тачдаун

часть 34.Хантер

В субботу утром я лежу с ноутбуком на кровати и просматриваю объявления о работе для студентов в Олбани - маленькой депрессивной дыре, где уровень бедности на сто десять процентов выше среднего по стране, а уровень преступности - примерно на сто пятьдесят. Я уже продала все свои лучшие вещи и выручила неплохие деньги, но не знаю, насколько их хватит. Я никогда не жила одна, не оплачивала собственные счета, и мне немного страшно.
В заднем кармане шорт вибрирует телефон.
Достаю его и вижу на экране имя Дилана. Мое сердце совершает кульбит от мысли, что это может быть Пэйтоня.Мурмаер звонит мне каждый день. И каждый раз я почти отвечаю на звонок.
Единственное, что меня останавливает, - это нежелание прощаться. По этой же причине я уехала с виллы, когда на ней не было парней.
Прощание - это отстой.
- Как дела у моей сладкой обезжиренной булочки? - раздается в трубке сонный голос Дилана.
Я вздыхаю с облегчением от того, что это не Пэйтон.
- Нормально. А у тебя?
- Все отлично, - отвечает он. - Сегодня вечером играем с Гарвардом. Придешь посмотреть, как мы надерем задницы этим снобам?
- Прости, но нет. У меня другие планы.
Он фыркает.
- Какие? Собирать чемоданы?
У меня ускоряется пульс.
- Откуда ты знаешь про отъезд? - Мой голос настолько спокойный, насколько я могу им управлять. -Ри рассказала?
- Типа того, - уклончиво отвечает он. - Ну, так как?
- Я уже сказала. Нет.
- Сегодня у меня день рождения, Харли.
Меня захлестывает волна стыда. О, черт.
Наверное, я единственная девушка в штате
Флорида, которая об этом забыла.
- С днем рождения.
- Не слышу.
- С днем рождения, - произношу немного громче.
- Что ты сказала? - издевается засранец.
- Только один период, - сдаюсь я.
- Четыре! - Его голос звучит оскорбленно. - В последнем я самый сексуальный! Горячий, злой и мокрый, как трусики фанаток.
Я улыбаюсь.
- Два.
- Четыре.
- Я вешаю трубку.
- Эта игра очень важна для меня! - с горечью выпаливает Дилан. - Для всех нас! Господи, ты даже не представляешь насколько!
Я тяжело сглатываю и смотрю на стоящие у двери чемоданы. Внутри меня все дрожит. Это мой единственный шанс увидеть Пэйтона до отьезда.
Всю неделю я пыталась заставить себя чувствовать к нему ненависть. Я бы хотела его ненавидеть. Так было бы легче. Но я не могу.
Боже, я так по нему скучаю.
Скучаю по ощущению его рук на своей коже.
Скучаю по его мягким, вкусным губам. По взгляду, который пробирает до мурашек... Наверное, я и вправду сумасшедшая, если готова снова прогуляться по битому стеклу, лишь бы еще хоть раз его увидеть.
- Я приду.
- Да! Да! ДА!!! - выкрикивает Хартман так громко, что мне приходится отвести телефон от уха. -
Билеты для тебя будут оставлены в кассе. Просто назовешь свое имя и получишь самые крутейшие места.
- Хорошо.
- Люблю тебя, Харли.
Я крепче сжимаю телефон и делаю глубокий вдоХ.
- Я тоже люблю тебя, блондинчик.
Дилан чмокает губами, изображая звуки поцелуев, и я смеюсь, хотя в глазах стоят слезы.
- Надень что-нибудь посексуальнее, ладно?
- Иди в задницу, - отвечаю я и кладу трубку.
Мои пальцы нервно отбивают ритм на стаканчике с холодным зеленым чаем под громкие звуки оркестра, играющего на стадионе.
