ему крупно повезло, что это сделал не я.
Он думал, что Николас Стаффорд меня изнасиловал. Я видела это по его глазам, его взгляду, по выражению ужаса, застывшему на его лице. А разве он сам не насильник? Кажется, раньше я считала его таковым. Но он не такой. Женщины сами кидаются ему на шею. Ему нет надобности брать их силой.
– Он не успел изнасиловать меня, – прошептала я, – я убила его раньше.
Я видела, как Том облегченно выдохнул и расслабился:
– Я помогу тебе собрать вещи.
Мы быстро кидали все самое необходимое в сумку. На разговоры не было времени. Каулитц за все время задал только один вопрос:
– Тебя кто-нибудь видел со Стаффордом?
Я задумалась, вспоминая ужасный вечер от начала и до конца:
– Нет, мы встретились уже в дверях, когда я выходила. Но на улице точно никого не было.
Я вспомнила Пола Слоуна и его жестокие слова в адрес Каулитца. Но сейчас я не буду говорить ему об этом. Скажу позже, уже у него дома.
Мы сели в машину, и я с грустью
посмотрела на окна своей квартиры. Когда я смогу вернуться? Сколько времени понадобится, чтобы все забыть? Чтобы меня перестали искать? Том мог приставить ко мне Лео и забыть о проблеме, но сейчас он не просто перестраховывался – он не хотел оставлять меня одну.
– Я никогда не спрашивала, где вы живете, – осознала я, – ваша жизнь меня не касалась. А сейчас вы везете меня к себе, и, может, мне придется жить у вас достаточно долго. Но это неправильно.
– Почему? – Каулитц посмотрел на меня, выруливая на дорогу. – Полина, ты можешь не бояться меня. Я дал слово не прикасаться к тебе, и я сдержу его.
Но я боялась не этого. Да, я помнила о том, что его не интересуют маленькие девочки. Я была для него маленькой. Он был для меня слишком взрослый. Но, к несчастью, сама я уже так не считала. Я хотела, чтобы он не давал мне этого слова. Никогда.
– Я не боюсь вас. Я боюсь, что буду мешать вам. – Но это было ложью. Я не смотрела на него, произнося это, а он не заметил, что я солгала. Я боялась не справиться с чувствами, живя с ним под одной крышей, а еще постоянно видеть его женщин... Знать подробности его личной жизни станет пыткой для меня.
– Ты не будешь мне мешать, я редко
бываю дома.
Слова Тоиа огорчили меня. Я хотела, чтобы он был дома всегда.
– Отлично, – снова солгала я. – Я съеду, как только станет безопасно.
Он ничего не сказал, все так же смотрел на дорогу.
Спустя некоторое время мы подъехали к высокой многоэтажке. Я видела ее раньше – я знала, что в ней живут богатые и самые влиятельные люди. Но удивилась тому факту, что Том Каулитц живет в квартире, а не в большом доме, возможно даже, в несколько этажей.
– Не думала, что ваш дом – квартира.
– Ты думала будет замок? – Он улыбнулся, и эта улыбка согрела мне сердце. – Не люблю замки. За городом у меня небольшой дом, когда мне хочется уединения, я еду туда.
Он нажал кнопку с цифрой «десять», и лифт тронулся. Он любил лифты, я уже поняла это и, кажется, тоже их полюбила.
Как только мы оказались на этаже, перед нами предстал охранник:
– Гектор, это леди Полина, она будет жить здесь. Полина, это Гектор – твоя охрана и безопасность.
Мужчина поклонился мне и вернулся на свое место. Я не удивилась тому, что квартира охраняется. Охрана повсюду окружала Каулитца.
Том открыл дверь и впустил меня,
заходя вслед за мной и занося мою сумку. Если бы я не находилась в шоковом состоянии, то закричала бы от увиденного. Но сейчас я лишь открыла рот, понимая, что одна его гостиная размером во всю мою квартиру. Кажется, он сказал, что не любит замки? Ну, об этом можно поспорить.
– Ваша квартира занимает весь этаж?
Он посмотрел на меня, видимо, пытаясь вспомнить, кто его соседи:
– Кажется, нет.
Я прошла к бежевому дивану и присела. Повсюду ощущались чистота и домашний уют. Но чувство неловкости и стыда по-прежнему клубилось внутри. Что я натворила? Зачем поехала на север? Зачем послушала Ринну? Ах да, я же была расстроена из-за собаки. Я была зла. Пыталась кому-то что-то доказать. Но что из этого вышло? Столько проблем, и на моей совести труп. Я убила человека! Наконец-то до меня стало доходить. Шок постепенно отпускал, позволяя катастрофе разрастаться внутри. Я убила человека!
