тачдаун

часть 33.Пэйтон

- Где она? - спрашиваю Райли, как только девчонка выходит из аудитории, под дверью которой я проторчал почти всю лекцию.
она задирает голову, потому что даже на высоких каблуках малышка едва достает мне до плеча, и с важным видом отвечает:
- Я с мудаками не разговариваю.
Она разворачивается и сердитой походкой шагает вперед по длинному коридору. Я упрямо следую за ней. Группа девчонок со второго курса улыбается мне, когда я прохожу мимо, и Райли раздражается еще больше.
- Чего тебе, Мурмаер? - Она останавливается и грозно смотрит на меня.
- Мне нужна Хантер.
- Да неужели?
Если бы она имела талант поджигать взглядом, я бы уже дымился кучкой пепла у ее красных босоножек.
-Хубатка, я всего лишь хочу знать, где она живет и почему, черт возьми, не ходит на занятия.
- Может, потому что ее отчислили?
У меня отвисает челюсть.
- Ты шутишь?
- А что, похоже? - с дрожью в голосе спрашивает она.
- Кто? Почему?
- В деканате узнали о ее анкете на сайте эскортниц. -Ри поджимает губы. - Старый дерьмоглот Одли решил, что такая студентка может запятнать бриллиантовую репутацию
Рейнера, и вежливо вышвырнул ее отсюда. Это произошло в тот же день, когда один высокомерный козел закатил ей дома гребаную вечеринку с раздеванием. - Ее лицо вспыхивает гневом, и она тычет пальцем мне в грудь. - Ты хоть представляешь себе, что она чувствовала в тот момент? Рейнер был ее мечтой! Хантер любила этот проклятый университет, даже когда переживала здесь настоящий ад!
- Проклятье. - С шумным вздохом я запускаю пальцы в волосы, чувствуя себя последним подонком.
Если бы я только знал. Все было бы совсем иначе.
В тот день мы оба были на взводе, а когда я вернулся с вечерней тренировки домой и обнаружил, что Хантер ушла, - просто ушла, не оставив даже сраной записки, - разозлился еще больше. Весь вечер я названивал ей как сумасшедший, но вместо того, чтобы мне ответить, Хантер прислала сообщение своей новой подружке Линчу:
Я нашла другое жилье. Спасибо, что приютили.
Простите, что не дождалась. Ненавижу прощаться.
На следующий день мы с командой улетели в Сиэтл, оттуда в Портленд, и только сегодня вернулись в Майами.
- Скажи мне, где она,Хубатка. Я должен ее увидеть.
- Хантер вернулась домой, к матери.
Райли делает глубокий вдох. Ее подбородок дрожит, будто она вот-вот заплачет.
- Эй, -я кладу руку ей на плечо и чуть сжимаю его, - я все исправлю,Ри. Обещаю.
Она качает головой, а когда поднимает на меня глаза, в них стоят слезы.
- Слишком поздно,Мурмаер. Послезавтра Хантер уезжает в Джорджию. Навсегда.
Скорость, с которой мчится по трассе мой байк, заставила бы тренера Маккартни поседеть на хрен. Двигатель ревет точно дикий зверь, заглушая все остальные звуки. Затылок ноет от напряжения. Легкие пылают огнем, словно из них разом выдавили весь воздух. Наклонив голову, я несусь вперед, превращаясь в призрака.
В какой-то момент мне начинает казаться, будто я лечу в бездну. Мрачные мысли окружают меня живыми тенями, мечтающими полакомиться моим сознанием.
Только когда я подъезжаю к дому Хантер, мой затуманенный разум начинает адекватно воспринимать окружающую реальность. Заглушив мотор, я соскакиваю с мотоцикла, снимаю шлем и бросаю его на сиденье. Я не вижу ее желтый «Мини-Купер», но звук поспешных шагов в прихожей немного меня успокаивает.
Вопреки моим ожиданиям, дверь открывает мать Хантер.
