тачдаун

часть 26.Пэйтон

- Мужик, я слышу даже на расстоянии, как скачет твой чертов пульс, - качает головой Дил, помешивая соломинкой кубики льда в стакане с какой-то ярко-оранжевой фруктовой бурдой. -
Снова пялишься на скриншоты Сиерры?
Я швыряю телефон на круглый стол экраном вниз и одним глотком допиваю остаток виски. На вкус «Лагавулин»[65] как жидкий огонь. И я бы продал сейчас свою гребаную душу за то, чтобы он выжег из меня всю Брэдшоу без остатка. Но, похоже, у демона перекрестка сегодня выходной.
Делаю знак официантке принести еще две порции.
Сойер мрачно смотрит на меня.
- Может, пора уже притормозить?
- Бар все еще не вращается, - усмехаюсь я.
Этот бар в Мидтауне мы посещаем каждый раз, когда бываем в Нью-Иорке. Стильное местечко, где можно послушать хорошую альтернативу и выпить не разбавленную водой выпивку. Он расположен всего в паре кварталов от нашего отеля, что означает, - я могу не заморачиваться с арендой байка, а спокойно надраться в стельку и немного прогуляться пешком.
Из скрытых колонок харизматичный голос Сэма
Тиннеза[66] поет о том, что линия между правильно и неправильно стала слишком тонкой.
Эти слова почему-то задерживаются в моей голове и вертятся в ней, даже когда песня сменяется на другую. Официантка приносит два стакана с виски, на пару пальцев в каждом. Залпом выпиваю один из них. Крепкая жидкость обжигает горло и стекает огнем в желудок, расползаясь в нем притупляющим чувства теплом.
- Кстати, ты в курсе, что анкета Хантер уже удалена? - спрашивает Дилан, копаясь в своем телефоне.
Одно лишь ее имя, произнесенное вслух, заставляет мою кровь кипеть.
- Мне плевать.
- На то, что Сиерра сбросила на девчонку публичную шлюхобомбу, практически уничтожив ее репутацию в Рейнере, тебе тоже плевать?
- Разумеется, нет! - рявкаю я так громко, что другие посетители начинают на нас оборачиваться. - Я думаю об этом весь гребаный день. Но небольшое расстояние, почти в полторы тысячи миль, немного связывает мне руки, не находишь? Завтра вернемся в Майами, и я решу этот вопрос. Если все будут думать, что наши отношения с Брэдшоу продолжаются, ни одна рейнеровская крыса не посмеет ее травить.
- Сукин сын уже все продумал, - широко усмехается он. - Блестящий квотербек даже отлить не ходит без плана, запасного плана и парочки тактических комбинаций, которые он в любой момент готов разыграть.
Мы обмениваемся заткнись-сам-заткнись взглядами, и Дилан задумчиво склоняет свою лохматую голову набок. В зеленых глазах мелькает не то грусть, не то сожаление.
- Знаешь, а я даже немного тебе завидую, - его голос звучит гораздо серьезнее, чем полминуты назад. - Ты влюбился, до одурения, мать твою, влюбился, а я даже не могу представить себе, каково это - вот так запасть на какую-нибудь цыпочку.
- Представь, что из твоей груди вырвали сердце, запихнули его тебе ногой в рот, а на открытую рану высыпали пару фунтов соли. Вот каково это.
Дилан прищуривается.
- Звучит больно, дико, немного по-животному...
Мой член уже стоит.
- Какой же ты долбаный извращенец, - ухмыляюсь я.
Его губы изгибаются так, будто придурок изо всех сил пытается не рассмеяться, но затем выражение лица снова становится серьезным.
- Ты реально думаешь, что Хантер трахается за деньги?
- Все они трахаются за деньги. - Крепче сжимаю в руке стакан с виски, пока не начинаю беспокоиться о том, что он может разбиться, поранить руку и надолго вывести меня из игры. - В элитном эскорте это называется - дополнительное вознаграждение. Наличка в конверте.
-А я все равно не верю.
- Во что ты не веришь?
- Чувак, это же Хантер. - Он разводит руками. -Профессиональный пловец против течения.