Том протянул мне стакан с золотистой жидкостью и сел возле меня, держа в руках такой же для себя:
– Выпей это.
– Что это?
– Виски. Пей. Это расслабит тебя.
Возможно, мне пора принимать
антидепрессанты, а не алкоголь. Но я послушно сделала глоток, и горячая жидкость растеклась по желудку, быстро поднимаясь к мозгу. А мозг по-прежнему кричал: «Убила, убила!» я не хотела слушать его, мне хотелось уснуть и проснуться, осознав, что это был всего лишь сон. Но боль, причиненная Стаффордом-младшим, не могла быть сном. От одного воспоминания его мерзких рук, дыхания и голоса меня передернуло. Мне хотелось зарыться в постель и лежать там до тех пор, пока я не излечусь. От этого вообще можно излечиться?
– Полина, – прошептал Том, возвращая меня в реальность, но я не смотрела на него, не смела поднять глаз, – я не буду спрашивать тебя, что ты там делала, потому что догадываюсь.
Догадывается? О чем? Что я от злости к нему пошла к его врагам?
– Убить человека так же нелегко, как его родить. Только во втором случае – сначала мучения, а в первом... – он ненадолго замолчал, – мучаешься потом.
Я будет мучаться до конца своих дней. Я убила сына Джона Стаффорда, он мне никогда этого не простит, если узнает. Я бы точно не простила за такое.
– Одним ублюдком меньше. Я готов был сам убить его.
– Я запуталась. – я посмотрела на
Тома помутневшим взглядом, понимая, что слезы застилают глаза. Он тут же прижал меня к себе, гладя по волосам и пытаясь успокоить.
– В чем, Полина?
Мне даже говорить было тяжело, я не могла думать, ощущая так близко его присутствие. Я запуталась во всем. В своей жизни, в себе... Я потерялась. Кто я теперь?
– Я не знаю, Том... – ч разревелась у него на груди, оставляя следы на его рубашке. – Я поняла кое-что.
Я тут же слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, и, встретившись с ним взглядом, произнесла:
– Это страшно. Но я поняла, что собаку мне жаль больше, чем Николаса.
Том засмеялся и покачал головой.
– Я монстр? – я с непониманием продолжала смотреть на него. Может, он даст ответ на этот вопрос?
– Нет, Полина. Николас Стаффорд – монстр. Мне тоже собаку жаль больше, чем его.
Но улыбка по-прежнему не сходила с его лица:
– Ты меня насмешила.
Я наконец улыбнулась и снова прижалась к нему, ощущая тепло. Том одной рукой накинул на меня плед, а второй рукой гладил мои волосы, создавая атмосферу покоя и уюта.
– Только не уходите, – прошептала я в полудреме, – не оставляйте меня одну.
– Не оставлю, спи.
Сколько я так пролежала, я не знала. Разбудил меня звонок его мобильного. Том тут же нажал на входящий, поморщившись от громкого звука:
– Слушаю.
Он сказал «слушаю», а мне он всегда говорил сразу целое предложение. Я открыла глаза, вспоминая, что Ринне тоже должна была позвонить. Но встать было сложно: я лежала на его коленях, мне было сладко, а он все еще гладил мои волосы, говоря по телефону. Я прислушалась.
– Хорошо, молодцы, Антонио. – Тихий баритон расслаблял, уводил в сон. Он старался говорить как можно тише, чтобы не нарушить мой покой. – Полина дома. Ей лучше, намного лучше. Нет, Лео не нужен.
Он солгал. Я не дома. Я с ним в его квартире.
Том отключил абонента и, вздохнув, откинулся на спинку дивана. У него был уставший вид. Можно было даже предположить, что это он убил Стаффорда-младшего.
– Прости, что разбудил тебя.
– Почему вы сказали, что я дома?
Он помолчал ровно пару секунд, а потом уверенно произнес:
– Я не солгал. Ты дома. Просто я не уточнил, в чьем именно.
Опять его безопасность? Опять перестраховка? Он боится? За меня? Прячет у себя. Почему?
– Сколько я спала?
– Примерно полчаса.
Я села на диване, кутаясь в плед. Полчаса. Тяжело сидеть полчаса неподвижно, когда на твоей ноге кто-то спит.
– Том, – прошептала я, – мне надо вам кое-что рассказать.
Сейчас самое время рассказать ему о планах Ахмада, но для начала...
– Кто такой Пол Слоун?
Я увидела злость в его взгляде. Каулитц встал с дивана, недовольно смотря на меня:
– Откуда тебе известно это имя?
