тачдаун

часть 19.Хантер

Приближаясь к нашим палаткам, замечаю, что костер уже потушен, бревна вокруг него опустели. Все уже отправились спать. Тыльной стороной ладони вытираю слезы, которые застилают глаза, и продолжаю идти вперед, механично переставляя ноги, словно в трансе, пока не оказываюсь у автобуса Хартмана.
Останавливаюсь перед металлической дверью, судорожно втягиваю в себя воздух и потираю виски, стараясь облегчить болезненную пульсацию, вызванную последней фразой Пэйтона.
У меня болит голова. Болит грудная клетка, словно кто-то вспорол ее кинжалом. И между ног я тоже ощущаю боль. Каждая клетка моего тела буквально вопит, чтобы я вернулась к Мурмаеру.
Но, черт возьми, я не могу трахаться с парнем, когда в голове раздаются стоны собственной матери.
Это, блять, слишком, понимаете?
Дергаю за ручку двери и первое, что вижу, когда поднимаюсь в слабо освещенный салон, - голую мужскую задницу. Классную задницу, если это требует уточнений. Скольжу глазами выше и понимаю, что это Дилан, мать его,Хартман.
Который прямо сейчас трахает... не Райли.
Анну.
Девушка лежит перед ним спиной на столе, раскрасневшаяся, потная и совершенно голая.
Худые бледные ноги широко раздвинуты буквой
V, голова откинута назад, а за спиной, будто языки пламени, развеваются ее волнистые ярко-красные волосы.
Может ли этот день быть еще хуже? Заметив меня, Анна взвизгивает и обхватывает талию Хартмана ногами, словно я пришла затем, чтобы его у нее отобрать.
- Не обращайте на меня внимание, - бормочу я, проходя мимо них в конец дивана, где лежат мои вещи.
Мне настолько наплевать на их присутствие, что я просто разворачиваюсь к парочке спиной, сбрасываю пляжное платье, надеваю свое серое, спортивное и новые трусики, которые купила по дороге.
Не думаю, что такого бабника, как Дилан, может УДИВИТЬ вид очередной голой женской задницы.
К тому же у парня наверняка серьезные проблемы со зрением. Потому что, не обратить внимания наРайли может только мертвый или слепой. У трупов члены не стоят, так что...
После того, как переоделась, прохожусь расческой по волосам, собираю их лентой в низкий хвост и проверяю телефон. Разряжен.
Ну конечно. Немного поразмыслив, решаю, что сейчас неподходящий момент спросить у Дилана зарядное устройство. Поэтому просто засовываю мобильник в рюкзак и вешаю его на плечо.
Когда я направляюсь к выходу, Дилан внезапно хватает меня за руку.
- Воу, постой... Ты что, плакала? - с беспокойством в голосе спрашивает он, продолжая медленно двигать бедрами.
он по-прежнему находится в Анне. И эта ситуация настолько нелепая, что мне становится смешно. Но сил смеяться у меня нет.
- Комар залетел в глаз, - отвечаю я.
- Надеюсь, после этого он остался в живых и нашей команде не придется искать нового капитана, - хмурится Дилан.
Анна издает мерзкий смешок, и это окончательно выводит меня из себя.
Пора уже указать сучке на ее место, а заодно и отомстить за Райли .
Я опускаю ладонь на плечо Дилана и скольжу глазами вниз по его обнаженному мускулистому телу, останавливаясь на самой востребованной его части.
- Классный член, - соблазнительно выдыхаю я и закусываю губу.
Дилан смотрит на меня в изумлении, слегка приоткрыв рот.
- Он всегда к твоим услугам, куколка, - откашлявшись, отвечает он низким, хрипловатым голосом.
Я перевожу взгляд на искаженное яростью лицо
Анны и возвращаю ей ту самую ядовитую улыбку, которую она подарила мне, когда велела Саре поцеловать Пэйтона, после чего кокетливо подмигиваю футболисту:
- Буду иметь в виду.
Из автобуса я направляюсь прямиком в свою палатку, которая находится почти перед самым пирсом. Мы должны были делить ее с Райли на двоих, но так как она все же решила вернуться в общежитие, палатка в моем полном распоряжении.
И хвала Господу за это.