У шлюх нет гордости, а у девчонки она есть. Ради всего святого, ты можешь представить Брэдшоу на коленях, с гребаной покорностью обслуживающей за деньги чей-то член?
Я опускаю голову и сжимаю пальцами переносицу, чтобы справиться с накатившей на меня яростью.
- Скажи мне, где была ее гордость, когда мой старик лапал ее за задницу? - спрашиваю я. -
Почему в этот момент она смеялась? Почему она, мать твою, смеялась, Хартман?!
- А что еще девчонке оставалось делать? Врезать ему? Устроить сцену на глазах его же гостей?
Хантер ведь призналась тебе, что твой старик заплатил за ее компанию, но трахаться с ним она не собиралась.
- Заплатил за ее компанию, - гневно повторяю я. - То есть это, по-твоему, нормально?
- Нет. Это охренеть, как ненормально, дружище.
Но надо как следует во всем разобраться. -он отставляет свой стакан и откидывается на спинку дивана, скрещивая руки на груди. - Давай проведем эксперимент? Я сделаю ей предложение: свой «Мазерати» в обмен на минет, если она...
- Предложишь ей что-то подобное, и останешься без зубов, - рычу я.
Сойер вскидывает руки и пожимает плечами.
- Окей, я все понял.
- Что ты понял? Мне хочется ему врезать.
- То, что ты только строишь из себя гребаного моралиста, а на самом деле все еще не прочь позажигать с Харли.
- Я не моралист, придурок, - отвечаю раздраженным тоном. - Я не осуждаю девчонок, которые продают себя за деньги, - это их жизнь и их выбор. Отстойный, но все же. Просто мне с такими девчонками не по пути.
Чувствую во рту привкус горечи. Поднимаю стакан, быстро осушаю его и с грохотом ставлю обратно. Наконец, алкоголь распахивает для меня свои туманные объятия и помогает вытолкнуть из глотки правильные слова:
-С Хантер мне не по пути.
Хартман долго и изучающе смотрит на меня, пока к нашему столику не подходит пожилая темнокожая официантка, чтобы принять новый заказ.
- Кстати, я сегодня погуглил Руби Брэдшоу, - говорит Дил, когда несколько минут спустя я возвращаюсь из уборной. - Дьявол, это самая горячая милфа[67], которую я когда-либо видел. Я бы тоже трахнул ее не задумываясь.
- Ты бы трахнул даже фонарный столб не задумываясь, если бы заметил в нем маленькое отверстие.
- Маленькое?! - едва не задохнувшись от возмущения, восклицает Сойер. - У нас общие душевые, ушлепок! Ты видишь мой огромный член едва ли не чаще, чем свой собственный!
- У кого это тут огромный член?
Я поворачиваю голову и вижу возле нашего столика двух симпатичных девчонок. На вид обеим лет двадцать с небольшим. Одна: невысокая брюнетка с темными глазами и классными сиськами. Нечто среднее между Селеной Гомес и Зендейей. Вторая похожа на ирландскую Барби: зеленоглазая красотка с фарфоровой кожей и копной ярко-рыжих вьющихся волос, - скорее во вкусе Дила.
Хотя, о чем это я? Все девчонки, у которых есть пульс, - во вкусе Дилана.
Девушки в его жизни - это карусельные лошадки.
Когда карусель стоит, можно заметить, что все лошадки разные, а когда движется, кажется, будто одинаковые. Фишка в том, что его гребаный порно-аттракцион никогда не останавливается.
Ни единого шанса увидеть различия. Ни единого шанса в кого-то влюбиться. Ну, разве он не счастливчик?
- Ждете кого-нибудь? - спрашивает рыженькая.
Хартман расплывается в улыбке Чеширского кота, в зеленых глазах вспыхивают порочные искры.
- Похоже, уже дождались.
Я пододвигаюсь, чтобы освободить брюнетке место рядом с собой на диване. Она садится совсем близко и элегантно закидывает ногу на ногу, не отрывая от меня хищный взгляд.