Уида сегодня напоминает большой изумрудный торт, вырезанный из сумерек прожекторами. Мы сидим на нижнем ярусе, в восточном секторе стадиона, перед нами - «пиратская» скамейка запасных, вокруг - важные гости, знаменитости и преподаватели. Все трибуны забиты возбужденными и ликующими болельщиками, раскрашенными в цвета соперничающих команд.
Формы обоих университетов имеют одинаковые цвета: черный, белый, красный. Но их достаточно легко отличить. В форме Рейнера преобладает черный, а у Гарварда - красный.
Чирлидерши начинают свое выступление. И я впервые не испытываю желания к ним присоединиться. Мне больше не нужны помпоны.
Мой внутренний мир изменился, и в нем уже нет места чирлидингу, конкуренции, изнуряющим диетам и жестоким физическим нагрузкам.
- Вот уж не думала, что студенческие стадионы бывают такими огромными, - восхищенно говорит Руби, которая сидит через стул от меня.
Мать выпросила у меня билет под предлогом того, что мечтает посмотреть игру «Пиратов», но я-то, знаю что она просто хочет провести со мной как можно больше времени перед отъездом. И, если честно, я не возражаю.
- Дерьмово это признавать, но сегодня выиграет
Гарвард, - говорит Аспен, занимая свое место.
- Умеешь видеть будущее? - не без иронии спрашиваю я.
Дэвис откидывается на спинку сиденья и открывает жестяную банку пепси.
- Букмекеры редко ошибаются в прогнозах, - отвечает она. - В прошлый раз Мурмаеру не удалось пройти через их защиту, а в этом сезоне гарвардцы взяли в команду нового корнербека[78], который бегает быстрее, чем участники Олимпийских игр. Тем самым они еще больше усилили второй эшелон.
- Наша команда защиты не хуже, - фыркает
Хубатка, вздергивая подбородок.
Аспен закатывает глаза.
- Ты так говоришь, потому что ее возглавляет Хартман.
- Вовсе нет!
Их спор прерывает громкий голос ведущего:
- Рррррррррррейнерские Пиррррррраты!
Музыка резко меняется. Поле наполняется туманом. Вся скопившаяся в воздухе энергия взрывается, словно фейерверк, и под оглушительный вопль зрителей команда Рейнера выбегает на поле.
Начинается представление игроков. Мой желудок сжимается, когда на огромном экране появляется сосредоточенное лицо Пэйтона, с поджатыми губами и широкими черными полосами на скулах.
Болельщики громко скандируют «МУРМАЕР» снова и снова. Я ищу его номер на поле и встречаюсь взглядом с парой любимых карих глаз. Мое сердце взрывается в груди.
Я думала, что была готова к этой встрече, но нет.
Пэй поднимает руку и дважды стучит ладонью по груди в области сердца. Не соображая, что делаю, я машинально повторяю этот жест.
Каннинг одаривает меня самой ослепительной улыбкой на свете, и в моей безмозглой голове снова поет Тейлор Свифт.
Внезапно передо мной все плывет.
Боже, что я делаю?
Что я, черт возьми, делаю?
Завтра утром я уезжаю навсегда. Наша история с Пэйтоном закончена. Какого черта я вообще сюда пришла? Чтобы все усложнить?
- Похоже, этот парень настроен к тебе очень серьезно, - раздается позади знакомый голос.
Я оборачиваюсь и вижу декана Одли: без очков, в «пиратском» джерси и с огромным ведерком попкорна на коленях. Он тепло улыбается мне, несмотря на то, что в последнюю нашу встречу я послала его в задницу, и мои щеки вспыхивают от стыда.
- Не знала, что вы фанат футбола, - выдаю первое, что приходит в голову.
- Сегодня особенная игра.
- Реванш, - киваю я. - Конечно.
Одли прищуривается.
- И все?
-А что еще?
- Он не сказал тебе.
Я недоуменно свожу брови. - О чем вы говорите?