Забравшись в палатку, ставлю в угол кемпинговый фонарь, который прихватила по дороге, с помощью салфеток и минералки умываю опухшее заплаканное лицо, кладу в рот имбирный леденец и, забравшись под тонкий плед, выключаю свет. После нескольких часов беспокойного ворочания на спальном одеяле, я сворачиваюсь калачиком, как креветка, и, наконец, засыпаю.
Просыпаюсь от шелеста нейлона. Сразу понимаю, что это не ветер. Открываю глаза, но в палатке довольно темно, чтобы что-то рассмотреть. Пока я шарю рукой в поисках фонаря, молния входа расстегивается и появляется Пэйтон. Я не вижу его лица, лишь крупную фигуру, очерченную ярким лунным светом. Но и этого достаточно, чтобы разволновать мое сердце.
- Привет, - его голос звучит мягче, чем я заслуживаю.
- Что ты здесь делаешь? - а мой грубее, чем заслуживает он.
На радость своему самообладанию отмечаю, что
Пэйтон уже в футболке, и, кажется, в других шортах.
В светлых. Похоже, он тоже успел переодеться.
- Места есть только здесь и в палатке Сары, - отвечает он. - Но, если ты против моей компании... Я уверена, что он мне лжет, но все равно отвечаю:
- Не против.
Поворачиваюсь набок, чтобы предоставить ему больше места, и натягиваю плед до самой шеи.
он какое-то время просто смотрит на меня, а затем с грацией гризли устраивается рядом.
- Предупреждаю, если ты хоть пальцем ко мне прикоснешься, клянусь богом... - Я не успеваю договорить, как он сжимает меня в объятиях и притягивает к своему твердому телу, заключая в медвежий капкан. -Мурмаер.
- Спи, ангел. - Пэйтон утыкается носом в мою шею, и жар его дыхания обжигает чувствительную кожу. - Убьешь меня утром.
Под приятной тяжестью его руки я быстро расслабляюсь и засыпаю с дурацкой улыбкой на губах.
Я просыпаюсь на другом боку, прижавшись щекой к груди Пэйтона, моя ладонь лежит на его восхитительной заднице, а его ладонь - на моей, не такой прекрасной. Осторожно убираю свою руку и застываю, когда Пэйтон начинает ворочаться.
Он что-то сонно бормочет, недовольно сдвигая брови, а затем притягивает меня ближе к себе.
Мои глаза расширяются, когда я чувствую, как его твердая выпуклость упирается в мой живот.
Святой ад...
- Верни ее на место, - хриплым ото сна голосом произносит он, приоткрывая один глаз. - Боже, Хантер... Нужно на законодательном уровне запретить тебе плакать. Выглядишь так, будто ночевала в улье.
- А твоему члену нравится.
- Знаешь, что еще ему может понравиться? -
Одно стремительное движение, и я оказываюсь на спине, а Пэйтон нависает сверху.
Он выглядит таким чертовски сексуальным после сна: волосы спутаны самым греховным образом, крепкий подбородок покрывает двухдневная щетина, взгляд карих глаз затуманен, пухлые губы вызывающе приоткрыты...
Господи, дай мне сил выстоять перед этим великолепием.
-Пэйтон.
- Ангел. - Он дразняще медленно облизывает свои губы, и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу его язык.
- Нет, - говорю я скорее себе, чем ему.
- Прости, ты что-то сказала? -Пэйтон трется членом сквозь тонкую ткань шорт о мое уже влажное нижнее белье, и я не могу сдержать стон, когда он задевает то самое чувствительное местечко, посылая сотни импульсов удовольствия по моему телу.
- Боже мой... - шепчу я, закрывая глаза от наслаждения.
В голове тут же вспыхивают жаркие образы вчерашнего вечера: голова Пэйтона между моих ног; головокружительные ощущения его языка, что скользит внутри меня; звуки наслаждения; мой первый оргазм, от силы которого перед глазами проносятся звезды; и темный от желания взгляд, который их взрывает...
Как варуг, будто какая-то невидимая сила выдергивает меня из этих воспоминаний и швыряет в другие. В ту самую ночь, когда за стенкой моей спальни под Пэйтоном стонет
Руби. Я снова слышу ее. Так же громко, как вчера вечером. Будто она находится здесь, рядом с нами.
Между нами.
Я распахиваю глаза и с ужасом смотрю на Пэйтона.
Он сразу все понимает.
- Иди ко мне, - спокойно говорит он, подхватывая меня за талию.