На ней светлая блузка с длинным рукавом, пуговицы которой расстегнуты почти наполовину, короткая черная юбка и тонкие, почти прозрачные колготки в тон ее оливковой кожи.
- Меня зовут Клэр.
Южный говор. Интересно. Мне нравятся девчонки с Юга. Они обычно очень раскрепощенные и изобретательные.
-Пэйтон. Выпьешь что-нибудь?
- Не откажусь от мартини. - Ее голос становится похож на кошачье мурлыканье.
Я киваю и поднимаю два пальца, чтобы привлечь внимание официантки.
- Откуда ты,Пэйтон?
Когда Клэр произносит мое имя, я вздрагиваю.
Потому что вместо ее голоса я слышу голос
Хантер.
«Пэйтон»...
«Пэйтон»...
«Пэйтон»...
Он возникает прямо в моей голове. Растекается внутри, как шоколад. Мой пульс учащается, лицо охватывает жар.
Проклятье. Кажется, я допился до белой горячки.
Гребаная Брэдшоу.
Проваливай на хрен из моей головы! Лживая, лицемерная сука!
- Эй,Пэйтон? Ты в порядке? - спрашивает Клэр, и я чувствую, как ее ладонь ложится мне на бедро.
Развернувшись на месте, я хватаю девчонку за затылок, притягиваю к себе и целую. Наши языки сталкиваются, и с ее губ срывается тихий стон. От неожиданности или наслаждения - мне совершенно наплевать. Я закрываю глаза и пытаюсь получить удовольствие. Возбудиться.
Забыться. Утонуть в густом аромате ее пряных духов. Почувствовать хоть что-то...
Но Клэр заводит меня примерно так же, как вид заплесневелого хлеба. Слишком много языка.
Слишком много слюны. Мне не нравится вкус
Клэр. Не нравится ее запах и губы... Ее губы не такие, как у НЕЕ. Они не вызывают чувство голода.
Резко прервав поцелуй, я отстраняюсь и вытираю ладонью рот, не заботясь о том, насколько этот жест мудацкий. Но Клэр ничего не смущает, как будто для нее «самоуважение» - это всего лишь скучное слово, стоящее в словаре между «салатом» и «спермой». Ее рука уже жадно шарит по моей ширинке, а затуманенный желанием взгляд обещает неземное наслаждение. Клэр жаждет меня. Жаждет мой член. Она готова прямо сейчас заползти под стол и отсосать мне.
- Я живу здесь поблизости, - ее дыхание касается моей шеи. - Мы можем пойти ко мне.
Наши взгляды встречаются, и я быстро отвожу глаза. Не знаю, что со мной не так, но мне почему-то дьявольски трудно на нее смотреть.
- Не думаю, что это хорошая идея, - отвечаю я, после чего беру свой телефон и поднимаюсь из-за стола.
- Постой, ты куда? - Клэр хватает меня за рукав худи. - Я могу пойти с тобой? Я поворачиваюсь к ней и немного подвисаю, разглядывая аппетитные рельефы ее фигуры, которые старательно подчеркнуты красивой одеждой.
Оке-е-ей....
Трахаться можно и без поцелуев, так ведь?
Черт, да я даже могу на нее не смотреть. Просто поставить раком и взять ее сзади. Закрыть глаза.
Представить на ее месте...
Блять.
- Пэйтон? - мурлычет Клэр.
- Заплатишь за ее коктейли, ладно? - обращаюсь к другу.
Дилан отрывает губы от рыжей красотки и удивленно пялится на меня. Затем на Клэр.
И снова на меня. На лице друга возникает странное выражение.
- Значит, не по пути говоришь, придурок?
Я грубо сбрасываю с себя руку Клэр,он тут же перехватывает ее и тянет девчонку к себе на колени.
- Иди ко мне, куколка. Я расскажу тебе сказку о добром пирате, которому однажды разбили сердце и у него перестал стоять член...
- Надеюсь, эта сказка со счастливым концом? - с наигранным испугом спрашивает ирландская Барби.
- Я тоже чертовски на это надеюсь, - слышу серьезный голос Дилана, направленный прямо в мою удаляющуюся спину.