- Я облажался, - говорю я вместо приветствия. -
Чертовски сильно.
- Добро пожаловать в мой клуб, - горько усмехается Руби и жестом приглашает войти.
Я прохожу в крошечную гостиную и сразу направляюсь в комнату Хантер. Дверь приоткрыта. Внутри царит тишина. Хантер нигде нет. С интересом оглядываю милую спальню в нежных бело-розовых тонах и замечаю на полу возле шкафа несколько больших сумок с вещами, которые говорят мне о том, какой я кретин. Мое сердце падает вниз. Я пытаюсь сглотнуть, но горло горит, будто я выпил пару стаканов ржавых лезвий.
- Где она?
- Уехала в город купить чемоданы и еще кое-какие вещи для отъезда. - Руби достает из кухонного шкафа откупоренную бутылку вина и наливает себе в бокал до половины. - Хочешь тоже что-нибудь выпить? В холодильнике есть пиво и немного рома.
- Нет.
- Может, чай или кофе?
- Лучше скажи мне, какого хрена ты позволила
Хантер работать в эскорте?
Руби с напряжением наблюдает за тем, как я подхожу ближе, прислоняюсь плечом к дверному косяку и складываю руки на груди.
- Хантер никогда не работала в эскорте,Пэйтон. -
Тяжелый вздох. - Она даже не знала, что я разместила на сайте ее анкету. Хантер поехала на заказ к твоему отцу, только чтобы не подвести меня.
Я в шоке смотрю на нее. - Ты спятила?
- Это была моя ошибка. Одна из самых грандиозных в жизни.
- Ошибка? - Я сжимаю кулаки, мои костяшки пальцев становятся белыми. - Из-за этой ебаной анкеты Хантер отчислили! Как ты могла так поступить с ней? Она же твоя дочь!
Руби нервно роется в верхнем ящике столешницы, достает пачку сигарет и закуривает.
- Когда совершаешь в жизни много ошибок, наступает момент, когда ты просто перестаешь их осознавать. - Она глубоко затягивается и выдыхает длинную струю дыма. - Хантер девятнадцать. У нее отстойная машина, нет своего жилья, и она застряла на долгие годы в одном из самых дорогих университетов страны.
Я испугалась.
-Чего?
- Не справиться. - Ее плечи напрягаются. - Мой банковский счет пуст, все деньги ушли на оплату первого года обучения. Но впереди еще три года, и в какой-то момент я испугалась, что не потяну все эти бесконечные счета. Тогда я подумала, если Хантер какую-то часть расходов возьмет на себя, мне станет немного легче копить эти чертовы деньги. И не смей на меня так смотреть,Пэйтор! Эскорт - это не то же, что проституция, ясно?
- Серьезно? - саркастически спрашиваю я. - Мой отец постоянно пользуется эскорт-услугами, и я не раз был свидетелем того, как эти продажные красотки выпрыгивали из его постели.
- Если бы хоть одна из моих моделей осталась у клиента на ночь, ее бы ждал штраф и немедленное увольнение. - Она отпивает из своего бокала. - Меня не привлекает перспектива загреметь в тюрьму за сутенерство,
Мурмаер. Мне не идет оранжевый, и не только мужчины находят меня красивой.
- Лично я нахожу тебя чудовищем.
- Потому что ты ни хрена обо мне не знаешь, - равнодушно отвечает Руби, забираясь с ногами на столешницу. Босиком, в длинной баскетбольной футболке она выглядит такой маленькой и беззащитной, что я даже злиться на нее не могу. - Когда-то я была такая же, как Хантер. Делила мир лишь на черное и белое, плохое и хорошее, правильное и неправильное, но люди, которых я встречала, постепенно стирали эту грань. И вот от нее уже почти ничего не осталось... Я не хочу, чтобы Хантер встречала таких людей,Пэйтон.
- Уж я об этом позабочусь.
Руби поднимает глаза, и какое-то время мы молча смотрим друг на друга.