– Мы познакомились в «Поло-клубе». Это его клуб, да? Кто он?
– Да. Его. – Том налил себе виски. – Правая рука Джона Стаффорда.
Я встала и подошла к нему:
– Я кое-что услышала. Случайно. В субботу, когда вы с Ахмадом пересечетесь на сделке, тот вас убьет. Это известно Полу, Ахмад сам ему сказал.
– Да неужели? – Том слегка улыбнулся, взбалтывая виски в стакане. Казалось, он совсем не удивлен. Он знал?..
– Может, стоит отменить сделку? – я
тешила себя призрачной надеждой, что он послушает меня.
Но Каулитц отрицательно покачал головой:
– Мы убьем его раньше. Так ведь? – Он заглянул мне в глаза, и я сделала шаг назад, понимая, к чему он клонит. Я убьею его. Вот к чему! Я знала это еще тогда, извиваясь под Николасом Стаффордом, и именно это знание помогло мне спастись. Я жива только потому, что нужна своему Дьяволу. От меня зависит его жизнь.
– Так, – прошептала я. – Я сделаю это.
Боже! Мне уже выписан билет в ад. Не успела я убить одного человека, как уже думаю о смерти другого. Дьявол! Кем я стала? Маленькая хрупкая девочка, которая всегда мечтала о славе, стала жестокой убийцей, отбирающей жизни. Но по-другому я уже не могу. Потому что если с ним что-нибудь случится, я не смогу жить. Он мой воздух. Не я нужна ему, а он нужен мне.
Стоя перед ним и кутаясь в плед, я не решалась поднять глаза, поэтому Том сам подошел ко мне и поднял за подбородок. Мой взгляд тут же коснулся его темных глаз. Хоть бы он не прочитал по одному лишь взгляду о моей любви. Мои глаза загораются звездами, когда я смотрю на него. Черт! Я ненавижу себя за эту слабость. Как мы будем жить вместе, когда я стоять не могу рядом с ним?
– Мы посмотрим, Полина. Возможно, твоя помощь не понадобится. Я справлюсь сам.
Звезды погасли. Я даже открыла рот от удивления. Как «сам»? Он совсем с ума сошел? В него будут стрелять! Я убила Николаса, чтобы в субботу убить Ахмада.
– Что вы такое говорите! – вскрикнула я, и мне показалось, что Том вздрогнул. – Я буду там, хотите вы этого или нет. Вас хотят убить, и я единственная, кто может вам помочь.
Он отпустил мой подбородок и поднял сумочку с пола. Я услышала вибрацию своего телефона и, выхватив сумку, достала его. Ринна.
– Как ты? Ты дома? – тут же начала нервно тараторить я и поняла, что поступаю так же, как он.
– Все хорошо. Я дома, меня довез Себастьян. Жаль, что ты уехала рано, без тебя было скучно. А ты как?
– Уже сплю. Я позвоню тебе завтра.
Я отключила телефон и расслабленно выдохнула, но, вспомнив прерванный разговор, снова посмотрела на Тома. Он расстегивал верхние пуговицы на рубашке. О нет!
– Где моя комната? – тут же произнесла я, напоминая, что стою рядом и не готова смотреть на... такое. Жить вместе будет сложно.
– Я покажу тебе. – Он обошел диван, показывая направление рукой, и я пошла за ним. Открыв дверь, я зашла в небольшую, уютную и со вкусом обставленную спальню.
– Это спальня моей... – Том замолчал, подбирая слова, и я насторожилась, – моей домработницы Марты. Иногда, когда меня нет, она ночует здесь.
– Ваша домработница ночует в вашей квартире? – Моему удивлению не было предела. В голове не укладывалось.
– Когда меня нет.
– Когда вас нет, чужой человек ночует в вашей квартире?
Я все еще не могла никак понять логику, а он улыбался, смотря на меня:
– Она не чужой человек. Я знаю ее уже много лет. Мне кажется, она понравится тебе.
Конечно, ничего удивительного! Можно даже представить ее внешний вид, раз она ночует здесь, рядом с ним. Когда он здесь – в его постели, когда его нет – в этой комнате.
– Если я займу эту комнату... – размышляла вслух я, понимая, что Марте придется перебраться в спальню к своему хозяину.
– Сейчас она уехала. Не переживай, она может пожить в доме за городом. Но мне кажется, когда ты с ней познакомишься, сама не отпустишь ее отсюда.
Я недовольно взглянула на него. Это шутка? Я не отпущу отсюда его любовницу? Я приложу максимум усилий, чтобы Марта никогда больше не переступила порог этой квартиры.