-Мурмаер поставил мне ультиматум; либо ты возвращаешься в Рейнер, либо он забирает свои документы и уходит вслед за тобой.
Мой рот открывается в безмолвном шоке.
- И что вы ему ответили? - спрашивает Ри, хватая меня за руку.
- Я не люблю ультиматумы, мисс Хьюбатка, - прохладно отвечает Одли. - Это худший инструмент в дипломатии. Другое дело - сделки.
- Вы заключили с ним сделку?
Он кивает.
- Если сегодня «Пираты» побеждают - Хантер возвращается в Рейнер, если проигрывают -
Мурмаер уходит из университета и команды.
Без права восстановления.
Что?!
- Нет. - Я качаю головой. - Нет-нет. Сделка отменяется.Пэйтон не уйдет из Рейнера и команды из-за меня. Это бессмысленно!
- Не слушайте ее, - встревает Руби, и я бросаю на нее свирепый взгляд. - Она немного отупела от всех этих первых чувств. Сами понимаете...
- Не вмешивайся!
-Пэйтон знает про Джорджию, Хантер!
Ее слова оглушают меня.
- Откуда?
- Не важно! Важно лишь то, что он поедет с тобой, если его команда сегодня проиграет. -
Она отпивает из трубочки вино, которое перелила в красный стаканчик из-под колы, морщится. - Ну или если ты по какой-то идиотской причине решишь не возвращаться в Рейнер.
- Святые небеса,Пэйтон Мурмаер и Джорджия... -
Декан цокает языком и качает головой, глядя на меня. - Надеюсь, в случае победы ты примешь правильное решение, девочка.
Я отворачиваюсь от него и прислоняю ладони к пылающим щекам. Мои мысли в полном беспорядке.
Он победит, - говорит мне Райли, сжимая мою ладонь в своей. - Он сделает ради тебя что угодно.
Я снова нахожу его глазами.
Пэйтон определенно в своей стихии. То, как он держится, как двигается... Словно он король, экипировка - его доспехи, а поле - его владения, которые он во что бы то ни стало намерен защитить. У меня мурашки бегут по коже.
Ри права,Мурмаер победит.
Я верю в него. Он сделает это.
Или на хрен убью его, если не сделает.
Тем временем «Пираты» выигрывают вбрасывание, и воздух сокрушают оглушительные звуки столкновения стокилограммовых тел.
Мяч у Мурмаера.Пэйтонделает стремительный рывок, сбивая с ног корнербека противников, и продолжает бежать. Он быстрый, как молния, и неуловимый, словно туман. Его руки и ноги двигаются так быстро, что их почти не видно.
Невероятно... Наверное, всего за один период он пробегает хренов марафон.
Я обращаю внимание на главного тренера
«Пиратов» - гигантского лысого латиноамериканца, который выглядит так, будто непослушных игроков съедает на завтрак. Он что-то быстро говорит другому тренеру, а затем разворачивается и направляется в сторону наших рядов.
Мужчина кажется очень знакомым, но где я его видела?
Вспомнила.
Этот же он однажды оплатил Руби бензин на заправке, а она выбросила его визитку, потому что у мудака на пальце обручальное кольцо.
Здоровяк поднимается к нам на трибуну, и мы с матерью быстро переглядываемся. Она тоже его узнала.
- Ты мне так и не позвонила. - Его взгляд не отрывается от поля, но не сложно догадаться, к кому он обращается.
- Я не связываюсь с женатыми мужчинами, -сухо отвечает Руби, но я все равно замечаю, с каким интересом она его разглядывает.
Тренер поднимает руку и крутит на пальце обручальное кольцо.
- Моя жена умерла пять лет назад. - В его глубоком голосе слышится печаль. - Никак не решаюсь его снять. Обычно оно не становится помехой для знакомства.
- Но только не со мной, - гордо говорит мать.
Громила улыбается, все еще глядя на поле, кивает.
- Только не с тобой.