- Когда Хантер родилась, я ее ненавидела, - внезапно произносит она. - Каждый раз, когда я смотрела в ее большие голубые глаза, я видела своего насильника. Клянусь, были моменты, когда, стоя возле ее кроватки, я чувствовала тяжелый запах пота, бензина и дешевого пива. Это было невыносимо. - Лицо Руби накрывает мрачная тень, будто в этих словах погребены ее самые страшные демоны. - Когда я поняла, что нуждаюсь в помощи, мать отвезла меня в больницу Джэксона, то есть в психушку, где лечат пьяниц и наркоманов. Мне было шестнадцать лет.
Она замолкает, перебирая пальцами зажигалку. Я открываю шкафчик, достаю стакан, наливаю воды и протягиваю ей. Руби берет его и делает несколько глотков. Ее руки немного дрожат.
- Сколько длилась психотерапия? - спрашиваю я.
- Пять лет. - Ее карие глаза блестят, но на лице неожиданно появляется улыбка. - Я помню тот день, когда вернулась домой. Хантер сидела на лавочке и внимательно наблюдала за тем, как я приближаюсь к семейному дому. Она спросила, почему у меня такая дурацкая прическа, а я ответила, что очень ее люблю. Это был наш первый диалог с тех пор, как Хантер научилась говорить. И с того времени мало что изменилось. - Теперь она смеется. - Хантер все такая же честная и прямолинейная, а я все так же сильно ее люблю.
- Она тебя простила?
- Не знаю... Она почти со мной не разговаривает. - Руби делает последнюю затяжку и тушит сигарету в пепельнице. -Я хотела пойти и надрать задницу этому вашему ублюдку-декану, но Хантер мне запретила.
Цитирую: «Больше никогда не вмешивайся в мою жизнь, если хочешь в ней остаться!». Я усмехаюсь.
-Очень на нее похоже.
- У нее правда нет шансов вернуться в Рейнер?
- Я сделаю для этого все возможное, - обещаю я. - Когда у нее самолет?
- Она едет в Джорджию на своей машине.
В воскресенье утром.
- Если мой план не сработает, я поеду с ней.
Руби удивленно вскидывает брови.
- В Джорджию?
Я пожимаю плечами.
- Куда угодно.
-Пэйтон, она едет в Олбани не на экскурсию.
Хантер будет там жить и учиться. Моя кузина поможет ей с жильем и с поступлением в местный колледж, в котором ее муж работает директором. Хантер едет туда, где ее будут ждать, а тебе придется все начинать с нуля.
Буквально, парень.
- Олбани, значит Олбани.
- Уверен?
- Больше, чем в чем-либо в своей жизни.
Руби смотрит на меня в изумлении.
- Ты действительно ее любишь?
- Люблю, - без малейшего колебания отвечаю я.
Хантер сложная, темпераментная и опасная, как огонь, но именно она придает моей жизни смысл. Она для меня важнее, чем каждый следующий вздох.
Я люблю ее.
Люблю до сумасшествия. Каждую секунду каждого дня.
Когда Хантер смотрит на меня, она видит больше, чем звездный статус, деньги, мускулы и привлекательное лицо. Хантер видит МЕНЯ, а я вижу ЕЕ. Такой, какая она есть на самом деле. И я ненавижу себя за то, что все эти дни вел себя с ней как последний придурок.
- Будь с ней самым терпеливым и внимательным, ладно? - Руби откидывает назад прядь длинных светлых волос и вздыхает. - У Хантер не было перед глазами модели здоровых отношений. Она не знает, какими они должны быть. И я тоже не знаю, поэтому не могу ей рассказать.
- Ты еще встретишь подходящего парня, - говорю я, чувствуя неловкость.
- Это вряд ли. - Выражение ее лица становится каменным. -Отец Хантер сломал меня, а со сломанными куклами никому не нравится долго играть.
Я лезу рукой в задний карман джинсов и достаю бумажник. Вытаскиваю из него визитку своего психотерапевта, который два года назад помог мне не спятить, и протягиваю ее Руби.
- Позвони ей. Я оплачу лечение.
Она берет визитку и внимательно ее разглядывает.
- Спасибо. Я позвоню.
- Обязательно сделай это.
Руби часто моргает, пытаясь прогнать слезы, после чего насмешливо закатывает глаза.
- Боже... Ты же не собираешься меня обнять?
Я фыркаю.
- Ни за что.
- Ладно, иди сюда, здоровяк. - Она опускает ноги на пол, а затем обнимает меня так, как обняла бы родная мать. И некое чувство неловкости, которое я все это время испытывал, растворяется в горько-сладком аромате ее цветочного парфюма. - Береги ее, парень. Иначе я прострелю тебе коленные чашечки.
Я отстраняюсь и смотрю в ее карие глаза.
По взгляду вижу, адская женщина вовсе не шутит.
- Слово скаута. - Торжественно поднимаю руку, вызывая у Руби довольную улыбку.
- Не будешь ждать Хантер?
Я качаю головой.
- Нет времени. Нужно успеть в деканат до его закрытия. - На какое-то мгновение я задумываюсь. - А знаешь... Не говори ей, что я приезжал, ладно?
- Сливаешься? - Руби прищуривается с подозрением, но в ее глазах читается веселье.
- Никогда, - улыбаюсь я.
К тому времени, когда я возвращаюсь на виллу, тело болит от зверской вечерней предыгровой тренировки так, будто меня переехал грузовик.
Нет ничего хуже, чем изменения в основном составе посреди гребаного, мать его, сезона. Тем более в команде нападения. И тем более - теперь, когда на кону стоит не только репутация команды и победа в матче-реванше, а нечто гораздо, гораздо большее.
Если не сказать, все.
- Твой отец здесь, - сообщает мне Хартман, когда я прохожу мимо.
Дил лежит на диване в гостиной в одних серых боксерах от Томми Хилфигера и играет в «Нинтендо». Его длинные ноги полностью покрыты мешками со льдом.
- Где «здесь»? - недоумевая, спрашиваю я.
- В бильярдной. Отошел поговорить по телефону.
- Какого хрена ты впустил его в дом?
- А что я должен был делать? - возмущенным шепотом спрашивает Хартман. - Когда я приехал, его тачка стояла возле поста охраны.
Проклятье.
Только его мне сейчас не хватало.
Я бросаю свою спортивную сумку на пол и направляюсь в бильярдную.
Отец стоит в дверях патио, ведущих из бильярдной с баром к бассейну, и с кем-то жестко говорит по телефону. На нем белая отглаженная рубашка с закатанными рукавами, узкие черные джинсы и кожаные лоферы. Все как обычно: наполовину хипстер, наполовину бизнесмен. В подростковом возрасте я пытался подражать его стилю, но получалось отстойно.
Заметив меня, отец прячет телефон в карман и кивает в знак приветствия.
- Оригинально, - усмехается он, указывая на небольшой декоративный водопад в форме стоящего члена, - подарок Нейта Дилу на его прошлый день рождения, в котором тихо журчит вода.
- Зачем ты приехал?
Я подхожу к холодильнику, стоящему за барной стойкой, и достаю из него бутылку минеральной воды. Откручиваю крышку и делаю несколько освежающих глотков.
- Ты не отвечаешь на мои звонки.
- Я был занят.
-Две недели?
- Серьезно? Собираешься читать мне мораль?
- Нет,Пэй. - Отец подходит к барной стойке и садится на высокий стул. - Я приехал, чтобы поговорить с тобой о Хантер.
Мои челюсти сжимаются.
- В таком случае тебе следует тщательно выбирать каждое слово.
Между нами повисает напряженная тишина.
Отец проводит ладонью по ухоженной черной бороде и тяжело вздыхает.
- Между мной и Хантер ничего не было.