Он отнимает у Руби стакан колы, принюхивается к нему и недовольно морщится.
- Это я забираю с собой, - строго говорит мужчина. - Хочу, чтобы ты была трезвая в ресторане.
- В каком еще ресторане? - Ее карие глаза широко распахиваются.
- В который я отведу тебя после игры, - отвечает тренер и уходит так же быстро, как появился.
Руби моргает и высоко вскидывает брови.
- Он что, в самом деле только что отнял у меня вино?
Мы смеемся.
В эту же секунду трибуны взрываются в радостных визгах, когда Банди, играющий на позиции принимающего, сталкивается с линией защиты, и мы снова переключаем свое внимание на поле.
К началу четвертого периода «Пираты» уже заменили треть стартового состава на игроков из резерва. Гребаные гарвардцы перемалывают их, как псы мелкие кости, но нашим парням все равно каким-то чудом удается контролировать счет. Отставание совсем небольшое.
- Черный семьдесят семь! - кричит Мурмаер так громко, что его слова громом разносятся по стадиону.
Мы взволнованно переглядываемся.
- Одибл, - поясняет декан. - Отклонение от плана игры. Мурмаер дает понять команде, что изначальная комбинация отменена, и назначает новую. Иными словами - резко меняет тактику.
Ну, или это ложный одибл, чтобы напрячь защиту противника. Сейчас мы все равно этого не узнаем.
- Почему? - спрашивает Ри.
- Комбинация, которую назвал Мурмаер, записана в плейбуке команды. У каждой команды уникальный плейбук. Это такая книжка, размером в шестьсот-семьсот страниц, в которую записано около тысячи тактических расстановок. Каждый игрок обязан наизусть выучить все комбинации, имеющие отношения к его позиции. - Декан Одли улыбается. - Мы знать их не можем.
Впрочем, как и команда противника.
Я пытаюсь сконцентрироваться на происходящем на поле, но мысли все равно так или иначе вращаются вокруг слов декана.
Неужели он действительно готов пожертвовать всем ради меня? Командой, спортивной карьерой, учебой в одном из самых престижных университетов страны...
Он любит меня.
Эта мысль поражает меня, словно молния.
Когда мне больно, больно и ему. Когда я улыбаюсь, его лицо озаряет радость. Он готов убить каждого, кто желает мне зла, и вытащить мою проблемную задницу из любой беды. Никто и никогда не делал для меня так много.
Пэйтон любит меня.
А я люблю его.
И осознание этого делает меня самой счастливой девушкой на планете.
- Вот черт! - восклицает Аспен, когда Банди захватывает снэп.
На табло отсчитывается последняя минута.
Люди на трибунах вскакивают на ноги.
Напряжение на стадионе нарастает.
Чак и Дилан бульдозером сносят плотный заслон защиты Гарварда. Джей отдает длинный, идеально закрученный пас Мурмаеру. Мяч летит высоко.
Слишком высоко.Пэйтон приходится буквально взмыть в небо, чтобы его поймать. Но он справляется.Мурмаер бежит к конечной зоне - тридцатая, двадцатая... Везде блокирующие!
Пожалуйста...
Господи, пожалуйста...
- ДАВАЙ!!! - кричу я, сжимая руки в кулаки.
- Неужели не успеет? -ахает Ри.
Пэйтон приближается к конечной зоне. Я задерживаю дыхание.
- Тачдаун за «Рейнерскими Пиратами»! - ревет диктор под громкую трель финального свистка.
Счет 30:28.
«Пираты» победили.
Толпа взрывается восторженными визгами. Шум поднимается до уровня: «кровь из ушей». Я закрываю трясущимися ладонями лицо. Трибуны дрожат. Арожит все вокруг. Даже чертов воздух.
И эта энергия вибрирует во мне, взлетая снопами искр внутри. Я чувствую, как кто-то меня обнимает. Наверное,Ри. Или Аспен. Может быть, Руби. Не знаю.