- Я знаю, - цежу я сквозь стиснутые зубы. -
Иначе ты был бы уже на хрен мертв.
- Я не нанимал девушку для секса. - Его голос звучит резче. - Агентство Руби Брэдшоу не предоставляет таких услуг. Строгий контракт агентства запрещает как клиенту, так и модели многое, в том числе - распускать руки.
Я презрительно фыркаю.
- В этом ты особо преуспел. - Это было недоразумение, за которое я попросил у Хантер прощение.
Я с подозрением смотрю на него.
-Ты действительно сделал это?
- Разумеется, - кивает он. - Хантер порядочная девушка. Я понял это в тот момент, когда она посмотрела на меня так, будто решает: откусить мне голову или оторвать к черту руку, которая случайно сместилась не туда.
Мои губы дергаются в улыбке.
Меня переполняет чувство восхищения и гордость за нее.
- Сынок, я неплохо разбираюсь в людях, и за версту чувствую фальшь. Хантер искренняя в своих эмоциях, это всегда подкупает. Она не лезет вон из кожи, чтобы произвести впечатление. - Отец опирается локтями на стойку, слегка подаваясь вперед. - Ты же знаешь, что после скандала она отказалась брать деньги за работу?
Я сжимаю кулаки и отрицательно качаю головой.
Мне хочется врезать себе по лицу.
Какой же я гребаный мудак. Я просто ее не заслуживаю.
- Когда Хантер отказалась от денег, я решил отблагодарить ее иначе, - продолжает отец. -
Пригнал ей автомобиль из нашей последней премиальной коллекции. Ты вел себя на приеме как говнюк, и я посчитал, что это будет достойным извинением. В общем... - Он прижимает пальцы к глазам и кривит губы, словно пытается не засмеяться. - В этот же день мне позвонили страховщики и сообщили, что машина разбита. Битой. Бейсбольной битой, господи! Эта девчонка чокнутая, но она мне нравится!
Я опускаю голову и улыбаюсь, а затем начинаю хохотать. Отец присоединяется ко мне. Наш смех эхом разносится по округе.
Святой ад... Хантер разбила новую премиальную тачку отца битой!
Я бы отдал левое яичко, чтобы на это посмотреть!
- Однажды она разбила битой мой «Харлей».
-Шутишь?
- Ремонт обошелся мне в пять штук!
Смех отца становится еще громче.
-Я никогда не встречал таких девчонок, как она, -спустя какое-то время признаюсь я, вращая в руке бутылку. - Хантер продолжит игру,
Даже если у нее не останется фигур на доске.
Она словно вылита из стали, но в то же время - хрупкая, как стекло. Каждый раз, когда я на нее смотрю, - я сомневаюсь в том, что она настоящая.
- Черт подери, сынок... - Отец опускает голову и трет ладонями лицо. - Не думал я, что когда-нибудь услышу от тебя нечто подобное. Значит, вы с ней уже помирились?
- Я как раз сейчас над этим работаю.
- Могу я чем-нибудь помочь?
- Нет.
В его немного покрасневших глазах появляется печаль.
- А как ты смотришь на то, если мы втроем поужинаем у нас дома в воскресенье? Берта приготовит твою любимую картофельную запеканку. И комнату, если решите остаться на ночь.
Я не знаю, что сказать.
Я даже не уверен, что мы с Хантер останемся в Майами. Встречное условие, которое сегодня выдвинул мне декан, такое же простое, как если бы Одли попросил меня подать ему на ужин стейк из единорога. Но сделка есть сделка. Она заключена, и сдаваться без борьбы я не собираюсь.
- Завтра у нас домашняя игра, - меняю тему.
Выражение его лица смягчается.
- Я не пропускаю ни одной твоей домашней игры, и эта не станет исключением.
- Я пришлю тебе на почту билет в семейную ложу.
Отец встает со стула, подходит ко мне и протягивает кулак. Мы ударяемся костяшками, а затем он крепко обнимает меня. И мы молча стоим так какое-то время.