- У этого парня явно прямая связь с небесной канцелярией, - слышу восторженный голос декана, а затем чувствую, как мне на плечо опускается тяжелая ладонь. - С возвращением в Рейнер, мисс Брэдшоу.
Но я не понимаю, о чем он говорит.
Я протискиваюсь к проходу, спускаюсь по бетонным ступеням и вместе с парнями со скамейки запасных выбегаю на поле.
- Все в порядке! - слышу чей-то голос за своей спиной.
Наши с Пэйтоном глаза встречаются, и мир вокруг перестает существовать.
На мгновение я останавливаюсь, а затем начинаю идти к нему навстречу. Не обращая внимание на свист, вспышки камер, аплодисменты и падающее вокруг меня конфетти. Каждый мой шаг становится быстрее и нетерпеливее предыдущего. Когда Пэйтон оказывается совсем близко, я бросаюсь к нему на шею и обхватываю ногами его талию. Он роняет на траву шлем и крепко меня обнимает. Я закрываю глаза, наслаждаясь каждой секундой этого волшебного мгновения.
Покрыв мое лицо быстрыми поцелуями,Пэйтон прижимается своим лбом к моему и тихо спрашивает: - Не хочешь поздороваться с парнями?
Я поворачиваю голову, и проходящий мимо
Дилан задирает футболку. На его голом торсе большая надпись черным: «Останься». По моим щекам начинают бежать слезы. Другие парни из команды тоже обнажают свои загорелые кубики:
«Останься».
«Останься».
«Останься».
Я смеюсь и всхлипываю. Стадион восторженно гудит. Нахожу глазами Джея. Черт, даже Банди поднял футболку! Не его татуированной коже не так много свободного места, но он справился!
Когда Банди замечает, что я на него пялюсь, он тут же опускает футболку, возвращая себе образ мрачного плохиша. И я снова смеюсь и всхлипываю.
- Ты превратил меня в такую размазню, - бормочу я, заикаясь от слез и переполняющих эмоций.
- Останься, - шепчет Мурмвер, и его губы находят мои.
Пэйтон нежно целует меня и спустя мгновение углубляет поцелуй, обнимая так, словно боится, что я ускользну. Моя кожа покрывается мурашками. Его рот словно раскаленный металл, который плавит все мои мысли. Я забываю, где нахожусь. Забываю, что нас окружают тысячи людей, репортеров и камер. Как же он потрясающе целуется...
-Мурмаер! - зовет тренер.
- Жди меня на вилле, ладно? - Он снова целует меня и медленно ставит на ноги. - О, и не пугайся, когда увидишь толпу народа в доме.
Вечеринка в честь дня рождения Хартмана скорее всего уже в самом разгаре.
- Как это? - спрашиваю я, пытаясь устоять на дрожащих ногах. - Без именинника?
- Хоккеисты традиционно разогревают девчонок к нашему приезду, - усмехается Пэй, а затем выражение его лица резко меняется: с расслабленного на взволнованное, когда он осознает, что только что сказал.
- Расслабься,Мурмаер. - Хитро сверкаю глазами. - Я вовсе не прочь, чтобы какой-нибудь сексуальный хоккеист меня немного для тебя разогрел.
Его глаза темнеют.он хватает меня за шею и яростно впивается в мои губы. Дерзкий язык проскальзывает в мой рот, и из груди вырывается стон удовольствия. Бог ты мой... Я могла бы провести всю жизнь, целуя эти губы.
-Как же я скучал по твоему дьявольскому огню, - говорит он между поцелуями, которые с каждой секундой становятся все более страстными и неконтролируемыми.
-МУРМАЕР! СУКИН ТЫ СЫН! - орет тренер. -
НЕМЕДЛЕННО ТАЩИ СЮДА СВОЮ ВЛЮБЛЕННУЮ ЗАДНИЦУ!